Хайдар Мурзахметов — учитель физики из Казахстана. В соцсетях популярны видео, в которых он поет, танцует и объясняет формулы на мемах. Мы спросили Хайдара о том, зачем ему на уроках физики гитара, почему его устраивает бешеная нагрузка в школе и каких учителей любят дети.

«Можно облизнуть молнию?»

Сейчас я научу вас делать золото. Это очень просто, поскольку любой радиоактивный элемент выплевывает из себя частицы — состав ядра меняется, и начинается превращение. Вы, конечно, спросите: «Тогда логично, что это работает и в обратную сторону?» Естественно! Смотрим в таблицу Менделеева — ближе всего к золоту у нас ртуть. Берем конкретное ядро и по формуле закидываем в него протоны или нейтроны (зависит от ситуации), вуаля — Hg (ртуть) стала Au (золотом). Вы наверняка уже собрались бить градусники и становиться миллионерами. Вот так же и дети на уроке, они тут же спрашивают: «За сколько я продам это золото?», «Какой оно пробы?».

Тут мне, разумеется, приходится всех огорчить: «Золото вы продать не сможете». Как? Почему? Во-первых, оно радиоактивное. Во-вторых, оно будет существовать доли секунды, потому что нейтрон в нем нестабильный. Представьте комнату, в которой все друг друга ненавидят. Вы открываете дверь и толкаете туда совсем конченого человека, которого все ненавидят еще сильнее. Понятное дело, эта толпа там долго не продержится — нестабильные частицы выкинет из ядра обратно. Вот так и здесь. При этом я никого не обманывал.

Вы научились золото делать? Научились. Да, заход кликбейтный, зато весело, не рутина. Так и стараюсь вести уроки

Или, допустим, сегодня тема — электрические разряды в газах. Первый — искровой. Включаю большую катушку Тесла, и мы видим молнию — пучок нитей длиной 20–30 сантиметров. Она бьет, бьет и исчезает, как искра. Второй — дуговой, то же самое, что и сварка. Родители всегда запрещали смотреть на сварку, но дугу можно сделать так, чтобы это было не вредно для глаз. Берем тот же искровой разряд и настраиваем катушку так, чтобы искра молнии выстреливала очень часто — чем чаще, тем непрерывнее она получается. Ставлю на ее пути стержень, и возникает дуга. Видели последнюю битву Гарри Поттера и Волан-де-Морта, когда они стреляли друг в друга заклинаниями? Вот тут то же самое.

Следующий — коронный — слабое синее свечение. Его можно увидеть на мачтах кораблей вблизи грозовых туч — результат того, что электроны перебегают на меньшую площадь. Ну и последний, тлеющий, — самый красивый. Вы же знаете, что газы в основном бесцветные? Оказывается, если дать газу достаточно энергии, его молекулы начнут очень быстро двигаться и от этого светиться. По такому принципу работают, к примеру, неоновые вывески. Беру колбу с газом, подношу к катушке — и раз — загорается.

Всё, что я сейчас рассказываю, вам непонятно, потому что на слух это воспринимается очень сложно. Зато дети в классе видят шоу вживую, их это завораживает, и им хочется экспериментировать:

— Что будет, если мы возьмемся за руки, встанем цепочкой и тронем разряд?

— Можно облизнуть молнию?

— А подержать колбу?

Конечно, можно, только не руками — надеваем специальную защиту и строго соблюдаем технику безопасности. Пройдет 10 лет, дети забудут все задачи, но вспомнят опыты, которые я им показывал. Хоть что-то отложится.

Когда мы изучаем электростатику, я показываю ее действие на девочках с длинными косичками. Я купил простенькую модель генератора Ван де Граафа — девочки берутся за прибор, и волосы поднимаются к потолку. Примерно то же самое можно провернуть, если натереть голову воздушным шариком. Когда изучаем динамические эффекты, просто раскручиваем веревку, отпускаем и смотрим, куда она полетит. Благо у нас школа современного типа, можно выводить детей во внутренний двор — так бы весь класс разнесли.

«Сколько нужно денег, чтобы собрать ядерную бомбу?»

Даже на уроках физики можно устроить более-менее подвижные игры. Класс делится на две команды, они решают задачи и кидают друг другу мяч — это физический футбол. Иногда мы отрабатываем тему по ролям: допустим, первая часть класса — электроны, вторая — металл, третья — свет. Дети вспоминают, как должны вести себя: электроны и металл — побратимы, можно поздороваться и «прикрепиться» друг к другу. Тут приходит свет и начинает докапываться до металла, а электроны получают энергию и вырываются. Иногда я направляю детей, иногда пускаю в свободное плавание, главное — держать руку на пульсе, чтобы в итоге они все правильно отыграли.

Некоторые темы уроков сухие-сухие, прям зубодробительные, там экспериментов особо не покажешь, так что приходится разжевывать, объяснять на пальцах.

