Родители должны оплатить хотя бы половину стоимости первого жилья для ребенка — так считают 50% россиян. А вот наш блогер Елена Кулешова уверена, что родители детям после 18 ничего не должны. Да и до 18 список их финансовых обязанностей ограничен едой, одеждой и обеспечением жилья.

На днях в интернете я прочитала статью об экономическом насилии в семье: обычно это происходит, когда муж сначала уговаривает жену не работать, а потом начинает попрекать деньгами. В этом тексте авторы написали, что экономическое насилие проявляют и родители в отношении детей. В комментариях начала бойня: по одну сторону оказались родители только с детьми, по другую — «поколение сэндвич»: те, кто должен обеспечивать и пожилых родителей, и маленьких детей.

Поколение «сэндвич»

Речь идёт о возрасте 45-65 лет — том сладком периоде, когда человеку, как правило, приходится одновременно содержать пожилых родителей и не вставших ещё на ноги детей. На себя у таких людей не остаётся ни сил, ни времени, ни средств. Пожилые родители, отработавшие всю жизнь честно и добросовестно, рассчитывали, по крайней мере, в России, на другое будущее. На стабильную достаточную пенсию, на накопительные вклады, которые выплачивали всю жизнь, на примерно одинаковые в течение 10-20 лет цены. Помните, к слову, эти вклады? У меня сгорели два, за которые платили мои родители: по достижении 18 лет и на свадьбу. Бумажки остались, а деньги пропали, как пропали в 90-е накопления миллионов людей.

Дети, в свою очередь, не стремятся пойти работать в 18 лет. Они учатся 4 года в бакалавриате, потом ещё два — в магистратуре и ещё три — в аспирантуре. Им, в принципе, «ничего не надо», но и с этой фразой необходимо детально разобраться, потому что ни с аскетизмом, ни с минимализмом она никакого сходства не имеет. В итоге мы имеем человека в возрасте 27-28 лет, ни разу в жизни не работавшего, которого обеспечивает в 2/3 случаев мать. Почему? Исхожу из общедоступной статистики разводов и семей с матерями-одиночками.

Итак, поколение сэндвич, в которое с неизбежностью попала и я, тащит на себе нагрузку минимум трех человек, а то и больше. Иногда пожилые родители — и даже чаще всего — работают до тех пор, пока ноги на работу носят, не хотят быть детям обузой. Примерный возраст выхода на пенсию — реального выхода, не формального — 68-72 года.

Если человек работал всю жизнь в провинции, его пенсия вряд ли превысит 25 тысяч рублей (это еще в лучшем случае)

Накопления сгорели, голодные 90-е и нулевые подъели остальные ресурсы, и вот у них только один выход — дотация от детей, если они есть. Дети, увы, гораздо реже проявляют для «сэндвичей» чудеса самоотверженности, стремясь к самореализации, познанию себя и мира, выбору действительно важного дела всей жизни, а также устройству справедливого общества. В такой парадигме практически не остаётся возможности делать карьеру, зарабатывать деньги и осуществить наконец процесс финансовой сепарации от родителей.

А «сэндвичи» стареют, устают и под конец звереют: их доят со всех сторон, а что взамен, кроме требований и пренебрежения? И вот когда они со своей стороны перерубают финансовый поток или требуют хотя бы прислушиваться к их словам и выполнять просьбы, появляется термин «экономическое насилие».

Экономическое насилие

Давайте разберём, в каких случаях этот термин применим во взаимоотношениях родителей и детей. Это очень просто: если родитель морит ребёнка голодом, пока тот не сделает домашнее задание, — это насилие. Но если он не покупает ему вожделенную шоколадку из-за двойки — я считаю, что это воспитание. Если подросток ходит в драных ботинках при том, что родители щеголяют в Гуччи — это насилие. Но если у матери такие же драные боты, и она копит деньги на то, чтобы купить новые, просто медленно, это обстоятельства. Не надо умалять значение обстоятельств!

Итак, родители обязаны кормить ребёнка: питательно, здорово, достаточно. Обязаны одевать: по размеру, по сезону, в чистое. Желательно — в целое. Обязаны лечить, учить, беречь, на сколько хватает возможностей (не таскаться за ними тенью 24/7, а разумно). Обязаны воспитывать и социализировать. Но, я уверена, вовсе не обязаны содержать ребёнка после 18 лет. Не обязаны кутать его в меха и закармливать икрой. Не обязаны нанимать репетиторов и возить за границу. Не обязаны — и это важно! — давать ему деньги.

Тут меня пытались убедить с противоположной стороны баррикад, что карманные деньги важны для понимания цены денег и для умения ими пользоваться, то бишь — тратить. Но для того, чтобы человек знал цену деньгам, он должен их заработать. Тогда и тратить будет аккуратно. Познать механизмы работы денег, и правда, полезно. Но для этого есть курсы по финансовой грамотности, которые надо проходить всем поголовно, не только детям.

