Считается, что детям нужны контроль и рамки. Им только дай волю — они же не будут ни учиться, ни читать! А что будет, если построить школу на свободе выбора? В 2016-м году создатели Демократической школы 5, подъезд 7 только нащупывали формат. Так, на неделю решили отменить уроки и расписание. Что из этого получилось, рассказал в своём блоге один из основателей школы Витя Цатрян.

В 2016-м наша школа ещё называлась НОС. Сейчас это Демократическая школа 5, подъезд 7, она работает в Москве, Ереване и Тбилиси, управляется горизонтально и строится на уважении к личности человека вне зависимости от возраста. А тогда мы только нащупывали формат и постепенно отказывались от тех инструментов образования, которые оказывались нерабочими. Рассказываю, как это было.

На общем сборе, когда наша школа ещё называлась НОС, мы решили сделать одну из недель проектной. Ну их — эти занятия, уроки, темы! Слишком мы к ним прикипели, слишком тянет нас в школьную структуру, слишком боимся оторваться. «Попробуем побыть без уроков», — подумали мы, проголосовав подавляющим большинством за отмену почасового расписания и введение расписания проектного.

В течение двух дней взрослые и дети думали, чем они хотят на этой неделе заниматься. Был риск, что половина детей вообще откажется придумывать свои проекты и не станет записываться в чужие. Некоторым (в основном тем, кто пришёл в НОС из стандартных школ) в предыдущие две недели сложно было контролировать своё поведение во время занятий, где не ставят оценок, не наказывают и не «привязывают» к партам.

Но опасения оказались напрасными: почти все дети к пятнице придумали себе дело, все без исключения присоединились хотя бы к двум-трём чужим делам. Некоторые и вовсе выбрали едва ли не половину дел из списка. Список, к слову, состоял из 35 пунктов (на семерых взрослых и тридцать детей).

Скейт или самолёт?

Емеля, например, захотел сделать скейт, а Влад — самолёт. Для Емели купили стеклоткань и эпоксидку, с Владом выбрали модель — и ребята занялись одновременно математикой, физикой и немножко чтением. Захар придумал ещё один физический проект — воздушный шар. А преподаватели собирали с детьми робота, который не любит пить, и готовили эксперимент с двумя пулями.

Такой удивительный тетраборат

Вторник стал днём тетрабората. Простой эксперимент с неньютоновской жидкостью неожиданно разросся, вовлёк в себя вдвое большее, чем предварительно заявлялось, число участников и превратился мастерскую по производству мячиков-скакунчиков и рвучек-тянучек из клея, тетрабората натрия и краски. Дети заперлись в ванной комнате, химичили, экспериментировали. Некоторые не хотели заканчивать, даже когда пришло время обеда.

Шоколадный пирог и театр теней

Всех проектов не перечислить: мы писали сценарий фильма по роману братьев Стругацких, строили макеты двух исторических битв и макет Солнечной системы, пекли шоколадный пирог, мастерили крылья из воздушной ткани и инсталляцию из папье-маше, составляли списки английских слов для dinnertime, делали книгу правил, которая превратилась в афишу, в длинный список, в билль, мастерили скамейки и красили столы.

Одни ребята не успели закончить свои проекты к установленному сроку, их презентацию мы отложили до следующего раза. Другие за неделю не только закончили проект, но и приступили к реализации следующего. Самые маленькие (им по 6–7 лет) в пятницу заперлись в комнате и, не впуская даже своего куратора, готовили театр кукол. Что там, в этом театре, для меня загадка. Дети обещают раскрыть тайну, когда всё доделают.

Вот он, идеальный формат занятий — тот, где ребёнок практически не нуждается в помощи взрослого, где взрослый нужен ему, чтобы помочь, подсказать, направить — сделать что-то, чего ребёнок в силу нехватки опыта, знаний, умений сам сделать не может.

Кавер «Кузнечика»

Часть проектов родилась спонтанно. Прекрасным, как это называют, командообразующим мероприятием стало сочинение кавер-версии песни «В траве сидел кузнечик». В течение двух недель Даня разучивал на гитаре эту нехитрую мелодию, и, кажется, даже те, кто никогда не держал в руках гитары, даже те, кто не знал, как она выглядит, запомнили, куда класть палец, чтобы трынь-трынь звучало правильно.

Так за две недели мы сроднились с этой песней, что собрались вдесятером и в самом начале пятничной презентации проектов исполнили «Кузнечика» на четырёх акустических гитарах, электрогитаре, мусорном ведре, сковородке и кастаньетах. Десять человек играли, пели все.

Про помощь взрослых

Каждый ребёнок за неделю поучаствовал как минимум в двух-трёх проектах. В пятницу мы устроили часы помощи, когда все желающие могли поучаствовать в тех проектах, где сроки горели, а дел было невпроворот.

Каждый преподаватель курировал от двух до пяти-шести проектов ежедневно. Возникали накладки, когда одному взрослому нужно одновременно быть с двумя, а то и тремя группами детей. В этом заключалась, наверное, главная для нас дилемма: проектов, как говорится, too much, что делать преподавателю: разрываться надвое/натрое, чтобы помочь всем, — или не разрываться и разрешить проблему как-то иначе. Все преподаватели выбрали вариант «не разрываться», все выжили, соединив, например, два проекта на одном пространстве, или делегировав руководство проектом одному из ребят и время от времени приходя и контролируя процесс.

