Недавно в блогах мы рассуждали, почему же в школах так не любят проекты и исследования — форматы, которые, казалось бы, должны нравиться детям больше всего. Сегодня наш блогер Татьяна Журавская продолжает тему, только на этот раз разговор пойдет не о школьниках, а о студентах и преподавателях — которым, как ни странно, заниматься наукой тоже не очень-то хочется.

Принято считать, что университет — храм науки, место, где у студентов и преподавателей рождаются передовые идеи, а в жарких спорах — истина. Университеты гордятся своей профессурой, известные ученые привлекают слушателей — это та самая модель так называемого «университета Гумбольдта», в которой высшее учебное заведение все равно что «машина по производству ученых». Однако, исследования показывают, что склонность к научной деятельности — далеко не самая распространенная черта студентов.

Объяснений этому можно найти много. Поэтому мы, небольшая группа преподавателей и ученых ДВФУ, открывая в этом году исследовательский центр, решили проверить, как вообще люди относятся к науке и ученым. Мы провели исследование «студенческой науки», которую искусственно выделяют в отчетах вузов среди другой, «взрослой», «настоящей» науки. Нам было интересно понять: кто и как начинает включаться в исследования; почему нам, преподавателям, все сложнее привлекать студентов в свои проекты; почему даже те ребята, которые пишут статьи, часто делают это плохо, не распознавая разные формы академического мошенничества.

Что же думают о науке современные российские студенты? Совпадают ли их ожидания с мнением преподавателей, занятых исследованиями? По мнению студентов, ученый — человек, который глубоко погружен в свою исследовательскую тему. Он открывает что-то новое, неизвестное ранее и простым языком доносит это до людей. Он должен много знать, критически мыслить, уметь собирать, анализировать и структурировать данные и, конечно, желать изменить мир к лучшему. А потому учеными могут стать только совершенно особенные люди, самые умные и увлеченные. «Наука — это сложно и недоступно» — вот самый расхожий стереотип. Среди студентов существует идея некой элитарности ученых.

Казалось бы, «элитарность» должна не только отталкивать, но и привлекать. Но парадокс в том, что престиж ученых студенты ставят под сомнение. Если сравнить с другими профессиональными сферами, исследователям приходится много работать за относительно невысокое вознаграждение, а достичь общественного признания фундаментального труда практически невозможно. Это рождает неуверенность (оправдаются ли усилия?) и непонимание (будет ли результат?).

Два расхожих стереотипа, помноженные на стимулирующие научные и стипендиальные программы для студентов, ведут к интересному результату: молодые исследователи отделяют свои внутриуниверситетские научные работы от «настоящих» трудов «настоящих» ученых, подготовленные ими статьи становятся не частью развития их научной карьеры, а инструментом для получения вознаграждения. Отсюда и ставший нормой поиск более простого способа производства текста, в том числе на рынке заказных псевдонаучных работ для последующей публикации в низкосортных платных журналах-«хищниках».

Состоявшиеся исследователи, с которыми мы разговаривали об их академической работе, с одной стороны, в целом, согласились со стереотипом о низком статусе профессии ученого в России: научные разработки в нашей стране редко поддерживаются бизнесом, а государственное финансирование сосредоточено в технической и естественно-научной сферах.

Преподаватели вузов в большинстве случаев не включают в свою работу исследовательский трек, в том числе из-за «раздутой» учебной и дополнительной административной нагрузки. Именно поэтому настоящий исследователь — это не просто профессионал, а обязательно тот, кто нашел в этом призвание.

С другой стороны преподаватели не разделяют студенческий стереотип о «сложности и элитарности» науки; гораздо чаще они говорят о необходимости покинуть «башню из слоновой кости», быть ближе к людям и их проблемам, быть настоящим экспертом, а не «атрибутом». Воспитание хорошего исследователя — это всегда наставничество, выстраивание сетевых связей, открытость и «перевод с научного на русский». Но сил на это в гонке за заработками почти не остается.

Это исследование, как нырок в «кроличью нору», погрузило нас в странный мир, в котором плагиат является нормальной повседневной студенческой практикой, а покупка диплома в специализированной фирме классифицируется как взаимовыгодная сделка, а не академическое мошенничество. Рынок студенческих академических стипендий искривляет не только представление о реальных результатах научной деятельности, но и транслирует иное понимание науки, где статья, за которую фактически студент получает вознаграждение, более не является обязательным и логическим следствием проведенного исследования.

К сожалению, не все преподаватели высшей школы могут или хотят что-то менять в этой новой реальности: кто-то разочаровался в собственном пути; для кого-то формальные «академические успехи» студентов — их собственный ресурс. Тем «страньше и чудесатее» наблюдать в этом «зазеркалье» удивительных ребят, жаждущих делать «настоящую науку», ищущих себе наставников и проводников в этот интересный мир нового знания.

Материал подготовили Татьяна Журавская, Екатерина Колбина, Елизавета Финогеева. Исследование выполнено при поддержке Фонда целевого капитала ДВФУ (целевое пожертвовние СБЕРа)

Иллюстрация: Leonid studio / Shutterstock / Fotodom