Тюменский преподаватель физики Артем Адутов ушел из школы, занялся театром и ставит спектакль «Дорогая Елена Сергеевна», который будет транслироваться в Instagram. К фильму и оригинальной пьесе он отношения не имеет, но основная мысль та же — непростые отношения взрослых учеников и учителей.

«Ты можешь войти в систему, работать и не задавать вопросов. И привыкнешь»

Я год преподавал в частном заведении, а потом ушел в общеобразовательную школу, тогда же начал учиться в магистратуре. Хотя за мной было закреплено два наставника, мне не объяснили, как работают внутришкольные бюрократические механизмы вроде листов самооценивания — в частной школе этого не было. С электронным дневником я разобрался, только когда провел 15 уроков. Объем самой работы был огромным — 27 часов в неделю. Уже потом от старших коллег я узнал, что это, вообще-то, много. Особенно для начала.

Потом по моей просьбе мне убрали часы, сократили до 16 в неделю. А это уже неполная ставка — я не получал педагогический стаж. Но это, на самом деле, не так критично. Ушел я из-за другого.

Школа школе рознь — у меня есть много знакомых учителей моего возраста, которым нравится их работа. Но мне, когда я уходил, сказали: «Ты можешь войти в эту систему и работать в этой колее — и не задавать вопросов. И ты привыкнешь. А если ты не сойдешься с системой — работать в ней не получится». Я, наверное, не сошелся. У меня было много амбиций, которые школа подрубила на корню.

«Учитель и есть козел отпущения»

Как мне кажется, учителю важно быть справедливым или по крайней мере стремиться к этому. Расскажу о практике выставления оценок: девочка сделала большую интеллект-карту, красивую и яркую. Я видел, что она потратила на нее час, может быть, больше. Но там есть ошибки, неточности. Я могу за нее поставить «три», не больше.

Этой «тройкой» я не смогу правильно выразить свое отношение к ее работе, так что в итоге ставлю две оценки. Спорное решение? Спорное, трудное, но честное.

Однажды мальчик, который был отмечен во всех «черных списках», из неблагополучной семьи, пришел в школу (и ко мне на урок) в спортивной форме. Уже заведенный. На вопрос о том, почему он в спортивной форме, он не ответил. Просто захотел? Я не стал разбираться на уроке.А потом зашла завуч. Конечно, увидела его, начала ругать — они говорили на повышенных тонах.

В итоге пошли к директору. Когда мальчик вернулся в класс, он был уже очень злым

Я остановил его, когда урок закончился и спросил, почему так получилось. И оказалось, что у него дома сломалась стиральная машинка, мама не успела постирать школьную форму. Об этом неудобно говорить на весь класс, и я понимаю ребенка, которого по сути вынуждают признаваться в том, с чем он рад бы вообще не сталкиваться.

Самое смешное, что если бы начался серьезный конфликт, виноват был бы учитель. Среди учащихся, родителей и администрации есть четкое понимание: раз учитель создает условия обучения, он и есть козел отпущения, он и виноват, если ребенок сделал что-то плохое.

«Иногда педагогам не хватает другой точки зрения»

Для меня образовательный процесс — не только школа и бюрократия. Это передача знаний, эмоций и мыслей. В каком-то смысле и из-за этого тоже я ушел в театр.

Он всегда был со мной как хобби: я играл на школьной сцене, в вузе был куратором театрального коллектива. На любительском уровне я долго занимался самообразованием, а потом смог поучаствовать в постановке серьезного режиссера Даниила Чащина. Это был переломный момент, когда я понял, что есть жизнь «до» и есть жизнь «после». Теперь я собираюсь поступать в театральный на режиссера.

Но совсем уходить из учителей я не хочу — физика мне тоже очень дорога. И как преподаватель я хочу внести элементы образовательного процесса и в свою постановку. Поэтому часть денег, которую нам выделили организаторы конкурса «Цех» (тюменский творческий конкурс — Прим. ред.), я использую для организации открытых семинаров.

После университета у молодого педагога в голове остается много теории, которая оказывается абсолютно бесполезной

Он встречается с учениками лоб в лоб и действует абсолютно не так, как его учили. В итоге теория есть, а связи с практикой — нет. Предполагается, что на этих встречах или вебинарах — мы пока не определились с форматом — молодые преподаватели смогут делиться своим живым опытом, прямо обращаться друг к другу. Иногда педагогам действительно не хватает другой точки зрения от человека, который тоже знаком с методом.

Может быть, получится привлечь и учеников — они иногда даже активнее, чем молодые преподаватели. Не думаю, что им на самом деле плевать, кто их учит и как. Им тоже хочется рассказать о своем ученическом опыте, донести свой взгляд на коммуникацию учителей и учеников. Ведь ее налаживание важно и тем, и другим.

«Это они — будущее, а не ты»

Спектакль, который мы будем ставить в Instagram, отсылает к пьесе Людмилы Разумовской «Дорогая Елена Сергеевна» — по ней же в 1988 Эльдар Рязанов снял фильм. Но вообще-то в основе другая пьеса, «Говорение», которую написала Маша Всё-таки (это псевдоним).

Никаких репетиций еще нет, но мы уже понимаем, как поменяем традиционное пространство спектакля. Мы постараемся приблизить его к реальности, сделать похожим на блогинг — не отделяя съемку от действия. Большая команда сммщиков, операторов, фотографов и, конечно, актеров, будет вести профиль каждого героя. В трансляциях зрители смогут увидеть действие в онлайне, даже повлиять на него. Надеюсь, получится не монстр Франкенштейна, а что-то цельное и рабочее.

Но главное, что смысл и в оригинальном тексте, и в нашем примерно одинаковый. В оригинальной пьесе дети ставят в укор пожилой учительнице то, что она защищает старые идеалы, это конфликт с пожилым преподавателем. У нас речь о взаимодействии молодого учителя и старшеклассников, но все равно касающийся разных взглядов на мир и профессию. Я недавно говорил с довольной преподавательницей лет 40, которая уверена в том, что учитель — это единственный светоч знаний. Я объясняю: «Понимаете, ваши знания могут укомплектоваться в 20 роликов по 40 минут».

При этом для меня профессия учителя — все еще что-то сакральное и фундаментальное. Проработав в школе два года, я все время ориентировался на своего дедушку, тоже преподавателя физики. Он дал мне понимание того, что педагог работает с будущим. С будущими людьми, которые после тебя будут развивать культуру. Это они будут дальше строить. Это они — будущее, а не ты. И у тебя, как учителя, есть возможность с этим будущим что-то сделать.