Вы наверняка видели рекламу самых разных курсов и школ, где взрослые мужчины учат мужественности мальчиков, которым этой мужественности якобы не хватает. Как такие программы устроены изнутри и есть ли вообще во всем этом смысл? Об этом в частности и об отцах и детях в целом Иван Шарков поговорил с Русланом Гончаровым — семейным консультантом и сооснователем одной из таких школ.

«Мужики пошли работать, заниматься бизнесом, убивать друг друга»

Как и когда вы поняли, что можете учить мальчиков мужеству?

В 2012 году я был руководителем ораторского клуба, а Роман, мой нынешний бизнес-партнер, вел кружок по лидерству, активизму и тайм-менеджменту. Мы с ним как-то поговорили и решили объединить наши просветительские усилия. Просто пришло осознание, что роль учителя, мудреца природосообразна для каждого из нас.

Начиналось всё с занятий со школьниками из Зеленограда: игры, уроки ораторского мастерства, мотивационные сессии. Потом, в 2015 году, я оказался в числе организаторов военного лагеря для ребят, куда в итоге приехало больше 100 мальчишек. За время смены мы смогли пообщаться не только с ребятами, но и с их родителями. Из разговоров с мамами и папами стало ясно, насколько огромна в современном мире проблематика воспитания мальчишек. Мы выслушали жалобы родителей и поняли, что образовательный проект, который будет учить мальчишек ответственности, инициативности и мужеству, обязательно будет востребованным и будет приносить людям пользу.

А статистику о том, что с воспитанием мальчиков в нашей стране есть проблемы, вы собирали?

Есть большая беда и с разводами, и с рождаемостью, и с воспитанием. Сейчас 54% школьных учителей — люди, которые сами живут в неполной семье. Чаще всего это женщины-одиночки.

Когда мы говорим про то же семьеведение, мы понимаем, что на этих женщин-одиночек сейчас возлагается ответственность за воспитание мальчишек и девчонок, которые должны будут построить крепкие семьи уже в ближайшем будущем. Но это невозможно.

Сейчас в школах от 80% до 97% кадров — женщины. В Москве сейчас, конечно, выравнивается статистика, но немного, совсем чуть-чуть. Это значит, что у мальчишек в школе нет примеров мужского поведения.

Воспитанием занимаются мама, бабушка, учителя-женщины. Папы — ушли на работу либо ушли в другую семью. Но чтобы воспитать из мальчика мужчину, нужны мужские примеры, без этого никак.

Кроме того, у нас есть данные, что семь тысяч мальчишек ежедневно бросают учебу в школе и вузе (это примерно 1 человек за 26 секунд).

Что мы имеем в виду под «бросают учебу»? Это временная скука или какой-то бесповоротный отказ, когда ребенок падает плашмя и не хочет учиться? И откуда эти данные?

Конкретно эту цифру мы брали у Черниговской Татьяны Владимировны. А она — из исследований. Но точной ссылки у меня сейчас нет.

Что касается «падает плашмя и не хочет учиться», то мы можем почти 100% мальчишек туда запихнуть. Нет, это прям официально по миру такая история.

Мы ни в коем случае не говорим, что с девочками всё хорошо, а с мальчишками — беда. Мы говорим, что есть разница в подходах к воспитанию и что мальчики наиболее ярко реагируют на этот дисбаланс — на то, что мужчин нету.

Проблема обоюдоострая: если нет крепких мужчин, опор, защитников, то, соответственно, девочки взваливают всё на себя. У них другая реакция на стресс и сложные обстоятельства: мальчики раскисают, а девочки, наоборот, собираются. Возникают установки типа «я сама» или «я должна завоевать любовь», формируется синдром отличницы, целью у нее становится завоевать любовь.

Девочки, конечно, справляются и хорошо учатся, но потом же они эту модель переносят в семью. И, находясь внутри этой модели, они не могут ни помощи попросить, ни довериться мужскому, живут в напряжении, с болячками.

Давайте попробуем найти корни ситуации, которую вы обрисовали. Тут проблема в социально-экономических потрясениях (90-х годов, например) или, быть может, в самих мужчинах, чьи дети сейчас страдают от их неправильных установок о воспитании?