Подросток может стать самозанятым с 14 лет — у меня дети оформились, как только это стало возможным

Работать он тоже может, и да, в мытье туалетов и полов в фастфуде ничего зазорного нет. Хотя меня упрекали, мол, как так? Ребеночка за копейки хотите заставлять убирать за свиньями и озеленением заниматься, может, ещё и няньками отправите? Родные мои! А кто эти все работы сейчас выполняет? Не те ли матери тех самых детачек, которые хотят всего и сразу, но ничего для этого не хотят делать? Да-да, именно они. И бабушки ещё.

Я, к слову, лично знаю бабушку, которая побирается у магазина. Все деньги у неё отбирает взрослый пьющий сын, который считает, что раз бабка не накопила палат каменных с трудов праведных, то пусть кормит его хоть так. А то ишь, удумала: родного сына экономически снасильничать!

Работать насильно никого заставлять нельзя, это правда. Но если человек не желает зарабатывать деньги, но желает их тратить, это, простите, обыкновенное паразитирование с элементами шантажа порой, а то и угроз. Потому что, скажем, я, работая, деньги получаю за труд — мне их никто не дарит. Почему я обязана дарить их кому-то? Не обязана. Безусловно, родители, движимые чувствами любви и долга, ужимаются во всём, но покупают детям квартиры, нанимают дорогостоящих репетиторов, возят их на юг. «Маша, но ты ж хотела зубы себе вылечить? — Петя, давай Павлика свозим в Анапу, он кашляет всё время, а я возьму подработку в выходные и по вечерам, накоплю за полгода». Но это добровольное решение, а не гарантированное обязательство.

К слову, из жизненных наблюдений: те самые дети, ради которых откладывается лечение зубов и новые пальто, походы к врачу и нормальная еда, не ценят этих жертв. Просто потому что родителям стыдно говорить, что это — жертва. И создаётся у детей иллюзия, что всё появляется само собой, даётся легко и ничего не стоит.

Не рожайте меня опять

Есть и ещё один мозговой кульбит: часть молодёжи пользуется фразой «я не просил/просила вас меня рожать». Ну, открою тайну: ни один человек ещё, кроме Далай-Ламы, не смог попросить родителей, чтобы они его родили. Или выбрать место рождения. Или семью. За всю историю человечества, скованного цепями эволюции и физиологии, такого не случилось ни разу. Поэтому претензия эта настолько же глупа, как если бы я сейчас подала в суд за то, что у меня нет крыльев. А что? Я не просила вас рожать меня без крыльев!

Тем не менее, аргумент пользуется популярностью. К извечному мужскому: «Ты ребёнка хотела, ты и занимайся!» — добавляется детское: «Я не хотел жить, я живу и мучаюсь, и за эту свою вину теперь ты обязана выполнять всё, что я хочу!» Откуда взялся этот лозунг? А я вам скажу: с 60-х годов планово и последовательно во всем мире наращивалось потребление детских товаров. Для этого потребовалось сделать ребёнка фетишем, идолом, божеством.

Детоцентризм стал культом, дети — царями, матери и отцы — рабами

Отцы, правда, в меньшей степени, процентов на 10. Посмотрите комментарии к новостям: если что-то случается с ребёнком, на сотню криков о том, куда смотрела мать и что с ней надо сделать, приходится 2-3 робких вопросика «а отец?», обычно остающихся без ответа.

Выросло как минимум одно поколение, которому сейчас примерно 25-35 лет, которое является носителем этой философии. Они, как правило, бездетны, либо в разводе. Они так и не выросли из памперсов, и уверены, что, если у них что-то не получается — это молодёжный эйджизм, проявляемый «стариками» (теми самыми «сэндвичами»). Если у них нет денег — мать виновата, не дала. И вообще, заставляла к ней прислушиваться и посуду мыть. И травму детскую нанесла.

Верхняя булочка

Но ещё хуже приходится бабушкам и дедушкам: они же, не сумевшие скопить денег, теперь «сами виноваты». Их не надо кормить «поколению сэндвича», которое должно направить все потоки в детей. Пусть старики заводят огороды и «шуршат там помаленьку, кормятся» — это, судари мои и сударыни, прямая цитата из диалога с типичной представительницей социальной группы, о которой идёт речь. Я не могу её точно определить, пусть это будет эвфемизм: «верхняя булочка».

Инженеры, врачи, учителя, садоводы и лесорубы, слесари и библиотекари СССР — все обесцениваются поколением «верхней булочки» двукратно. Во-первых, они потребляют ресурсы мам, которые не достаются детям (о том, что они могут достаться самим мамам — вообще речи не идёт). Во-вторых, они не создали ресурс для внуков. Хотя, если подождать, пока бабка помрёт, можно квартиру отжать. Но это долго так, а хочется сейчас! Дай! Дай! Дай! Мама, хочу куклу!

И, пожалуйста, не пишите, что «не все такие». Я отлично знаю, что так оно и есть. Есть прекрасные дети (у самой двое), есть заботливые внуки и чудесные родители. Я бы даже сказала, что их большинство. Но и от описанного выше феномена отмахиваться нельзя. Жду ваших комментариев и обсуждения.

---

А вы согласны с позицией автора? Регистрируйтесь на сайте и рассказывайте о своем опыте в наших блогах. Мы опубликуем ваш текст в рубрике «Блоги» и в социальных сетях «Мела».

Иллюстрация: GeekClick / Shutterstock / Fotodom