Кухарка Мэри Мэллон вела совершенно обычную жизнь, пока в возрасте 38 лет ее не отправили на необитаемый остров. Там, в изоляции, женщина провела 23 года и 7 месяцев. Рассказываем, почему ее прозвали Тифозной Мэри, за что наказали ссылкой и чем женщина провинилась еще до своего рождения.

Милая повариха

Мэри Мэллон родилась в Ирландии в 1869 году. В 15 лет она иммигрировала в США, где жили ее дядя и тетя. Там Мэри начала работать прислугой в частных домах — в то время по такому пути шли многие «новые американцы».

Мэри неплохо справлялась со своими обязанностями и вскоре перешла на должность повара: эта профессия оплачивалась лучше, чем труд уборщицы. Мисс Мэллон готовила сносно, не получала жалоб. Со временем у нее даже появилось фирменное блюдо — персиковое мороженое. Но надолго ни на одной работе девушка не задерживалась: с 1900 по 1907 год Мэллон успела поработать в восьми разных семьях — все работодатели рано или поздно заболевали брюшным тифом.

Куда бы Мэри ни приходила, вскоре в этом доме вспыхивал очаг заболевания. Один случай был особенно странным: массово заболели жители нью-йоркской деревни Такседо-парк, где заболевание не фиксировали больше нескольких лет. А потом тифом заболела прачка, работавшая в одном доме с Мэри.

«Ходячая пробирка для размножения бацилл»

В 1906 году Мэри начала работать у нью-йоркского банкира Чарльза Генри Уоррена. В скором времени симптомы брюшного тифа появились у дочери Уоррена, а через несколько дней болезнь выявили еще у пяти жителей дома.

Хозяин здания, у которого Уоррены арендовали особняк, был обеспокоен за жильцов и решил провести расследование, чтобы выявить очаг заболевания. В течение двух недель эксперты исследовали водопроводную и канализационную системы, делали пробы воды во всех трубах и кранах дома. Источник инфекции так и не выявился. А Мэри снова сменила место работы. Уже после ее ухода семья Уоррена обратилась к исследователю брюшного тифа Джорджу Соперу.

В 1906 году Мэллон устроилась поваром в обеспеченную семью Уолтера Бовена на Парк-авеню. Приблизительно спустя месяц дочь владельца дома заболела тифом. Вскоре девочка умерла. Этот случай послужил толчком к более глубокому расследованию причин заражения. За дело взялся тот самый мистер Сопер, к которому ранее обратились Уоррены.

Исследователь первым делом занялся кухней: брюшной тиф возникает из-за бактерии Salmonella Typhi, которая в том числе передается через пищу и напитки. Там он и познакомился с Мэри, которая, как выяснилось, работала у уже известного мистера Соперу семейства Уорренов. Мужчина предложил ей сдать анализы на наличие тифа.

Мэри отказалась: она была убеждена в своем абсолютном здоровье

Позже Сопер в своем эссе «The Curious Career of Typhoid Mary» описал эту сцену так: «Мэри не потребовалось много времени, чтобы отреагировать на это предложение. Она схватила вилку для разделки мяса и двинулась в моем направлении».

После нескольких неудачных попыток проверить здоровье Мэри Сопер обратился в Департамент здравоохранения Нью-Йорка. В своем докладе он назвал Мэри «ходячей пробиркой для размножения бацилл» и подчеркнул, что в любой момент эта инфекция может вызвать масштабную эпидемию.

После этого побеседовать с Мэри отправили доктора от департамента Сару Жозефину Бейкер, однако ей тоже не удалось наладить контакт с девушкой — через несколько дней к Мэри выехал наряд полиции. Кухарка попыталась скрыться, но ее все же поймали и отправили на экспертизу, теперь принудительную.

2 года и 11 месяцев изоляции

Каждый анализ биоматериалов Мэри все больше путал врачей. В образцах не было бацилл тифа. Однако, даже когда их наконец обнаружили, изменений в самочувствии самой Мэри никто, в том числе она сама, не заметил. Врачи предположили, что инфекция может находиться в желчном пузыре, и предложили удалить его, но Мэри отказалась от операции.