Есть три волны, которые накатили на наше общество друг за другом:

• Первая — промышленная революция конца XIX века. Тогда мужики уехали на заработки в город, оставив свои семьи в деревнях. Я вот читал недавно биографию Георгия Жукова: у него в детстве была такая же ситуация. Папа уехал, мама на себе всё тащит. К чему это приводит? Женщина перегружена: она и добытчик одновременно, и детьми занимается. А мужик там в поте лица 24/7 пытается заработать денег.
• Вторая — три большие войны в XX веке. И конечно, венец этого всего — Великая Отечественная война. Просто мужиков много выкосило, было много инвалидов. В то время женщины и у станков стояли, и образованием занимались, тоже всё взваливали на себя. Поэтому очевидно, что по итогам войны мы получили много беспризорников, много безотцовщины. Женщины естественным путем вышли на первые роли.
• Третье — как раз распад Советского Союза, о котором вы сказали. Это упадок нравственности и непростая ситуация с деньгами — бедно жили. Мужики пошли работать, заниматься бизнесом, стрелять, убивать друг друга. Часто ведь так бывает с мужиками: они часто идут отвоевывать территорию, делить что-то, драться, конкурировать. Отсюда высокая, по сравнению с женской, статистика мужской смертности.

Во все эти волны женщинам приходилось страховать, брать на себя больше. Они напрягались, понимали, что никто их не поддержит, и на себе всё тащили. Это привело к тому, что мы сейчас имеем.

А вот Георгий Константинович… Отец — на заработках, мама — тянет на себе семью, быт, дом. Но Жуков-то вырос и стал выдающимся полководцем, спас Москву. Как объяснить успех маршала, если тот рос без отца?

Невключенность отца в воспитание не приводит к автоматическому возникновению проблемы. Конечно, многое зависит от отношений внутри семьи, от того, какие ценности внутри семьи этой существуют. Есть статистика: результаты ребят из неполных семей выравниваются относительно результатов ребят из полных семей по прошествии времени — но при условии, что у мальчика есть положительный образ отца.

Вот здесь очень много упирается в то, какой образ папы парень в себе носит. Папы может не быть, например, на той же войне мог погибнуть. Но мама мальчику говорит: «Смотри, твой папа — герой. И ты такой же, как он, — сильный, крепкий, предприимчивый. Я вижу в тебе его черты и вами обоими горжусь». Сын понимает в таком случае, что он не «Иван, не помнящий родства». Он гордится папой и не отрицает свое мужское достоинство, свою личность.

Отец — не только человек, но еще и архетип. Этот образ ребенок перекладывает на других старших мужчин — на учителя, директора школы, начальника, президента, батюшку в церкви, на Бога, в конце концов.

Иногда говорят: «Без царя в голове». Это как раз таки про неприятие власти и авторитета старших, их иерархии. Когда мальчик без царя в голове, он не может учиться, не принимает правила, законы и границы. Он их саботирует и пытается всё сделать наперекор.

Получается, отторжение отцовской фигуры в детстве — бомба замедленного действия. Когда мама говорит:

«Я тебя защищу. Отец нас бросил, он козел. Тебя я выращу другим — хорошим»

Как ребенок подобное воспринимает? Очевидно, у него примерно такие мысли возникают: «Подожди, мама… Вот папа — мужчина, я — тоже. Раз он козел, то и я такой же?» Ребенок встает в позицию выбора: ему кажется логичным либо отрицать себя, свое существование, либо отвергнуть маму, которая к этому отрицанию его подталкивает.

На эту тему есть хороший фильм — «Господин Никто» с Джаредом Лето. Главный герой там встает перед выбором между мамой и папой. Там очень хорошо показано, что мама и папа — фигуры равнозначные, но не взаимозаменяемые. Папа отвечает за реализацию, за порядок, за структуру, за правила. А мама выполняет функции эмоционального учителя, она отвечает за внутренний мир, за чувства, за эмоции.

«Пойдем со мной, скажи маме „пока“»

Давайте попробуем объяснить, как вы понимаете мужскую роль. С какого возраста она формируется? Что на ее формирование влияет? Какую часть мужской роли формирует мама?

В начале жизни у ребенка самая тесная связь с мамой. Вообще, его мир — это мама и только мама. Позже он начинает обращать внимание на то, что рядом появляется какой-то другой взрослый — папа. Он по-другому пахнет, по-другому говорит, у него грубее руки, но тем не менее мама ему улыбается, чем внушает ребенку спокойствие.

