Современные дети — другие. Они готовы отстаивать свои интересы, взгляды, право самостоятельно принимать решения и верить в то, что им кажется правильным. Хорошо это или нет — с этим разбираться тоже им. Нам остается только принять и попробовать понять.

В моем старшем сыне протестные настроения проснулись еще в третьем классе. Он менял школу в связи с нашим переездом, и за день до первой школьной линейки решил, что ему нужна серьга в ухе. Ну мы пошли в тату-салон, и там толстой иглой без обезболивания ему сделали дырку в ухе. Такая первая мужская инициация. Он был страшно горд собой и ужасно похож на своего тогдашнего кумира Ивангая. Его новую классную мы увидели впервые прямо на линейке. Я представилась и представила его. Учительница вместо приветствия и чего-то вроде «добро пожаловать в наш класс» сказала: «Голову постричь, сережку снять». Ни того, ни другого он делать не стал. Я не вмешивалась, потому что считаю, что стрижка и аксессуары — это только его личное дело и ничье больше. Не мое и уж точно не учительское.

С этого момента началась «Великая Сережечная война». Ольга Анатольевна боролась с сергой в ухе под лозунгом «сегодня он надел серьгу, а завтра пикнуть не смогу», привлекала на свою сторону завуча, директора школы, пыталась привлечь меня. Я не спорила, просто просила показать место в уставе школы, где серьги запрещены и спрашивала, отчего она при этом сама в серьгах. В общем, без серьги он оказался только в седьмом классе — просто потерял.

Вроде бы это мелочь, но мне она кажется очень важной. Он получил опыт отстаивания себя и своих убеждений перед лицом властьимущих. И даже если бы я в этом конфликте не оказалась на его стороне, этот навык — бороться за свои права, был бы проявлен так или иначе, просто чуть позже. Потому что наши дети — они другие. Выросло какое-то качественно иное поколение, которое практически не знает страха и умеет самостоятельно формировать мировоззрение, что бы там им ни рассказывали в телевизоре и школе.

Хорошо это или плохо — пусть каждый решает сам, но это факт, к которому нам всем теперь придется привыкнуть. Наши дети хотят сами решать, носить ли им в ухе серьгу, но и мириться ли с коррупцией на государственном уровне, выходить ли туда, куда им выходить запретили взрослые дяди, и кричать ли то, что им запрещает кричать ОМОН. И покатушки в автозаках и ночь в ОВД для них не нечто пугающее, а приключение — с селфи, мемасами и бунтарской романтикой. Это то, что, похоже, в определенном смысле пришло на смену курению за гаражами.

Нет, это не просто бунт против взрослых и доза адреналина. Это и гражданская позиция, даже, пожалуй, в первую очередь она

Об этом — нашумевший случай с брянскими школьниками и политинформацией в консерватории. Молодым людям сегодня сложнее скормить пропаганду — у них на всё теперь есть своё мнение и нежелание держать его при себе. Поколение наших детей не хочет пассивно потреблять информацию, оно хочет формировать свое видение мира, основываясь на фактах, а не пропаганде, и оно готово действовать, а не просто сожалеть о том, что что-то пошло не так. Они не жили при «совке», они воспитаны западной культурой с ее ценностями: демократией, идеями равенства и свободы. Им непонятен регресс, открывающий общество к советским настройкам, они ощущают это как нечто чужеродное и враждебное, без тени ностальгии по СССР. Современные тинейджеры выросли, когда свободы слова, вероисповедания, самоопределения и другие представлялись как ценность, и теперь они не готовы с этими свободами расставаться. Они не станут смиряться с украденными выборами и пенсиями, они не станут отсиживаться дома, когда нужно сказать нет чему-то, что их не устраивает. Хотим мы, родители, этого или нет, мы на это уже почти не влияем.

Добро пожаловать в новую реальность, где подростки не считают политику скучной, страшной и грязной. В этой реальности они признают за собой право голоса и никому не хотят его отдавать.