Справедливости ради нужно сказать, что детям, как правило, тяжело одним, без взрослого, без автопилота, они с непривычки чаще, чем нужно, прибегают за помощью — тем не менее вопрос многозадачности был решён. Со временем (и даже быстрее, чем кажется) дети научатся задействовать взрослых в своей работе как можно реже.

Без режима сложно

Оказавшись без временных рамок, без занятий с преподавателями, в понедельник и вторник дети растерялись. В расписании ежедневно вместо четырёх привычных часов оказалось двадцать проектов. Ты теперь не ходишь вместе с группой — ты теперь сам, у тебя своё расписание, свои проекты, ты сам решаешь, куда идти. Поди разберись в таких условиях! Слишком сложно. Айда лучше бегать, резвиться, мешать другим. Никакими увещеваниями меня не загонишь заниматься, никакими угрозами, потому что я не понимаю, что мне делать. Потому что я привык, что меня ведут вместе с другими.

В первые два дня мне казалось, что наш эксперимент (что было ожидаемо) провалился: дети не видят границ, не чувствуют ответственности ни перед другими, ни перед собой, ждут инициативы от взрослых — следовательно никогда, ни за что по доброй воле не пойдут к кураторам и не скажут: «Я буду делать проект, помогай».

Но в среду ситуация изменилась. Мы выстроили более чёткую навигацию, на общем сборе озвучили всё расписание на день, обсудили время и место действия каждого из проектов, разобрались с составом участников и приняли правило: «Если ты заявил о своём участии в проекте, ты не можешь уйти с него». И работа пошла.

Разумеется, не всё было радужно: есть дети, которым сложно контролировать своё поведение просто в силу возраста, но и они, почувствовав твёрдую почву под ногами, с увлечением ввязывались в разные предприятия и кампании.

День битых пальцев

Пятница была бурным днём. Стольких шишек, ушибленных мизинцев и разбитых коленок единовременно у нас, кажется, не бывало. Дети, даже те, кто ходит до обеда, в пятницу остались до самой презентации, назначенной на шесть вечера.

Мы закончили срочные проекты, помогли друг другу, порепетировали, испекли пироги, набесились всласть — и без пяти шесть объявили общий сбор. Пока мы сидели и в течение двух минут просто смотрели друг на друга, подтянулись родители — и мы начали. Стартом был «Кузнечик», потом — демонстрации робота. Закончили запуском воздушного шара, светившегося в тёмном дворе.

Неделя без уроков в целом удалась, и нам теперь нужно решить, вернёмся ли мы к формату занятий, перейдём ли к проектному расписанию или выберем какой-нибудь промежуточный, смешанный вариант. Это, видимо, станет предметом обсуждения на ближайшем общем сборе.

Правила НОСа

Главной нашей задачей было выработать правила, Конституцию, по которой мы будем жить. Эти правила будут меняться, уходить и появляться. Мы стараемся их формулировать предписывающими, а не запрещающими. Наверное, потому что не любим заборов.

• Мы ведём себя по возможности тише, чтобы не мешать другим.
• Все решения мы принимаем голосованием на общем сборе.
• Решение вступило в силу, если оно набрало простое большинство голосов.
• Мы не мешаем вести урок.
• С дверями мы обращаемся бережно, как с родными.
• С полками тоже. Полка — это не скалодром.
• Участники общего сбора могут попросить человека уйти, если он им мешает.
• Человек может уйти с собрания, если у него есть причина и он уведомил о ней председателя собрания.
• Председатель собрания и секретарь не ведут два собрания подряд. Они выбираются заранее.
• У нас каждый день есть дежурства по столовой, по чистому дому и по группам. Дежурные несут свою вахту в парах.
• В утренней зарядке участвуют только те, кто хочет.
• Музыку мы включаем громко только во время зарядки.
• Мы уважаем слух друг друга и стараемся избегать оскорблений.
• Стулья других групп — всё равно что частная собственность. Мы уважаем частную собственность других людей и не берём чужие вещи.
• Мы можем ходить на занятия в другие группы.
• Мы не списываем.
• Мы толкаем человека только тогда, когда ему хочется.
• Человек имеет право уходить с общих мероприятий по четырём причинам: сли он плохо себя чувствует; если ему нужно уехать; если того требует его эмоциональное состояние; если он занят в другом проекте.
• Каждый из нас следит только за собой, а не за другими людьми.
• На занятии мы занимаемся.
• На лестницах мы стараемся быть осторожными.
• Наказания за нарушение правил мы выносим, рассматривая каждый случай в отдельности. У нас нет стандартных наказаний.
• Самые маленькие могут уходить с общего сбора, не спрашивая разрешения председателя и всех участников. Но вернуться на собрание они могут только при согласии его участников.
• Мы уважаем слова друг друга и слушаем, не перебивая.
• Еду на кухне мы берём только с согласия ответственного по кухне или директора.

Фото: Piotr Gibowicz / shutterstock / fotodom