Примерно в 6–7 лет мальчик отворачивается от мамы и приходит к папе. Этот период проходит в условиях борьбы лени и трудолюбия и поиска ролевых моделей, соответствующих своему полу. То есть мальчик начинает смотреть вокруг и искать вокруг тех, кто тоже мальчики, то есть мужчины. В первую очередь он, конечно же, наблюдает за папой.

В этот период мальчик смотрит, как папа общается с мамой, как папа ставит цели, как он проводит день, наводит (или не наводит) порядок в комнате. То есть он наблюдает, моделирует и примеряет на себя эту маску.

Дальше ему становится интересно, как ведут себя остальные мужчины. Тут модели ищутся у мужчин-наставников — у спортивного тренера, репетитора, барбера, дедушки, крестного и так далее. Эти мужчины додадут парню то, чего ему не может дать отец. Не все же отцы терпеливые, структурные, успешные. Примеры подобных качеств можно брать от других мужчин.

Кто-то научит математике, кто-то — в нос бить, кто-то силу воли парню прокачает

Всему этому мама не научит. Как уже было сказано, ребенок от мамы отстраняется в 6–7 лет. Мамин авторитет становится ниже, и она для ребенка такой приятный тыл, поддержка, вера.

Если мама станет прививать ребенку то, что он должен брать от папы и мужского мира, ребенок будет ей сопротивляться. У нее просто не получится читать нравоучения, поднимать с утра, закалять, заставлять делать уроки и зарядку.

И это естественно, потому что в этом возрасте сценарий «старший–младший» дополняется сценарием «мужчина–женщина». А природой так зашито, что мальчик не примет условия, в которых женщина берет верх и командует им.

Потому что строгость от мамы мальчиком воспринимается как автоматический сигнал о том, что мама его не любит

Вот пришел он с двойкой или набедокурил где-то — какая реакция у мамы? Она его будет ругать, да? Пожалуй. Но как только мама начнет на парня наезжать, он начет сомневаться, любит ли она его.

Очень сложно в одном человеке — в маме — соединить две роли: любящую, принимающую и контролирующую. Поэтому маме нужна альтернатива — папа. Мужские подсказки, контроль и советы воспринимаются мальчиком намного проще. Строгий папа не вызывает такого сопротивления, как строгая мама.

Итак, мальчик должен сепарироваться от мамы. Как он может это сделать? Только если какой-то внешний человек — в первую очередь папа — придет и скажет: «Пойдем со мной, скажи маме „пока“». Вот папа пришел, сказал — и взял мальчика в поход. Или в путешествие. Предложил что-то вместе делать, на турниках, например, подтягиваться.

А если папа не заберет на турники? Каковы будут последствия?

Ну, понятно, что негативные. Давайте по периодам пройдемся, изобразим всё, так сказать, крупными мазками.

1. В первые годы закладывается ощущение безопасности, стабильности мира. Если папы рядом нет, то маме очень сложно обеспечить ребенка в одиночку. Она только родила, у нее может быть послеродовая депрессия. На период тотальной перестройки организма и психики накладывается необходимость кормить ребенка, ухаживать за ним, работать. Если папы рядом нет, мама постоянно находится в беспокойном, тревожном состоянии, которое передается ребенку. В таком климате мальчишке сложно доверять миру.
2. В период от 6 лет до начала переходного возраста отсутствие мужской фигуры тоже критично. Если у мальчика нет папы или наставников, то в уже упомянутой борьбе лени и трудолюбия верх берет лень. Формируются установки «Я не умею», «Я не верю в свои силы», «У меня не получится». Потому что без мужчин он не может даже попробовать сделать что-то сам: гвоздь забить, например, или велосипед починить. Разумеется, у него не сразу всё получится, но тут дело в подходе, самом процессе и его одобрении со стороны папы или наставника.
3. В 13 лет у мальчика начинается период профориентации. Он начинает задаваться вопросом: «Кто я? В чем моя сила и как мне найти свой путь?» Здесь без отца тоже очень сложно. Александр Невский, скажем, в 19 лет уже был полководцем. А современные ребята даже по окончании школы не знают, чем теоретически могли бы заниматься.

Ну, у Александра Невского, полагаю, не было выбора. Разве это корректный пример?

Да, но при этом важно понимать, что Александр Невский рос в правильной системе воспитания, в окружении мужчин-наставников. Тогда все перечисленные нами этапы формирования мальчиков четко не осознавались, но уже грамотно сопровождались. Впрочем, я согласен с вами в том, что Невскому повезло — его с самого рождения готовили к роли князя, сложностей самоопределения он не испытывал.

