В школах есть прекрасные преподаватели, которые учат детей и постоянно учатся сами, но есть и другие, не такие классные учителя. Наш блогер, мама Ксения Состина, недавно рассказала нам в интервью, что хочет написать текст о проблеме сакрализации профессии учителя. Сказано — сделано!

Заголовок «Главный бухгалтер/педиатр/сотрудница пенсионного фонда уволена за фото в купальнике» кажется нелепым. Зато ситуация «Учитель в купальнике» вызывает огромный общественный резонанс. Недавние события снова ярко продемонстрировали особенность одной из самых сакрализированных в глазах общества профессий.

Учитель — сложная, неоднозначная работа, крайне требовательная к тем, кто её выбирает. Почему? Во-первых, из-за необходимости вечно балансировать между учениками, родителями, начальством и многочисленными предписаниями безликой системы образования. Во-вторых, из-за весьма заманчивого соблазна вдруг стать «навечно правым». В третьих (это самое важное), из-за сакрализации профессии, создания вокруг учителей ореола особенности, важности, исключительности.

Подлинный учитель — это призвание. Об этом есть рассказ у Льва Кассиля «У классной доски», фильм «Доживём до понедельника», строки «Не смейте забывать учителей!» или вечно-выпускное «Учитель нас проводит до угла, / И вновь — назад, и вновь ему с утра — / Встречай, учи и снова расставайся…». Это прекрасно, трогательно и важно, а ещё это обман, миф, образ и воплощение представлений об идеальном.

Что же в реальности

В реальности учитель — это человек, обыкновенный, среднестатистический, замученный огромным количеством бумажной писанины, часто с одним выходным днём в неделю, устающий, имеющий семью, детей, дом и всё, что с этим связано, порой страдающий головными болями или гипертонией, иногда невыспавшийся, чем-то расстроенный или сердитый. Но подогретое морализаторской литературой сознание играет с нами странную шутку: миф оказывается сильнее реальности.

Дети

Им, разумеется, изначально не положено знать, что учитель — обыкновенный человек. Это тайное, почти утраченное знание, способное разрушить любые остатки уважения и благоговения, на которых покоится ненадёжная школьная власть. Учителя (как и сами родители) где-то глубоко внутри знают, как страшно оказаться вдруг перед детьми или учениками не всегда правым божеством, а обыкновенным человеком.

Уважение ребёнка не даётся бонусом за диплом и запись в трудовой книжке, а зарабатывается самостоятельно

Между тобой и классом только личный авторитет, основанный на твоих знаниях, твоих умениях, твоих достоинствах. Это тяжело. Проще и легче спрятаться за мнимое уважение, эфемерную важность, искусственно созданный образ учителя, который всегда прав, потому что так было, есть и будет, потому что «по должности положено».

Опасный и страшный миф, тщательно поддерживаемый педагогическим кланом, приучающий детей видеть то, чего нет, заставляющий родителей лгать и лицемерить и развращающий самих учителей.

Родители

Приводя в школу своих детей, большинство родителей просто хотят, чтобы учитель знал свой предмет, хорошо относился к детям и умел их учить. В то же время, доверяя своего ребёнка постороннему человеку, мы каждый раз надеемся на чудо. На то, что этот человек окажется тем самым из книжки, фильма, песни. Мы ждём от него невероятной проницательности, требуем нечеловеческого терпения, надеемся на глубочайшую мудрость и строжайшую объективность. Верим, что это возможно, потому что так правильно, потому что «учитель — это призвание», потому что «в этой профессии нет случайных людей» и многое другое, что сидит где-то в уголке подсознания, ловко посеянное там литературными стереотипами и общественным представлением.

Впрочем, это цветочки. Главное начинается, когда обыкновенный человек, окончивший филфак или физмат, вдруг решает, что он Учитель (именно с заглавной буквы). Осознаёт это не как свою высокую ответственность, необходимость строгой самодисциплины и требовательности к себе, а как вечную индульгенцию, возможность без усилий и труда стать по отношению к ученикам и их родителям сверхчеловеком, который всегда прав, невероятно проницателен, строжайше объективен, и если что-то идёт не так, то виноват кто угодно, но только не он.

Разговор с таким учителем очень часто превращается в его монолог. Он видит и слышит только себя, воспринимает только свою версию события, опирается только на свой богатый жизненный опыт. Его выводы всегда верны, его прогнозы сбываются с точностью до десятых, его мнение об ученике не подлежит пересмотру. Он видит всех насквозь, он знает, о чём они думают и чего хотят, он разложил их по папкам и файлам у себя в голове и менять свою совершенную систему не собирается. Он учитель. Он непогрешим. Такая вот неожиданная и жутковатая профдеформация.

Найти учителя, сохранившего гибкость, непредвзятость, способность развиваться и расти и как профессионал, и как личность, а также имеющего крайне важную для такой профессии лёгкую долю самоиронии — это редкий и ценный подарок.

Именно таких учителей вспоминают потом всю жизнь, уважают и искренне любят

Они способны оставить след в душе своих учеников, потому что живут и учат честно, не боясь ошибок, взлетая и вновь падая, не прячась за мифическим ореолом, оставаясь всегда прежде всего человеком, а уже потом учителем. Это — призвание.

На работу в школу выходят самые разные люди: добрые или раздражительные, любящие детей и свою профессию или оказавшиеся в ней по воле случая, уважающие себя и ученика или только требующие уважения к себе. Люди, защищённые прочной бронёй, состоящей из слов «Я — учитель», но почему-то не имеющие ни времени, ни желания, чтобы задуматься: а тот ли смысл вкладываю я в это слово?

Фото: Shutterstock (Kiselev Andrey Valerevich)