Сейчас много говорят о том, что детям нужны не знания, а навыки: найти выход из нестандартной ситуации, уметь общаться с разными людьми, быть готовым к новым знаниям. А нужны ли все эти навыки педагогам? Наш блогер Вадим Мелешко уверен, что да.

Спустя без малого двадцать лет после того, как я дал в школе свой последний урок, и спустя почти тридцать лет, после того как окончил педвуз, меня снова пригласили поработать. Только теперь уже без права отказаться. И с расчетом на то, что в школу придет не просто человек со стажем, но педагог, долгие годы проработавший в газете, писавший о проблемах преподавания, участвовавший в разных профессиональных конкурсах. Мол, добро пожаловать к нам, а мы будем на вас смотреть и у вас учиться.

И вот первый урок: дети с шумом рассаживаются, достают все необходимое для работы. В уголке сидят две женщины-методиста. Судорожно пытаюсь собраться, вспомнить, как это было раньше, в те далекие времена, когда все шло как по маслу и урок начинался «в одно касание». И вдруг с ужасом понимаю, что это урок не биологии, а географии! В которой я, само собой, разбираюсь так же «хорошо», как в физике, литературе или истории.

Последний шанс — незаметно взять со стола у кого-нибудь учебник и хотя бы понять, какая сегодня тема. Но, как назло, в пределах досягаемости ни у кого учебников нет: «Так, ребята, кто напомнит мне сегодняшнюю тему?» — пытаюсь сделать вид, будто так и надо. «Континенты и острова», — отвечает кто-то. На последней парте замечаю недовольное перешептывание методисток. «Отлично! А кто попытается дать определение, что такое континент? И что такое остров? И чем они отличаются друг от друга?» — судорожно хватаюсь за возможность раскрутить тему устами школьников, оставляя за собой право последнего слова.

Ученики что-то говорят. Наконец настает момент, когда мне надо, обобщив их версии, дать правильное определение под запись. А его-то я, конечно, не знаю! Поэтому леплю что-то мало похожее на правду под недоуменные взгляды детей и оскорбленное ворчание коллег:

«Это что такое?! Он сам не знает, что преподает! И это называется урок географии?!»

В учительской меня встречает натянутая тишина. Зашедшие за журналами учителя отводят глаза, переглядываются, а во взгляде читается одно: «Да, мы здорово ошиблись в нем». Из последних сил пытаюсь сохранить невозмутимый вид. Ну нельзя же все бросить и убежать, у меня же впереди еще целый рабочий день. Надо попытаться реабилитироваться. Если, конечно, такое возможно.

Звонок, второй урок. В очередной раз с ужасом осознаю, что теперь это даже не география, а английский язык! Который я никогда раньше не изучал. Что делать? К тому же в классе теперь уже, помимо детей и тех двух методистов, сидят директор и два её заместителя. Это катастрофа, фиаско, полный и окончательный провал.

«Ребята, здравствуйте! — начинаю я занятие, собрав остатки воли и самообладания в кулак. — Хочу сделать чистосердечное признание: я на самом деле учитель биологии, английский никогда не учил и, разумеется, не знаю. Поэтому вряд ли я могу за эти 45 минут научить вас ему. Но попробуем все же провести это время с пользой для всех. Вы ведь учите его не первый год, а значит, любой из вас знает его лучше меня. Давайте представим, что я попал в какую-нибудь англоязычную страну, например в Австралию, и мне надо попробовать объясниться с местными жителями, чтобы понять, где я нахожусь, как мне найти дорогу до ближайшего отеля, как попасть в аэропорт, магазин и так далее. Вообразите, что вы те самые местные жители, а я ваш гость. И, разумеется, я буду разговаривать на русском, а вы — на английском. И попробуем друг друга понять».

Детям, похоже, такой неожиданный поворот нравится. Они с восторгом отодвигают в сторону приготовленные тетради и дневники, тянут руки и, не дожидаясь, предлагают свои версии начала общения. Слышу, как директор что-то говорит своим сотрудникам. В её жестах и мимике читаю главное: «Отличный ход, коллега, я знала, что не ошиблась в вас!».

