В 1976 году власть в Аргентине захватила военная хунта. Очень скоро люди, которые выступали против нее, начали бесследно исчезать. Матери и бабушки тех, кто был похищен военными, стали каждый четверг выходить на центральную площадь Буэнос-Айреса с требованием вернуть их детей. И делают это до сих пор.

«Они не живы и не мертвы. Они исчезли»

Первую в мировой истории женщину-президента, Исабель Мартинес де Перон, свергли в 1976 году. В результате переворота власть в Аргентине захватила военная хунта под руководством генерала Хорхе Виделы. Хунта стремилась заранее предупредить любые волнения, и поэтому почти сразу же после захвата власти военные начали похищать неугодных им людей. Жертвами режима становились либеральные активисты: члены профсоюзов, журналисты, студенты, марксисты и сторонники свергнутого правительства.

За годы правления хунты было уничтожено 10 тысяч человек, еще 60 тысяч так или иначе пострадали от тюремных сроков, пыток и насилия. О других 30 тысячах аргентинцев Хорхе Видела говорил: «Они не живы и не мертвы. Они исчезли».

14 женщин с лоскутками белой ткани на блузках

Площадь Мая — центральное место Буэнос-Айреса, окруженное старинными зданиями в колониальном стиле. В центре стоит «Пирамида Мая», символ независимости Аргентины. Белый монумент отлично виден из окон и президентской резиденции, и здания спецслужб, и ратуши. Именно у подножия «Пирамиды» захоронен прах Асусены Вильяфлор — одной из 14 женщин, первыми вышедших на площадь, чтобы заставить власти вернуть им детей.

Сын Асусены, Нестор, исчез вместе со своей женой 30 ноября 1976 года. Его, как и примерно 30 тысяч других молодых аргентинцев, похитили средь бела дня. Неблагонадежными в глазах военных могли оказаться и оппозиционеры, и случайные студенты, и даже бывшие военные.

Сначала Асусена пыталась искать Нестора через Министерство внутренних дел, но там ей не давали практически никакой информации. Зато в правительственных коридорах сеньора Вильяфлор встретила других женщин, которые пытались отыскать своих детей.

Поскольку шесть месяцев поисков не принесли никакого результата, Асусена предложила другим женщинам выйти на улицы, чтобы показать власти: мы знаем, что это вы виноваты в исчезновении наших детей.

В четверг 30 апреля 1977 года на главную площадь Буэнос-Айреса вышли 14 женщин с лоскутками белой ткани, приколотой к блузкам. Потом они начнут носить косынки, сделанные из белоснежных детских пеленок, — чтобы узнавать друг друга в толпе. На них же будут писать имена и даты рождения своих детей. Собираться на площади Мая матери станут каждый четверг.

Для маленькой группы женщин, встречавшихся на главной площади города, это место стало почти сакральным. Только там они могли поделиться друг с другом своим горем. «Если бы я рассказывала о своем похищенном сыне в парикмахерской или супермаркете, люди бы сбежали. Даже слушать было опасно», — вспоминала 88-летняя Хайде Гастелу.

Среди тысяч исчезающих людей были не только молодые мужчины, но и женщины — их жены и подруги, некоторые из которых были беременны, нередко на последних сроках. Их матери тоже стали приходить на площадь, надеясь отыскать своих дочерей и внуков.

Но с началом пикетов ситуация не поменялась: люди продолжали пропадать. Тогда матери решили заявить о себе не только чиновникам — 10 декабря 1977 года, в Международный день прав человека, они опубликовали в одной из центральных газет объявление с именами всех «исчезнувших».

В ту же ночь Асусену Вильяфлор задержали в собственном доме. Она бесследно исчезла, как и ее сын. Тело Асусены Вильяфлор обнаружили и идентифицировали только в 2005 году, после того команда судебных антропологов (EAAF) нашла на берегу океана останки пяти женщин. Множественные переломы подтвердили гипотезу о том, что первые матери отправились в «полет смерти»: их, еще живых, сбросили в океан с самолета.

«Оставим этих старых сумасшедших плакс, они скоро устанут»

Военные думали, что исчезновение основательницы движения напугает других протестующих. Но все получилось ровно наоборот: к «матерям» присоединились «бабушки», которые со временем создали собственную агентурную сеть. Они устраивались работать в детские дома, становились нянями в семьях аргентинских богачей, приближенных к власти. Вскоре они смогли выяснить, что детей хунта не убивает, а раздает как трофеи: новорожденных усыновляли люди, приближенные к власти.

