Людмила Колодкина уже 40 лет преподаёт русский язык и литературу в деревне Пучуга Архангельской области. Там нет быстрого интернета, чтобы поговорить по видеосвязи. Поэтому свой монолог Людмила написала для нас в тетради — от руки. Публикуем историю педагога из сельской школы, где учатся 23 человека.

«Изучай диалекты в Пучуге!»

В детстве я играла в школу, мечтала стать учителем. Поступила в Архангельский государственный педагогический институт на учителя русского и литературы.

Школьные педагоги меня отговаривали — рассказывали, что нужно будет проверять много тетрадей и читать большие произведения. Отговаривал и директор, он был биологом. А физик обиделся, что я не пошла на физмат (физика и математика у меня тоже шли хорошо).

После десятого класса я сдавала около десяти экзаменов по разным предметам. Все они тогда для нас были равноценны, что химия, что русский язык. К каждой дисциплине мы относились с уважением. Но литературу я обожала — читала взахлёб с детства. И давно выбрала свой путь.

В 1981 году, после окончания вуза, я по распределению попала в деревню. Мой преподаватель тогда сказала: «Изучай диалекты в Пучуге!» Так я начала преподавать в Пучужской неполной средней школе.

Школа на 23 ученика

В 80-е годы учеников в школе было много, около 200 человек, в классах училось по 25–27 детей. В начале 90-х годов был очень большой отток из Верхнетоемского района: на местном предприятии людям годами не выплачивали зарплату. Дети доучивались в нашей школе и разъезжались по крупным городам, в Пучугу не возвращались.

В 2006 году в школе было 156 человек; прошло 15 лет, осталось 23. В начальной школе у нас сейчас 13 детей, в 5-м, 6-м, 7-м классе — 10 человек. Последний выпуск девятиклассников был в 2012 году, с тех пор дети учатся у нас до 7-го класса, а в восьмой и далее едут учиться в Афанасьевскую школу — это в 20 километрах от Пучуги.

Учителей в нашей школе всего семь, еще двое приезжают из соседней Афанасьевской школы

Литература — предмет очень сложный, детям нужно читать много произведений. И, вопреки стереотипам, работать на уроке с одним-двумя учениками гораздо сложнее, чем с двадцатью. Детям тоже сложнее: нет шанса, что тебя не спросят, сложно что-то не выучить или прочитать по верхам.

Мои ученики считают меня строгим, но справедливым учителем. Строгость не мешает мне общаться с ними на равных, выслушивать их, давать советы. Я часто рассказываю им, как складывались мои отношения с учителями, когда я была школьницей. Вспоминаю своих преподавателей в институте, которые умели вовремя разряжать обстановку, настраивать на рабочий лад.

Думаю, в каждом ребёнке нужно видеть прежде всего человека. Даже ученик, получающий двойки, не заслуживает плохого отношения ни со стороны учителя, ни со стороны других детей.

Человек может неважно учиться, но при этом быть хорошим танцором, спортсменом, просто интересным собеседником. Задача учителя — разглядеть такие задатки в каждом ученике и прежде всего научить детей жизни в социуме, работе в команде, пониманию чувства локтя и настоящей дружбе.

Не сложные, а разобщенные

Особенность работы сельских учителей в том, что в маленьких населенных пунктах мы знаем о проблемах каждой семьи. Ну и деревенские дети живут не в тех условиях, что городские. Они с раннего возраста помогают взрослым, копают картошку, носят воду, как большие. И нуждаются в большем количестве тепла.

Когда заходишь в класс, многое становится понятно: кто сегодня не поел, у кого что-то случилось. Тут у детей все написано на лицах. И хочется каждого приголубить. Я знаю, как сложно бывает учиться в школе, когда тебе не доверяют или не хвалят.

Конечно, мне встречались и сложные дети. Когда в 1981 году я взяла седьмой класс, то все учителя твердили, что класс проблемный. Я была у них седьмым классным руководителем. Сейчас я анализирую: а почему они были сложные? Они были разобщены. Не дружили и не умели что-то делать сообща.