Но, разумеется, я не могу сказать детям: «Открывайте такую-то страницу, читайте и отвечайте на вопросы после параграфа». Я такое ненавижу

Терпеть не могу. У меня детская травма. У детей внимание теряется за три секунды, надо всё время с ними разговаривать. Потерял фокус — всё, до связи, урок сорван.

Поэтому я включаю на проекторе видео — допустим, где мыло режут или ковер чистят. Сам встаю и объясняю материал. Иногда делаю точно так же, когда кто-то из учеников долго решает задачи у доски, — чтобы остальные не уснули. Современные дети к такому привыкли. Если пролистать ленту в тиктоке, каждое второе видео будет разделено на две части: сверху что-то рассказывают, а снизу воду ножницами режут или проходят игру — это удерживает внимание.

Если на уроке что-то непонятно, я с радостью отвечу на вопросы. Главное, чтобы они были искренними, из чистого любопытства, а не с издевкой, чтоб время потянуть. В каждом классе всегда есть ученик, который шарит больше всех. Так называемый математик, калькулятор, машина. На все свои вопросы он уже нашел ответы во всех возможных источниках, его ничего не удивляет. А есть дети любознательные — для них что ни урок, то вау-эффект. Чаще всего именно они задают самые интересные и смешные вопросы. Когда мы изучаем атомы, стабильно спрашивают: «Сколько нужно денег, чтобы собрать ядерную бомбу?», «А где уран достать?». Конечно, я нормально объясняю, что нельзя просто так взять и купить уран, но меня всё равно это веселит. Старшеклассники интересуются, что случится, если они прыгнут в черную дыру. Фанаты «Марвела» — правда ли они станут Халками, если съедят кусочек урана. Ну и конечно, можно ли накормить ураном домашнего паука, чтоб потом заставить его себя укусить и стать Человеком-пауком.

«Мы и смешными видосами в соцсетях любим перекидываться»

Я преподаю в частной общеобразовательной школе с музыкальным уклоном, и дети здесь в основном творческие. Мне, как учителю, сложнее объяснять им материал. Не скажу, что они все обязательно плохи в физике и математике, но часов у нас мало, а нагрузка по другим направлениям большая. Особенно заучивание физической терминологии дается с трудом.

Каждый раз, когда я знакомлюсь с новым классом, выясняю, кто чем увлекается — на сопоставлении физика дается проще. Кому-то кей-поп нравится, мне тоже нравится. Кто-то тоже ходит в зал заниматься. Поскольку многие у нас играют на инструментах, очень удобно разбирать явления с точки зрения музыки — взять тот же резонанс.

Изучаем светящиеся волны — тут же на гитаре и показали, как возникает колебание, если струну зажать

Так дети очень быстро схватывают, у них глаза горят — теперь они знают, с чем эти термины ассоциировать. Творческая школа и меня вдохновила петь, играть на гитаре. Почему бы не сделать кавер на «Thunder» Imagine Dragons? Мелодия та же, но слова про катушку Тесла и то, как она устроена. Обычно я всегда стараюсь спеть что-то в конце урока, чтобы тема легче запомнилась.

Я всегда говорю детям: «Пишите, звоните. Помогу, чем смогу». И иногда они пишут. Ну как иногда, пишут довольно часто, причем после окончания рабочего дня. И нормально — у меня никогда не было такого, чтобы я говорил: «Ты время видел? Знаешь вообще, который час?» Освобожусь — отвечу, никаких проблем. Мы и смешными видосами в соцсетях любим перекидываться. А однажды дети создали свою музыкальную группу и пригласили меня как участника. Это было очень смешно, потому что мы пели Despacito — конечно, на испанском языке, а я вообще не знаю испанский. Думал, что всё нормально произношу, но оказалось, что нет, — дети очень мило надо мной смеялись. Жаль, группа распалась — наш виртуозный пианист выпустился из школы.

Бывает, вместе играем в волейбол в школе по вечерам, даже сейчас, в отпуске, порой собираемся. В настолки тоже рубимся, в онлайн-игры — от всяких шутеров до бродилок. Я даже проводил школьный турнир по мобильной игре Brawl Stars. У нас же проводят чемпионаты по шахматам, футболу, почему бы и нет? Собрались команды участников с 5-го по 11-й класс, зарегистрировались. Я продумал правила, чтобы никому не было обидно: играть можно только на территории школы (мало ли кто дома поможет), турнир — это не повод пропускать занятия, четко укладываемся в положенное время и в случае проигрыша уважаем сильнейших. Дети учатся работать в команде, быстро принимать решения в игре, действовать по договоренности. Мне кажется, это очень важно. А еще школа ассоциируется не только с уроками, но и с чем-то крутым, хочется в нее ходить.

Помню, дети даже хотели ночевать в школе. Тайком остались после уроков, спряталась в актовом зале, и их так глупо рассекретили

Они додумались заказать себе еду — естественно, охранник по камерам с ночным видением засек доставщика. Мне было дико смешно. Их отвели к классному руководителю, но особо не ругали, просто объясняли, к чему это могло привести, — у нас такая политика.