Итого что без папы получается? Получается, что без него парню трудно прийти к трудолюбию, обрести эмоциональную устойчивость, понять, как мужчины реализуют себя и общаются между собой.

Без понимания этих моментов ребенок вырастает инертным и безынициативным

Может ли он с такими вводными чего-то добиться в будущем? Может. Но стартовые условия у него будут гораздо хуже, чем у других мальчишек, которым папы помогли расти и понимать ключевые для мужчины вещи.

Мне кажется, тут важен скорее экономический аспект. Чем семья полнее, тем она богаче и тем больше возможностей для развития она дает ребенку. Вы согласны?

Это второстепенная история. Ребенку нужны не дорогие кроссовки, а внимание мамы с папой. Я понимаю, что деньги вообще мало влияют на ситуацию, исходя из опыта работы с клиентами. Приходит к нам, например, мама — обеспеченная женщина, топ-менеджер. Однако ее возможности никак не отвечают нуждам ребенка. Мама в дела семьи мало вовлечена — она с головой в своей реализации, а ребенок растет как беспризорник, хотя одет с иголочки.

В то же время есть и противоположные примеры — существуют семьи со скромными финансовыми возможностями, в которых, однако, грамотно выстроена система воспитания. Ребенок из такой семьи может добиться многого, из грязи в князи выбиться.

А с мужским примером можно переборщить? Или чем больше отца в жизни мальчика, тем лучше?

Как говорил Аристотель, во всем всегда нужно искать золотую середину. Влияние папы должно быть сбалансировано с влиянием мамы.

Чтобы найти золотую середину, хорошо бы изучать информацию о том, как правильно общаться друг с другом в рамках семьи. Представим, что папа что-то рявкнул или чересчур строго обошелся с сыном, тот заплакал. Папа считает себя правым, а ребенка — неженкой, который ни с того ни с сего нюни распустил.

Мама в этот момент должна заметить несправедливость и объяснить отцу, что тот, может быть, в чем-то и прав, но избрал враждебный подход, чтобы донести до ребенка свою позицию, — словом, переборщил. Итог: мама донесла свое видение, свои эмоции, а папа скорректировал свой подход к ребенку, чтобы впредь не перегибать палку. Если такая связка между родителями есть и она работает, то у ребенка всё будет хорошо.

«Чтобы сделать из мальчика мужчину, идеально поместить его в школу-интернат»

Как вы с мамами работаете, чтобы наладить с воспитанниками контакт? Я так понимаю, без этого никак, поскольку именно мамы к вам приводят детей…

Верно понимаете, 90–95% обращений к нам исходят именно от мам. И, действительно, если у них есть негатив ко всему мужскому миру, то наставнику гораздо сложнее завоевать авторитет и внимание ребенка.

Вот, к примеру, свежая история. Одна мама записала сына на наш туристический слет — каким-то образом вытащила его из комнаты, посадила в машину, привезла на поляну. Оказавшись на месте, он залез под сиденье, забился в угол и ни в какую не захотел вылезать к нам.

Тут очевидно, что у ребенка негативное отношение не то что к нам — вообще ко всему внешнему миру. Такие случаи нередки, и в них мы всегда советуем мамам начать с себя. Поработать предлагаем по двум направлениям:

1. Покопаться в себе и изменить свое отношение к мужчинам. Оно, как уже говорилось, сильно влияет на ребенка. Искаженная картинка мужского мира как чего-то страшного и враждебного, как правило, приобретается от отца. Ну, в большинстве случаев. Тут играет ведущую роль негативный опыт, пережитый в детстве: папа отсутствовал, папа пил или бил, маму обижал, может быть, инцест какой-то произошел. В свете этого опыта мама выбрала себе в мужья человека, подобного своему папе. То есть негативный сценарий повторился и утвердил мамино недоверие к мужчинам.
2. Пересмотреть отношение к детям и контролю за ними. Часто мамы испытывают чрезмерную тревожность за сыновей. Отдала вот ребенка на первое занятие, а он почему-то вышел с него без шапки. Как это он без шапки от помещения до машины добежал? Он же заболеет! Больше он сюда ходить не будет.

Пока родители не пересмотрят отношение к этим моментам, для них останется проблемой вытащить ребенка во внешний мир. Его, конечно, можно вытащить или даже дотащить — но от этого выхода удастся получить только 5% от возможной пользы.

