У подростков в детском доме очень мало шансов найти семью. Но этим пока еще детям очень нужен близкий человек — с которым можно посоветоваться, который поможет пройти через подростковый кризис без особых потерь, поддержит и просто обнимет. В блоге фонда «Арифметика добра» рассказывают историю Ксении, которая решилась стать наставником для 18-летнего парня.

Я родилась и выросла в Петропавловске-Камчатском. В семье я была единственным ребенком, но дома всегда было много народу — к маме постоянно приезжали в гости ее сестры, у меня много двоюродных и троюродных братьев и сестер, папу тоже навещали родственники. Многие у нас останавливались и жили, поэтому для меня большая семья — это естественно.

По образованию я юрист, но по профессии никогда не работала. Помогала сначала маме в бизнесе, сейчас мужу. Я деятельный человек — если чего-то захочу, меня уже не остановить. А еще я по сути своей — помогатор. Желание помочь тому, кто в этом нуждается и куда-то стремится, у меня было всегда. И оно оформилось в уже более конкретные формы, когда мы начали жить с мужем и моей дочерью вместе. Он не ее кровный отец, но она называет и считает его своим папой.

К наставничеству мы пришли не сразу: начали со Школы приемных родителей (ШПР) 5 лет назад. Учились вдвоем — сначала я, потом муж. Убеждать мне его не пришлось, он сразу согласился пойти в ШПР. А вот с дальнейшими действиями мы не спешили — поняли, что пока еще не готовы. И это хорошо, мне кажется — принимать решение, уже получив всю информацию, взвесив свои силы и оценив ресурсы. Мы не очень понимали, что такое приемная семья. Очень хотелось помогать детям-сиротам, но мы не знали, как. Первая идея, которая обычно у людей возникает (и мы не исключение) — забрать ребенка из детского дома. Мы выучились, узнали много о системе и о себе, и поставили решение стать приемной семьей на паузу.

Но мое желание помогать никуда не делось. Вроде перестаешь думать об этом, а все равно так или иначе появляется мысль — а может быть, все-таки можно что-то сделать? Причем, у меня никогда не было идей, что я хочу много детей, как-то погрузиться в родительство. Среди моих знакомых есть будто прирожденные педагоги и воспитатели — у меня не так, я обычный человек. Но мне захотелось поддержать детей-сирот.

Стала читать и смотреть про разные виды помощи, волонтерство. Поняла, что есть правильная помощь и не очень. А однажды наткнулась на статью про наставничество, которое развивал фонд «Арифметика добра» вместе с Северодвинским детским домом.

Я сразу к мужу: «Вот! Смотри! Это ведь наш вариант!»

Муж согласился, я пошла на обучение. Учеба мне очень помогла — я в себе стала лучше разбираться, с дочкой отношения наладились: раньше была для неё другом, тренером, а сейчас стала в первую очередь любящей мамой, лучше её понимаю. Она стала самостоятельнее — сейчас Каролине 10, уроки делает сама, я даже не проверяю.

Одновременно с нашим обучением психологи работают и с детьми, готовят их. Команда смотрит, с кем лучше могут сложиться отношения. Конечно, выбор остается за ребенком и наставником. Потенциальных наставников было трое. Прежде чем познакомить нас с детьми, им показали фильм про нас — чтобы они понимали кто к ним едет: я ужасно волновалась, репетировала, у меня даже голос дрожал.

Детский дом, где мы должны были встретиться с ребятами, был в Северодвинске — это 40 минут на машине от Архангельска. Мы приехали, зашли в комнату и стали общаться. У детей были кураторы и педагоги — они их поддерживали. Но видно было, что волнуются все. После общения было голосование. Результаты его по правилам озвучивают не сразу — только через неделю. Не представляю, как бы я эту неделю провела! Но нам повезло: приехали другие наставнические пары (наставник-ребенок) и мы пошли все вместе пить чай. Так получилось, что как мы сели за столом, так у нас потом и пары сложились: нам понравился Никита, мы — ему. И нас уже не стали мучить — объявили результаты в тот же вечер.

Это было 11 декабря 2021 года. Никите было 17 лет, он уже жил в общежитии и учился в колледже на 1 курсе. 30 декабря ему исполнилось 18 лет.

В этом колледже на каникулы все дети разъезжаются — кто-то едет домой, кто-то в детский дом, колледж закрывается. Никита должен был ехать в детский дом, но там был карантин, то есть он вообще не смог бы выходить. Мы посоветовались с мужем и предложили ему провести эти каникулы у нас. Он согласился.

Когда я представляла себе общение с таким взрослым ребенком, да еще из детского дома, мне все равно было немного страшно: а если он будет курить, материться, вести себя грубо? У меня же дома дочка маленькая. Потом решила реагировать по ситуации. Но нам, повторюсь, очень повезло: Никита у нас просто идеальный — добрый, открытый, готовый к общению. Мы его уже со всеми родственниками познакомили.

Мальчик с 6 лет был один, но вот эта открытость и вера в людей в нем остались

Может быть, за это стоит сказать спасибо его крестным — они поддерживали с ним общение на протяжении нескольких лет, были на связи, иногда даже в гости забирали. Конечно, он открыт не ко всем, но если видит хорошее к себе отношение, то с ним легко. Да, были какие-то бытовые мелочи, но я прямо ему так и говорила: «Никита, иди постирай носки».

Был, конечно, период адаптации и какое-то внутреннее раздражение — сначала ведь конфетно-букетный период, а потом появляется новый человек, к нему нужно привыкнуть и полюбить его. Но мы достаточно быстро этот этап преодолели — я вспомнила, что сама была не очень-то простым подростком. А вот с Володей (мужем) у них не сразу сложились отношения. То из-за финансов были конфликты, то из-за поступков каких-то со стороны Никиты. Но месяцев через 10 они нашли общий язык: сейчас Володя для парня — авторитет. Каролине с Никиткой интересно — они какие-то видосы снимают, говоря про блогерство. Ему, надеюсь, тоже с ней весело, хотя он на 8 лет ее старше.

Он советуется с нами, конечно, но делает все равно так, как хочет. Недавно вот решил поехать на концерт в Москву, потратил деньги, а потом переживал. Я ему говорю, что это его выбор, его опыт, он так учится жить. Он личность — должен уметь сам принимать решения, но и этой личности бывает нужна помощь, нужно его направлять.

Иногда я думаю, какова моя роль по отношению к Никите? Я ему кто — учитель, проводник, наставник? Я могу, конечно, замотивировать, позаботиться, пожалеть, посоветовать. Он же вроде бы и взрослый, совершеннолетний — 18 лет, но все равно ребенок! Я себя вспоминаю в 18 лет и понимаю, что в нем еще много детского.

Сейчас я не могу сказать, что для меня наша ситуация — это проект «Наставничество». Это просто моя жизнь, Никита — её часть, часть нашей семьи.

Пожалуйста, поддержите программы фонда благотворительным пожертвованием, вы помогаете системно решать проблему сиротства. Помочь детям-сиротам может каждый. Благотворительное пожертвование — значимый вклад в благополучие детей.