«Дети постепенно привыкают и уже знают, что конкретно их ждет, если они накосячат»

Главное — не дать детям сесть тебе на шею. Сложно быть и мягким, и жестким одновременно, поэтому я с самого начала обозначаю свои принципы. За несделанную домашку — два, я предупреждаю много раз. Всё, что мы делаем в классе, будет на контрольных, и списать нельзя — составляю их сам. Дети постепенно привыкают и уже знают, что конкретно их ждет, если они накосячат. Нет идеальных классов. Ученики всегда проверяют учителя на прочность, им любопытно, как долго он сможет продержаться.

Если никак не реагировать и стоять на своем, интерес пропадает. С тех пор, как я выпустился из школы, прошло больше 10 лет. Сейчас уже нельзя просто наорать — дети другие. Они знают, что такое green flag и red flag, как должен вести себя нормальный учитель. Я могу жестко сказать: «Повернись и делай», но ни в коем случае не кричу, не давлю морально. Тем более иногда и не угадаешь причину плохого поведения. У меня был ученик, который всем своим видом показывал, как ему пофиг на всё происходящее. Оказалось, у него проблемы со слухом и восприятием — мы занимались дополнительно, когда было свободное время после уроков. Порой новенькие приходят, которые даже математику базовую не знают. Их тоже стараюсь поднатаскать, потому что, если ребенок упустил темы, ему будет неинтересно и он начнет отвлекать всех остальных.

«Блин, а вообще-то быть учителем — это прикольно»

Не говорю, что мне всё дается суперлегко. Нет, бывает сложно, но сейчас я работаю уже четыре года и с каждым годом всё больше понимаю, что нахожусь на своем месте. У меня бешеная нагрузка: я классный руководитель, предметник, а еще куратор экзаменов, организатор разных мероприятий и так далее. Обычно я сижу в школе с 8 утра до 8 вечера, но у меня до фига энергии, так что нагрузка меня устраивает. Многое получается уже на автомате, благо документация сейчас вся цифровая. Я с компьютером более-менее на «ты», поэтому сложностей не вижу.

Отдохнуть тоже успеваю — вся моя жизнь крутится вокруг детей, и я должен приходить в школу на энтузиазме, с улыбкой, чтобы вдохновлять их. Бывает, что я устаю, но никогда не довожу до состояния: «Всё, я ухожу из школы. Дети раздражают, коллеги раздражают, все раздражают, не хочу их больше видеть». В свободное время я переключаюсь: веду блог, залипаю в соцсети, играю в игры — короче, ныряю в виртуальный мир. Хожу на концерты, бегаю марафоны по 10 километров, провожу время с семьей и девушкой.

Почему мне комфортно? Просто я молодой. Мне всё нравится. Я работаю в той сфере, для которой был рожден

Да и что тут говорить, мои родители — учителя. Может, это наследственное? Мой папа — историк. У нас была типичная сельская школа с сельским ремонтом: стены синие, полы деревянные, парты доисторические. Разумеется, ни о каких проекторах и компьютерах и речи не шло, но папа притащил на урок свой телевизор. Как сейчас помню: мы проходили монгольское нашествие, и он включил на DVD фильм про историю Чингисхана, чтобы тут же наглядно рассказывать нам о ключевых моментах. Тогда я подумал: «Блин, а вообще-то быть учителем — это прикольно», но не думал, что тоже буду преподавать.

Физику я полюбил только в девятом классе. Раньше попадались учителя, которые, мягко говоря, не могли зажечь любовь к этому предмету. Они как раз говорили: «Страничку в учебнике открываем и читаем». А потом я встретил Сергея Григорьевича Джерко — он был строгим, но интересным. Однажды он просто вышел из кабинета и хлопнул дверью — это он так импульс показывал. Когда учитель необычно преподносит свой предмет, дети втягиваются. У меня всё было плохо и с физикой, и с математикой, но тогда я захотел втянуться. Кстати, именно Сергей Григорьевич отвечал на мои «глупые» вопросы, объяснял, почему птички могут сидеть на проводах. Он дал мне книжку по шахматам, научил играть на гитаре. Мне так нравилось, что есть взрослый человек, к которому можно обратиться.

В университете во мне проснулся юношеский максимализм: «Сейчас отучусь на физфаке, выпущусь, и меня весь мир будет ждать с распростертыми объятиями». Разумеется, никто меня не ждал: пришлось работать вообще в других сферах, о которых не хочу и вспоминать. По рекомендации друзей я попал в образовательный центр, где готовил детей к поступлению в профильные школы. Мне очень нравилось, дети как раз и научили меня пользоваться соцсетями, вести блог, вдохновили придумывать интересные уроки. Но я быстро понял, что в центре всё работает по конвейеру: ученики приходят, учатся и уходят. Каждый раз я привязывался и страдал, поэтому решил работать в школе — здесь дети задерживаются подольше, можно увидеть, как они растут. Правда, всё равно рано или поздно выпускаются. В этом году я буду прощаться со своим классом и уже представляю, как буду плакать.

Обложка: © личный архив Хайдара Мурзахметова