Тогда было найдено нестандартное решение: часть врачей во главе с Сопером принялась утверждать, что Мэри нужно обязательно удалить от общества просто потому, что она представляет буквально биологическую опасность. Другие не соглашались, исходя из более гуманных установок о том, что нарушать права и свободы фактически невинного человека нельзя, даже если речь идет о здоровье окружающих. Так, бактериолог Иосиф Мильтон был уверен, что достаточно научить Мэри соблюдать правила предосторожности и она перестанет представлять угрозу другим людям.

Пока ученые вели дискуссии, Мэри жила в изоляции — тогда она провела в больничной палате на острове Норт-Бразер 2 года и 11 месяцев. За это время женщина так и не смирилась с обвинениями. Она была уверена, что совершенно здорова, и в ее пользу говорило ее прекрасное самочувствие без признаков болезни, а также то, что четверть проведенных анализов оказались отрицательными.

Во время пребывания на карантине Мэри вела дневник, в котором рассказывала о жизни в изоляции. Она утверждала, что врачи выписывали ей экспериментальный препарат уротропин, который серьезно влиял на работу почек. Также из мемуаров Мэллон стало известно, что при задержании у нее случился нервный срыв, из-за которого левое веко девушки оказалось парализовано.

Тем не менее 19 февраля 1910 года Мэри позволили вернуться домой при условии, что она будет соблюдать все меры предосторожности и откажется от работы на кухне. В этот день Мэллон дала присягу и вернулась в город.

Как Мэри стала «тифозной»

По возвращении Мэри придумала себе новую фамилию — Бресхоф. И снова устроилась на работу в семью, но уже не поваром, а прачкой. Однако зарплата на этой должности была гораздо ниже, и Мэри стала ощущать сильную нужду. Спустя несколько месяцев Мэри, взяв новый псевдоним «Мэри Браун Мэри», вновь начала работать на кухне. Но уже не в частных домах, а в гостиницах, ресторанах и санаториях. И тиф снова начал распространяться.

То, что Тифозная Мэри нарушила договоренность, выяснилось только пять лет спустя: тогда женщина работала в женской больнице, главный врач которой попросил Джорджа Сопера расследовать вспышку брюшного тифа. По описанию сотрудников Сопер узнал свою давнюю знакомую: «Около сорока лет, в расцвете своих физических и умственных сил. Блондинка с ясными голубыми глазами, здоровым цветом и решительными очертаниями лица».

В 1915 году Мэри Мэллон снова попала на остров Норт-Бразер, однако в этот раз — навсегда. Следующие 23 года и 7 месяцев Мэри провела в изоляции. Мэри не вела совсем уж бессмысленную жизнь: она работала санитаркой в островной больнице, а позже — помощницей лаборанта. В 1932 году женщина перенесла инсульт, а 11 ноября 1938 года, дожив до 69 лет, умерла от пневмонии.

Эпидемиологам, изучавшим анализы Мэри, пришлось сделать «неудобное» открытие: есть люди, которые не проявляют симптомы заболеваний, но являются их хроническими переносчиками. Как могла «заболеть» Мэри? По версии медиков, так получилось потому, что мать Мэри Мэллон болела брюшным тифом во время беременности. Тем не менее достоверных подтверждений этой гипотезы нет.

Мэри Мэллон стала первым в истории США бессимптомным носителем брюшного тифа, хотя после нее в стране обнаружили еще от 237 до 400 бессимптомных носителей. Доктор Сара Жозефина Бейкер — та самая специалистка, пришедшая за Мэри с полицией — прокомментировала это дело так: «Мэри сослужила огромную службу человечеству и помогла властям и медикам научиться контролировать носителей тифа, однако ее жизнь и свободу пришлось принести в жертву ради общего блага».

Фото на обложке: Wikimedia Commons / Public domain