Как конкретно вы учите мальчиков быть мужчинами?

У нас есть две возрастные группы. Первая — для ребят от 8 до 12 лет, вторая — для юношей от 13 до 17.

Парни постарше приходят в школу в выходные, раз в неделю, на три часа. За это время они посещают тренинг, который длится не больше 105 минут, а потом занимаются спортом. Спорт у нас выступает исключительно в качестве инструмента воспитания, мы занимаемся непрофессионально. У ребят стоит задача не попрыгать, не покувыркаться, а прокачать силу воли и дисциплину. Еще есть домашнее задание — парень должен вести трекер полезных привычек (так проще наблюдать за своим прогрессом).

У ребят помладше, стартовой группы, тренинг заменяется занятием в мастерской. Там наши наставники работают над тем, чтобы у мальчиков сформировались любовь к труду и умение доводить дело до конца.

В таком формате занятия проходят с сентября по май. Лето — самый продуктивный период, на который приходятся турслеты, походы и экспедиции в разные регионы России.

Трех часов в неделю достаточно, чтобы стать мужчиной?

Конечно, чтобы сделать из мальчика мужчину, идеально взять и поместить его в школу-интернат. Но на данный момент мы такими возможностями не обладаем.

Конечно, чем больше времени ребенок будет проводить в здоровой среде, тем лучше. Но если брать будние дни, то системно по ним посещать занятия ни у кого не получится — ребята до нас просто не доедут (таков московский трафик). Максимум, что мы можем на неделе позволить, — периодические мастер-классы по сантехнике, например, или по половому воспитанию.

«Нет ничего лучше для парня, чем мужское братство»

Преимущество вашей программы — погружение ребенка в «исключительно мужскую среду». Чем, на ваш взгляд, «исключительно мужская среда» лучше, чем среда смешанная, где поучиться можно и у мужчин, и у женщин?

Ну, мы вообще сторонники раздельно-параллельного обучения — даже в школах. В мужской среде ребята могут раскрыться по-настоящему. В ней, например, можно выразить перед товарищами и наставниками эмоции и мысли, которые в присутствии девочек выражать стыдно и просто не принято.

Нет ничего лучше для парня, чем мужское братство, где окружающие тебя понимают. Сперва мальчик должен научиться взаимодействовать и ориентироваться именно в мужской среде. И лишь потом он сможет перейти на новый уровень, где нужно будет строить отношения с девочками и женским миром.

Вам не кажется, что раздельное обучение ведет к тому, что различия между мальчиками и девочками вместо того, чтобы нормализоваться, обостряются? Живя только в окружении мужчин, сложнее ведь понимать женщин.

Вероятность обострения, о котором вы говорите, довольно низка. Дело в том, что мы предлагаем переходить не на раздельное, а на раздельно-параллельное обучение. То есть на систему, которая подразумевает ежедневное взаимодействие мальчиков и девочек в часы досуга, во время организационных собраний и общих занятий наподобие того же семьеведения.

Опыты показывают, что такая модель наиболее эффективна. Это же ни для кого не секрет, что мальчишки и девчонки по-разному растут и развиваются. У девочек — выше успеваемость, у мальчиков — ниже усидчивость. Вы знаете, например, что мальчикам для нормальной работы организма нужна в классе температура ниже той, что комфортна для девочек? Это нюансы, которые обусловлены нашей гормональной системой, строением мозга. Учесть их во благо детей и их будущего можно только с введением раздельно-параллельного обучения.

Мне кажется, дети имеют свойство вступать в соперничество на почве любого разделения… Как, воспитывая ребенка в исключительно мужской среде, ненароком не воспитать в нем ощущение безусловного превосходства над девочками? Что для предотвращения этой ситуации должен делать педагог?

Работать над собой, и всё. Дети воспринимают противоположный пол таким, каким его рисует взрослый их пола. В таком случае педагогу-мужчине важно не допускать неуместных шуток или уничижительных высказываний в адрес женщин и девочек.

Лучше всего подобной терпимости способствует брак. Мужчина, у которого есть семья и дети, своим опытом построения крепких отношений доказывает, что у мужчин и женщин равные права, равные возможности, но разная природа, требующая взаимоуважения.

Не помешает ли раздельно-параллельное обучение детям в будущем? Рано или поздно все ведь повзрослеют, и многие придут в офис, где раздельно-параллельно никто не работает, где нужны навыки интеллектуального, трудового взаимодействия с женщинами.

