«Сахарный ребенок» — книга писательницы и редактора издательства «КомпасГид» Ольги Громовой о тяжелом детстве «дочери врага народа» в 30–40-х годах. Она была переведена на десять языков и получила множество литературных наград. О том, нужны ли детям такие произведения, стоит ли вообще заставлять их читать и можно ли заменить обычные книги электронными, Ольга Громова рассказала в эфире «Радиошколы».

«Хороших людей на свете больше, особенно когда тяжко. Надо только, чтобы твоя обида на жизнь их не заслоняла»

Я написала две полных книги и один сборник рассказов — но самой известной из них стал, конечно, «Сахарный ребенок». До сих пор, на одиннадцатом году после ее издания, я пребываю от этого в абсолютном изумлении и никак от него избавиться не могу. Я писала ее, скажем так, по заданию моей старшей подруги — переделать мемуары в повесть. Когда издательство «КомпасГид» вдруг поставило ее в план и напечатало тиражом 2000 экземпляров, я себе сказала: «Боже, какое счастье будет, если эти две тысячи разойдутся». Тогда я смогу считать свою миссию по отношению к Стелле, реальной героине этой истории, абсолютно выполненной. А затем — я уже сбилась со счета, на скольких языках выходил «Сахарный ребенок» и сколько раз его переиздавали.

Несмотря на сложность истории — о девочке, у которой однажды была любящая семья, а потом она стала дочерью врага народа и отправилась в лагерь в Киргизии, — у меня нет ощущения, что мы «передавили» с тяжелыми темами в книге. В ней очень много светлых вещей. Когда я разговаривала с героиней истории, Стеллой Натановной, то спросила: «Почему в ваших мемуарах практически нет плохих людей? Этого ведь не могло быть». Она ответила: «Конечно, не могло. Но, знаешь, во-первых, детская память избирательна, и я, конечно, помню только хороших — тех, кто спасал нас, помогал, потому что для меня это важно. А во-вторых, плохие люди… — Тут она сделала такой небрежный взмах рукой. — Да что о них помнить. Чести много». После этого разговора я решила, что и в повести таких людей должен быть минимум. Эту мысль я вложила в уста мамы героини: «Хороших людей на свете больше, особенно когда тяжко. Надо только, чтобы твоя обида на жизнь их не заслоняла».

«Книга должна быть удовольствием, а не работой — в любом возрасте»

После выхода книги появлялись рецензии, в которых проскальзывали попытки превратить эту историю в дидактическую — вот, мол, это книга, которая учит детей добру. Когда хорошо подготовленные дети на встречах задают мне об этом вопросы, первое, что я им отвечаю, — книга не должна учить ничему, кроме одного: думать самому и не верить никому на слово, в том числе этой самой книге.

Вообще, в первую очередь книга должна быть удовольствием, а не работой — в любом возрасте. Когда ребенок только начинает читать, дайте ему что-то с картинками, где весь текст — подписи под ними. Литература типа «Денискиных рассказов», если она написана хорошо, — это как раз то, что приучает ребенка к чтению как к удовольствию. Есть люди, для которых любимый досуг — книга, а есть те, кому интересно другое. И в этом нет ничего страшного. Если ребенок хотя бы время от времени берется за книжку, которая его зацепила, — это уже хорошо. И совсем не обязательно заставлять его читать запоем и только бумажные версии.

Многие верят, что нужно прививать любовь к чтению на собственном примере, и иногда из-за этого возникают забавные ситуации. Я однажды вела семинар для родителей по детскому чтению, и одна мама пожаловалась: «Я не знаю, в чем дело. Вот все говорят, ребенок должен видеть читающих родителей. Но мы же с мужем всё время читаем, а он даже не пытается открыть книжку». И я как-то в этот момент задумалась и спросила, какие версии они читают. «Ну как, — говорит она, — электронные, конечно, чаще всего в телефоне. Но ребенку предлагаем только бумажные — ему же вредно с экрана читать». А ребенок-то знает, что вы там читаете, а не играете в стрелялки или листаете ленту? Она тогда ошеломленно на меня посмотрела и призналась, что даже про это не задумывалась.

«Люди вынуждены привыкать к аудиокнигам — они учатся слушать внимательно и глубоко»

Я видела исследования о том, что человек воспринимает электронный текст хуже, чем печатный, — процентов вроде на тридцать. Но, что интересно, я знаю многих чрезвычайно начитанных благодаря аудиокнигам людей. Например, человек занимается компьютерной графикой и во время работы слушает серьезную литературу — даже не только классику, а современные книги. Мне даже может быть трудно с ним разговаривать, потому что современную взрослую литературу я почти не знаю. Есть еще и те, кто тратит много времени на дорогу с работы домой — на чтение времени не остается, тут на семью бы его найти. Такие люди тоже вынуждены привыкать к аудиокнигам — они учатся слушать внимательно и глубоко. Эти привычки чаще всего возникают из необходимости; даже я, хоть и не любитель, иногда включаю аудиокниги — например, когда нужно составить представление о тексте и понять, буду ли я читать его на бумаге.

Кстати, по «Сахарному ребенку» тоже есть аудиоспектакль, на «Радио России», и я была удивлена, насколько уютным он получился, несмотря на тяжесть событий. Конечно, это не просто начитка текста, но к исходнику отнеслись очень деликатно — удивительный спектакль. Вообще, я всегда боюсь инсценировок по «Сахарному ребенку»: их было уже шесть, и каждый раз я шла на спектакль с внутренним напряжением, потому что каждый режиссер видит свое. Даже продумывала заранее, что хорошего можно будет сказать актерам, прессе. Но, знаете, каждый раз мне нравилось.

Обложка: © Maria Evseyeva / Shutterstock / Fotodom