Всё было единолично. Они не были заинтересованы в результатах класса, каждый из них хотел отличиться самостоятельно: собираем макулатуру, а они настаивают, чтоб я выбрала одного победителя, а не весь класс.

Два года мы притирались друг к другу, ходили в походы, собирали шиповник и рябину. Учились говорить друг с другом. И в итоге каждый из них стал болеть душой за товарищей, волноваться об учебе других, переживать за их поведение. В 1983 году ребята выпустились. В этот день они всем классом пошли наловить мне в подарок рыбы. Принесли щук на уху. Я этого никак от них не ожидала.

Чтобы не было сложных детей, нужно общаться, разговаривать, доверять. Был у меня в этом классе ученик, он даже разговаривал через зубы. Всегда недоверчивый, злобный. С ним было сложно, но как его винить? Родной отец от него отказался, ушёл в другую семью, а мать запила. Он потерял доверие ко всему и всем.

Мне поначалу тоже не верил. Я иду прикрыть сломанную дверь, а он вслух: «К завучу, наверное, побежала!»

Я починила дверь и сказала ему: «Мы сами разберёмся, товарищ дорогой, без всяких завучей». Он не верил, что я пройду три километра вместе с ребятами на лыжах, а я прошла. И он меня зауважал. Потом ему нужен был пример от взрослого. Он отказывался делать зарядку, пока я не начала её делать сама. Тогда и он присоединился, вначале нехотя, потом привык. Мы много говорили по душам. После он уже вёл литературные вечера, читал стихи. Вырос хорошим человеком.

Не только мы учим детей, они тоже способны нас многому научить. Терпению, например. Или смотреть на себя со стороны, разрешать проблемы, оценивать собственные силы. Всему этому учат дети. Просто надо любить и уважать их.

Никогда не было выгорания

Люди из деревни убывают стремительно. В 2020 году я выпустила всего одного ученика. Через несколько лет в нашей школе останется меньше 20 человек.

Некоторые из моих учеников в будущем тоже хотели стать учителями. Они рады были бы остаться в деревне, но работы тут нет. В Пучуге есть одно предприятие — пилотех, дающий работу мужчинам. Но сейчас и мальчики, и девочки после учебы, как правило, переезжают в город.

Я горжусь своими учениками. Многие выпускники разных лет все же работают учителями, в сельских школах и городских. По специальности «русский язык и литература» в соседней школе работают две выпускницы нашей школы. Ещё две выпускницы — историк и учитель начальных классов. Некоторые ученики стали врачами, строителями, моряками, военными, почтальонами, продавцами, просто хорошими людьми. Мы всегда рады видеть их в родной школе.

У меня никогда не было выгорания, желания всё бросить. Периодически, наоборот, возникает ощущение, что надо что-то еще освоить, доработать, доучить. Поэтому мы и ездим на курсы или учимся дистанционно, участвуем в конкурсах. Помимо своих 20 часов в школе, я веду литературные вечера, организую встречи с интересными людьми из нашей деревни.

С каждым годом требований к работе учителя становится всё больше

Когда я только начинала работать в 1981 году, журнал можно было заполнять разными ручками, теперь единое требование — делать записи ручкой одного цвета в соответствии с планированием. Много времени уходит на тематическое планирование, отчеты, освоение компьютера. В Афанасьевской школе учителя уже заполняют электронные дневники, в этом году эта тенденция дойдет и до нас.

Но надо ли это в сельской школе? С родителями мы встречаемся каждый день, нам проще поговорить, чем давать обратную связь в электронном виде. Если бы не было этих бюрократических обязанностей, больше времени оставалось бы на творчество, а оно гораздо важнее в нашей работе.

Фото на обложке: shutterstock / Milos 86. Фото в статье: Страница Людмилы Колодкиной во «ВКонтакте»