Ну, если детям в школе показали, как можно существовать и отдельно, и совместно, то никаких проблем не будет.

Мне вот в блоге недавно написали, что я ничего не понимаю, потому что времена сейчас другие, различия между мальчиками и девочками сводятся к минимуму. Я, когда подобные мнения читаю, понимаю, что комментатор вообще не в теме.

Безусловно, есть эволюция. Но она не меняет вид так быстро, не стирает за какие-то десятилетия различия между полами, не искореняет предрасположенности и ключевые функции: женщины как рожали детей, так и продолжают это делать.

Даже если какие-то изменения произойдут и между мужчинами и женщинами станет меньше разницы, то произойдет это даже не через сотни, а через тысячи лет. К этим изменениям не нужно готовить детей, которые станут взрослыми и начнут строить семьи через 10, 15 и даже 30 лет.

Вы писали, что ваши программы основаны на научно обоснованных теориях. На труды каких исследователей опираются ваши концепции? Может быть, посоветуете почитать кого-то?

Мы собираем мозаику и постоянно смотрим, что в педагогике и психологии появляется нового. Мы не боимся внедрять новые подходы, если мы видим, что они имеют под собой научные основания.

Что касается фундаментальных исследователей, то это, конечно же, Макаренко и Сухомлинский. Из современных исследователей мы доверяем Ирине Юрьевне Кулагиной, Юлии Зотовой, Марии Летучевой. У них прекрасные книги по теории семьи и психологическому консультированию.

«Если у него нет ни семьи, ни детей, то он просто „сын, который живет отдельно“»

По какому принципу у вас отбираются тренеры, наставники, коучи?

Люди к нам приходят не с улицы. Чаще всего это дипломированные психологи, педагоги, опытные коучи, у которых есть опыт работы с детьми. У нас, например, был наставник, который до знакомства с нами был руководителем крупного лагеря, то есть занимался организацией отдыха и безопасности сотен ребят. Чаще всего мы их привлекаем именно миссией и ценностями — тем, что мы за семью, за здоровье, за развитие, созидание, крепкое государство.

Набор и обучение этих людей происходит летом. Лучшая кузница кадров в этом плане — наши летние лагеря и туристические слеты. На них можно устроиться младшим наставником, по сути стажером, и показать свои навыки в воспитании мальчиков, умение работать в кризисных ситуациях и общаться с родителями. Лучшие кадры с этих смен пополняют нашу основную команду.

Отцы — костяк нашей команды. Впрочем, среди ребят, которые уже большой путь с нашей командой прошли, стали капитанами и наставниками, есть те, у кого нет детей. Так или иначе, приоритет как в трудоустройстве, так и в распределении мотиваций между сотрудниками мы отдаем именно отцам.

У них уже есть опыт общения с детьми: каждый из них уже отдал своим детям частичку сердца. Они как-то безусловно понимают, что с ребятами нужно быть терпеливым, бережным, открытым.

Впрочем, отсутствие семьи не настораживает нас настолько, чтобы мы точно отказали кандидату в трудоустройстве

В конце концов, есть люди, у которых по медицинским показаниям, например, не может быть ребенка. Здесь важна градация. Возьмем мужчину — будь ему хоть 25 лет, хоть 55. Если у него нет семьи и детей, то мы его называем «сыном, который живет отдельно». То есть он всего на второй ступени жизненного пути мужчины — он перерос только статус «сына, который живет с родителями».

Даже если тебе 50 и ты седой опытный мужик, но развелся с женой и не имеешь детей, то ты — не более чем «сын, который живет отдельно». Продвинуться на пути мужского развития — стать мужем, а затем и отцом — ты можешь только тогда, когда у тебя появится семья и дети.

К «сыновьям, живущим отдельно» мы, разумеется, более внимательны. Нам важно наблюдать, как они общаются с детьми. У них это, впрочем, может получаться не хуже, чем у отцов. Внутренняя потребность отдавать детям душу творит чудеса.

А требования к внешности сотрудников у вас есть? Кажется, что в таких школах должны преподавать суровые и брутальные мужчины, сотрудники спецслужб в отставке…

Требование есть, и оно простое — выглядеть в рамках социальных норм. Понятно, что, если к нам женской походкой придет кандидат в юбке, он нас сильно насторожит и, наверное, не попадет к нам.