Методисты что-то толкуют про «перевернутый класс». Я понял, что реабилитирован! Огромная тяжесть падает с плеч

Как вы уже успели понять, я пересказал вам не реальную ситуацию, а всего лишь сон. Признаюсь, один из самых часто повторяющихся кошмаров для меня даже сейчас, спустя годы, — это сон, в котором я прихожу в незнакомый класс и дети меня абсолютно не слушаются, совершенно не реагируют, либо я не знаю материала, напрочь забыл тему и ничего не помню из того, что надо объяснять. В реальности такого со мной не было (почти), но «детские» страхи молодого педагога остались.

В педагогическом сообществе есть стойкое убеждение: учитель — это прежде всего предметник. Никто его не вправе заставить вести то, чему его не учили, да он и сам вряд ли на это согласится, разве что ситуация безвыходная («Коллега заболел, подмени, пожалуйста, посиди с ними, пусть хотя бы учебник почитают, чтобы не дурака валяли!»).

Но что, если предложить педагогу (то есть профессионалу, который по определению куда больше, нежели просто преподаватель-предметник) выйти из зоны комфорта и пообщаться с детьми на чужом поле? Примерно так, как я описал выше? Предметные знания, скорее всего, можно будет просто вынести за скобки, потому что на уроке литературы химик вряд ли будет демонстрировать мастерство составления уравнений методом электронного баланса, а на уроке информатики учитель изо не сможет показать, как правильно смешивать краски, чтобы получить нужный цвет. Здесь им надо будет столкнуться с очень непростой ситуацией, когда они чего-то не знают, да и не должны этого знать (хотя, кстати, могут, если их самих в свое время в школе очень хорошо учили или если им данная наука просто нравится).

Так вот, в данной ситуации никто не будет и не должен оценивать педагога как предметника, зато появляется великолепная возможность посмотреть, чего же, собственно, он стоит именно как педагог — насколько уверенно ведет себя в абсолютно нестандартной обстановке, как умеет выстроить общение с детьми, готов ли он принять на себя роль ученика и чему способен научиться у ребят, а также чему он может научить их вне своего предмета.

Знаю, вы назовете это глупостью и бредом. Ну, в каком-то смысле это действительно так

Ведь если человека учили чинить телевизоры, то он должен чинить телевизоры, желательно быстро и качественно, а не лечить корь и не строить гаражи. Тем не менее, когда в силу обстоятельств (а такое случается сплошь и рядом) мастер по ремонту телевизоров попадает в команду волонтеров, работающих в госпитале, или к штукатурам, отделывающим помещение, очень ценными становятся не его обширные знания, умения и навыки в области электроники, а способность перенимать новый опыт, приобретать новые компетенции, слушать тех, кто знает дело лучше него. А может, чем черт не шутит, посмотрев на происходящее со стороны незамыленным взглядом, он предложит что-нибудь необычное, что другим и в голову не пришло бы!

Когда-то давно, еще в 90-е, у меня родилась мысль: что, если взять любого учителя-предметника, поместить его в класс с детьми, у которых нет ничего, кроме листка бумаги с карандашом, и предложить ему провести урок по своему предмету? Ведь здесь не будет возможности подключить к делу ТСО (технические средства обучения — термин, который современные учителя, наверное, даже не знают), призвать на помощь ИКТ, разного рода учебники, задачники, тетради, определители, словари.

Никакой наглядности, только ты и я! И вот тогда бы было понятно, чего ты стоишь без всей этой амуниции. Ведь многие, к сожалению, выглядят выигрышно только за счет «периферии». А лиши их всего, что от них останется? Правильно, только ум и душа, с помощью которых любой человек всегда сможет наладить отношения с кем угодно. А нет — значит нет.

Так вот, тогда мне сказали, что это все глупость и очень странно в век электроники лишать учителя возможности использовать ее во благо всем. И, кстати, то же самое мне говорили и в нулевые. И в десятые. То же повторяют и в двадцатые. Я это понимаю. Но продолжаю считать, что лишь тот педагог чего-то стоит, который способен организовать триединый процесс воспитания, обучения и развития, имея только собственные мозги и умея выстроить коммуникацию с мозгами своих учеников.

А теперь я понимаю: не предметом единым жив педагог.

Можете считать это бредом. Я не обижусь!