Всю неделю весь интернет внимательно и со смаком следит за событиями вокруг и внутри 57-й школы. И «весь интернет» это совсем не фигура речи. В отличие от многих способов измерения общественных настроений интернет-счётчики почти не врут. И если напротив новости «В Сочи одарённые школьники создадут учебник нового поколения» стоит 531 просмотр, а напротив «Бывшая ученица школы № 57 рассказала о домогательствах Бориса Меерсона» — 18 291, не надо посыпать голову пеплом. Не нужно придумывать ханжеские объяснения, а просто признать — второе интереснее. И важнее.
Информационные сериалы вроде того, что мы смотрим уже неделю, всегда огромный стресс для редакций, которые привыкли хоть немного рефлексировать и задумываться о том, что они делают. Потому что вот этот пост жертвы насилия — он же важен, да? И вот этот пост про другого учителя и юношей? А тут директор уволился. А нет — тут вроде остался. И каждый раз думаешь, что «вот тут-то уже точно дно», но снизу продолжают методично стучать.
И, разумеется, каждый раз это внутренняя (или публичная) дискуссия о том, что «может быть, хватит уже» и «ну это совсем „Лайфньюз“ какой-то»
Всё это написано совсем не для того, чтобы раскрыть бездны душевных терзаний редакторов новостей. Мне кажется, 57-я школа подарила нам важный повод поговорить о том, что важно и почему. Отмотаю немного назад: когда мы начинали делать «Мел», мы какое-то время искали границы «нашего» и «не нашего» и ставили для себя рамки. Потому что помимо мешающих рамок, есть, конечно, и те, которые очень помогают. И мы очень чётко поняли, что «В Абакане педофил напал на школьницу», «В Туве 11-летняя школьница за рулём сбила 9-летнего мальчика», «В Волгограде бродячая собака покусала 9-летнюю девочку возле школы» — это совсем не про нас и не для наших читателей (ссылки давать не буду, но, поверьте, это первое в новостях Яндекса по запросу «школьницы»).
Механизм тут предельно простой: бродячая собака может покусать кого угодно — и 34-летнего системного администратора у офисного центра, и 67-летнюю пенсионерку у магазина «Продукты». От педофилов, идиотов, мошенников «ВКонтакте» и прочих крупных и мелких зол никто не застрахован. Но пусть всеми несовершенствами мира вас пугают другие. Там и без нас всё в полном порядке.
При этом историю про 57-ю школу нельзя просто списать в раздел «происшествия» и забыть
В ней слишком много общих моментов, которые, может быть, даже важнее частной истории одного (или уже нескольких) учителей и их учеников. Я сформулирую максимально кратко самые важные, на мой взгляд:
1. Учитель не может заниматься сексом с учениками. Именно «не может», а не «не должен». Потому что это табу. А если роман, любовь и прочее, то нужно сначала перестать быть учителем.
2. Покрывать на протяжении многих лет такого учителя — это волчий билет для руководителя вне зависимости от любых других заслуг. Не знать («не хотеть верить», «сомневаться») — волчий билет ровно в такой же степени.
3. Родители почти всегда узнают последними. Разумеется, все надеются на то, что «ну уж мой/моя точно всё расскажет», но это, как правило, не так.
4. Если школа много лет возглавляет все возможные рейтинги и ставится системой в пример, то здесь что-то не так. И с рейтингами, и системой.
В журналистике есть возрождающийся как птица Феникс спор о редакционной беспристрастности, власти фактов и прочих дико важных стандартах. Секс-скандал в школе — это тот случай, когда важнее даже не то, что ты пишешь, а пишешь ли вообще. И мне кажется, писать об этом надо.
Почему роман педагога и ученика недопустим и невозможен
5 популярных советов психологов, которые лучше не слушать
Юрий Сапрыкин: Что происходит, когда дети становятся религией
