Подростковый возраст — время экспериментов, это все понимают. Но принять это, когда ты родитель, и ребенок заявляет, что хочет татуировку в виде иероглифа, бывает непросто. Наш блогер Лиза Одинцова рассказывает про свои эксперименты с внешностью и обращается к родителям.

Когда мне было 16, родители первый раз оставили меня дома одну. Помню этот безумный глоток свободы! Закрывается входная дверь, есть только я и только мне решать, что я буду носить, что есть и когда ложиться спать. На улице была зима, мороз, но я чувствовала себя слишком крутой, чтобы выходить на улицу в шапке и пуховике. Схватила короткую куртку, рваные джинсы и низкие носки (чтобы было видно щиколотку!)

Но одежда подростка-бунтаря — это еще полбеды. Как только я вышла из дома, решила первым делом пойти в магазин. Там увидела тоник для волос. «А почему бы не покраситься?» — подумала я. Бренд заявлял, что мой блонд превратится в приятный шоколадный оттенок. И смоется через несколько дней. В итоге волосы стали ярко бордовыми. «Ну и ладно — решила я — так даже круче!»

Следующим экспериментом стала попытка выщипать брови. Но я переборщила и избавилась от них практически полностью. А еще решилась на депиляцию восковой полоской: приклеила, а отклеить не смогла — ходила и ко всему прилипала.

Родители вернулись, а я с красными волосами, практически без бровей и с восковой полоской на ноге

Их не было всего два дня. Маму больше всего напугали волосы: мы пошли в салон красоты и попросили смыть этот кошмар. Оказалось, тоник был довольно ядреный. Вывести его было не так уж просто. Как и вернуть мой натуральный цвет волос. В кресле мастера я провела 5 часов, и у нас, кажется, все получилось. Но пока мы шли домой, волосы стали ядовито-салатовыми. Я бы даже сказала кислотными. «О Боже!» — вскрикнула мама. Мы опять отправились в салон. Там из меня сделали шатенку. Мне в общем-то даже понравилось (родителям — не очень).

Мы посмеялись и про этот случай забыли. А через несколько месяцев мы с подружками в честь окончания 10-го класса решили проколоть пупки! Чтобы всю жизнь смотреть на живот и вспоминать друг друга. Девочки были намного смелее, чем я, и подошли к делу просто: купили в переходе метро сережку, пришли домой, нашли иглу в швейном наборе и сделали пирсинг. Быстро и по-домашнему.

Я же попросила родителей записать меня в салон. Им пришлось согласиться — иначе я бы сделала это сама, в не самых безопасных условиях. К началу выпускного класса мы все были с пирсингом. Потом мы решили сделать на память татуировку. Но тут меня пронесло — у меня аллергия. А вот девчонки забились.

Я считаю, родители подростков — настоящие герои

Вспоминаю себя с 13-ти до 17-ти, и понимаю, сколько нужно было иметь терпения. И денег! Сначала я хотела быть эмо, потом ска, готом, хиппи, гламур. Каждая субкультура — это смена гардеробов и аксессуаров. Затем я хотела проколоть смайл — уздечку под верхней губой, нос, бровь. Но, к счастью, передумала.

Мои волосы пережили массу причесок и цветов. В какой-то период я обожала Аврил Лавин и грезила о розовых прядях! А потом тащилась по группе «Ранетки». И буквально умоляла мастера подстричь меня так же. У меня всегда был разный макияж: то мрачный смоки айс, то значки peace (как у настоящих хиппи, конечно), то блестки и еще что-то.

Но я все равно считаю, что это хороший опыт для ребенка. Он важен, чтобы найти себя, попробовать себя в разных сферах. Важно, чтобы родители поддерживали ребенка на этом этапе. Конечно, не стоит допускать каких-то опасных хирургических вмешательств. И, тем более, нужно понимать, что ребенку сложно выжить, чувствуя себя белой вороной.

Фото: Levin Anton / Unsplash