Тут нужно поговорить о стереотипах. Мы как-то опрашивали наших воспитанников: просили их нарисовать настоящего мужчину. И многие действительно рисовали «шкаф» 2×2 метра с автоматом. Но ведь это только один из множества мужских архетипов — «мужчина-воин».

Есть и другие архетипы. Школьный учитель — он не мужчина? А таксист — не мужчина? А фотограф, который тонко чувствует мир, — он не мужчина? А художник, который тоже более чувствительный, такой менее маскулинный, — он не мужчина разве, скажите мне?

Здесь главное не путать. Мы воспитываем не спецназ и не воинов, которые идут и кому-то морду бьют. Мы воспитываем мужчин и признаем их право быть индивидуальными. Главное, над чем мы работаем, — мужской стержень, который выражается в ответственности, принципах, ценностях.

Если ты такой двухметровый «шкаф» со сломанными ушами и набитыми кулаками, но обижаешь девушку, жену или того, кто послабее, помоложе, — ты в этот момент мужественный или нет? Разумеется, нет! Большие вопросы к такому мужчине, хотя внешне он для кого-то, может быть, и образец мужественности.

«Технология воспитания элиты»

А трудно ли сверяться с реальностью, когда являешься гарантом неких ценностей и правил? Как вы проводите самопроверку на предмет соответствия актуальным представлениям о мужественности?

Семья, здоровье, дети — все эти ценности мы взяли не из воздуха. Это продолжение ценностей, которые бытуют в наших семьях и которыми мы готовы делиться с остальными.

Мы с основателем — люди семейные. У Романа четверо детей, у меня — две дочери. Так что мы оба исповедуем то, что проповедуем.

Что касается соответствия нормам… В первую очередь мы смотрим на результаты воспитанников и обратную связь от родителей. Если клиенты довольны, их дети мужают, а наши наставники профессионально растут, то и мы уверены в своем праве рассказывать людям о том, как строить семьи и растить детей.

А вы сами на каких выдающихся мужчин ориентируетесь? Или, может быть, есть какие-то литературные примеры?

Здесь велосипед изобретать не буду. Упомяну того же Александра Невского, того же Александра Суворова. В общем, людей общепризнанных и, кстати, канонизированных.

Есть еще хорошая книжка, «Приключения Телемака» Франсуа Фенелона (в ее основе лежат предания о том, как воспитывали сына Одиссея). Она про технологию воспитания, в том числе про технологию воспитания элиты. К слову, именно оттуда пошло слово «ментор». Изначально это имя воспитателя Телемака.

Получается, из примеров и идеалов самый свежий у нас Суворов. Это XVIII век. Невский — XIII век, Фенелон — XVII век… Трудно из современников найти пример для подражания? Мельчают мужчины?

Ориентироваться на сегодняшних политиков и звезд, конечно, можно, но делать это следует очень аккуратно. Дело в том, что по-настоящему об успехах мужчины говорит его наследие, его потомки, унаследовавшие от него не только громкую фамилию, но и мораль, ценности, установки. Так что в пример лучше брать именно тех личностей, чье наследие прошло испытание временем.

Ваша семья помогла вам распознать в себе учителя, наставника?

С семьей мне повезло. Папа — сотрудник МЧС, человек структурный, системный и к тому же мастер на все руки. Мама — учитель начальных классов. Она классический домостроевский родитель: на подоконнике цветы росли, дома было тепло, атмосферно и вкусно.

Плюс две бабушки и два дедушки. Одни жили в деревне — к ним я приезжал в гости и видел традиции, праздники, на которые собираются родственники, человек по 30–40 за одним столом.

Другие бабушка с дедушкой жили рядом с нами, буквально под боком. С ними я проводил много времени. Дедушка меня водил на рыбалку, учил ремонтировать велосипеды, занимался со мной математикой — рассказывал, как быстро в уме можно считать сложные числа.

Каждый что-то передавал, каждый вносил в мое детство какой-то вклад. Причем помогала мне не только семья, но и мои наставники: тренер по карате, учитель физики.

Всё сложилось таким чудным образом, что я добро и опыт всех людей, которые меня окружали, сейчас ношу в себе, распаковываю и передаю в осмысленной форме своим подопечным.

А вот в армии получилось обрести таких же крутых наставников, как в школе и на карате?

Нет, в армии меня не было.

Фото: личный архив Руслана Гончарова