Женщины пытались связываться с ООН и Красным Крестом, чтобы создать и внешнее давление на правительство. Однако их письма игнорировали. «Бабушки» обращались и в аргентинский Верховный суд. Где получили исчерпывающий ответ судьи по делам несовершеннолетних: «Я убеждена, что ваши дети были террористами, а террорист — синоним убийцы. Я не собираюсь возвращать детей убийцам, потому что это было бы несправедливо. Они не имеют права их воспитывать. Я также не собираюсь выступать за возвращение вам детей. Странно беспокоить тех, кто уже воспитывается в приличных семьях».

Тогда женщины решили воспользоваться случаем. Хунта была заинтересована в том, чтобы ее власть признало международное сообщество, так что стремилась устраивать как можно больше глобальных событий в Буэнос-Айресе. Так, в 1978 году военные убедили представителей FIFA в том, что проведение чемпионата мира по футболу в Аргентине будет безопасным.

«Матери» и «бабушки» площади Мая открыто протестовали, а сотни камер международных журналистов снимали их искаженные болью лица. Некоторые из футболистов приходили на площадь, чтобы открыто поддержать женщин. Правительство не могло разогнать протестующих на виду у всего мира.

В августе 1979 года активистки зарегистрировали свою группу под названием «Ассоциация матерей Пласа-де-Майо» («Матери площади Мая»). Они создали десятки отделений по всей стране и начали формировать правозащитные группы. В том же месяце в Аргентину приехали представители Межамериканской комиссии по правам человека — правозащитники изучали отчеты о незаконных задержаниях, пытках и исчезновениях. Правительство было изрядно обеспокоено вниманием, которое получали «Матери площади Мая». Женщин пытались дискредитировать, обвиняли в помешательстве и называли «las locas» («сумасшедшие»).

Нынешняя руководительница «бабушек» Эстелла де Карлотто так говорит о событиях прошлого:

«Режим думал — оставим этих старых сумасшедших плакс, они скоро устанут. Если бы они догадывались, что мы не сдадимся, нас исчезло бы больше»

В 1983 году, через несколько месяцев после поражения Аргентины в войне за Фолклендские острова, хунта потеряла всякую поддержку населения и согласилась передать власть законно избранному президенту. Почти 900 военных пошли под суд, но никто из них не ответил аргентинским женщинам, где им искать их детей и внуков.

«Сумасшедшие „матери“ до сих пор здесь»

Первого ребенка получилось найти уже в 1978 году благодаря внедрению «бабушек» в дома высокопоставленных лиц, надежных средств установления родства у женщин не было. Но после падения режима все изменилось.

До 1984 года «бабушки» не могли подтвердить родство с предполагаемыми внуками. Сейчас проблема бы легко решилась благодаря анализу ДНК, но тогда генетика позволяла проверить связь только самых близких родственников — детей и родителей. Сложность была в том, что большинство «бабушек» так и не получили тела своих погибших детей.

Аргентинкам помогли американские генетики Мэри-Клэр Кинг и Кристиан Оррего. Они разработали способ использования митохондриальной ДНК женщин, которая передается по матери. Теперь «бабушки» могли установить родство между собой и внуками.

Позже «бабушки» инициировали создание Национального банка генетических данных, куда каждый аргентинец может сдать свою ДНК. Материал женщин уже есть в базе, поэтому, если ученые обнаруживают совпадение, они мгновенно сообщают об этом событии и объявившемуся внуку, и бабушке.

Так нашлось уже больше 130 детей, в том числе и внук Эстеллы де Карлотто. Джазовый музыкант Игнасио Хурбан был абсолютно не похож на своих родителей. В свой 36-й день рождения мужчина узнал о том, что родители приняли его от влиятельного землевладельца, поддерживавшего хунту. Тогда он решил сдать генетический материал — и оказался внуком самой знаменитой из «бабушек» Аргентины.

«Мы знаем, что из-за возраста вряд ли увидим, как будет наказан последний преступник, — говорила в 2017 году одна из активисток. — Но хотя сегодня нам и помогают коляски и трости, сумасшедшие „матери“ до сих пор здесь».

Благодаря усилиям «матерей» и «бабушек» в Международной конвенции о правах ребенка появились статьи 7, 8 и 11, которые защищают детей от незаконной передачи другим людям и утраты семейных связей. В 2008 году движение «Матери площади Мая» номинировали на Нобелевскую премию мира.

Пикеты аргентинских женщин продолжаются до сих пор. «Матери» и «бабушки» площади Мая говорят, что будут надевать белые косынки до тех пор, пока не отыщут последних из пропавших детей.

Фото: Adriana Lestido, 24 марта 1982