У Шерали Каримова 15 лет назад умерла первая жена. Он остался один с двумя дочками, которым тогда было пять лет и полтора года. Только четыре года назад он решился привести в дом «мачеху». В День отца он рассказал Наталье Ремиш (своей жене и той самой мачехе), чему научился за то время, что воспитывал детей один, а его дочери — о том, как это на них повлияло.
В какие-то тяжёлые моменты я говорил в сердцах, за ужином с друзьями, что очень тяжело совмещать полноценную работу и детей. Особенно когда они только на тебе. К сожалению, я говорил это в присутствии детей. Это неправильно — дети не должны чувствовать себя обузой. Сейчас я бы никогда себе не позволил так сказать.
Если бы я мог что-то изменить, я бы хотел, чтобы тогда у меня было меньше внутреннего «надо». Я вот не нанимал няню для маленькой Лолы (младшая дочь), потому что думал — надо, надо самому воспитывать детей. Я хотел бы быть более расслабленным и лёгким. Тогда и девочкам было бы со мной проще. Я жалею, что с детства меня не научили устанавливать эмоциональную связь. Потому что счастливы не те дети, у которых есть одежда и ужин. Счастливы те, у кого есть эмоциональная связь с родителями.
Почему мне было сложно
Сначала все меня очень жалели, и это очень бесило. Потому что это не выглядело как эмпатия и сострадание, это выглядело как жалость. Обычно свои чувства выражали молодые мамы, которые будто хотели взять над кем-то шефство.
Тяжело было из-за неправильной расстановки приоритетов, неумения управлять своим временем. Я не сразу осознал, как важно найти баланс между временем на себя, работу и детей. Раньше всё было аврально: я работал с утра до вечера, приходил уставший, ни на что времени не хватало, быстро кормил детей, отправлял спать и снова садился за работу. В таком жутком режиме мы жили очень долго, у меня не было места для «хочу».
Сложности были с эмоциональной нагрузкой. После напряжённого дня по-настоящему проводить время с детьми — разговаривать, читать им книги, быть позитивным — требует огромных сил. Было время, когда я прибегал с работы, готовил девочкам ужин и засыпал на диване. Просыпался, а они уже поели, почистили зубы и готовы ко сну.
Я чувствовал себя изолированно. Странное ощущение было на детских площадках или перед школой.
Соберётся группа женщин и давай трещать на огромной скорости! Я даже думать на такой скорости не могу
Понимаешь, что они сейчас обмениваются огромным количеством полезной информации про школу, про садик, про учителей, про успеваемость, — всё важное. Но подстроиться под их сумасшедший темп речи невозможно. Я не мог заставить себя общаться с ними. А других пап, с которыми можно было бы пообщаться в другом режиме, я просто не встречал.
Как я нашёл баланс
Я не сразу осознал, как важно найти баланс между временем на себя, работу и детей. Было тяжело из-за неправильной расстановки приоритетов, неумения управлять своим временем. У меня был неправильный фокус внимания — сам себя мучал. Например, «надо покормить детей ужином». Смотрите, даже если они не хотят ужинать — ничего страшного. Зато хорошо позавтракают. А если не хотят полдня есть, так от этого тоже никто не умирал.
У нас в голове есть эта установка «надо, надо». Мы бежим готовить ужин, который сегодня никому не нужен. Или надо в субботу обязательно убираться и в магазине на всю неделю закупиться. В этой гонке «надо» перестаёшь понимать, чего хочешь сам. Потом оглядываешься и становится жаль, что так много времени прошло впустую. Ведь можно было сказать: «Сегодня я так устал, девочки, приготовьте себе бутерброды сами». Ничего страшного бы не случилось.
Пришлось переучиваться. Я научился контролировать время и беречь силы. Я дал себе право слышать самого себя и понял, что то, чего я не хочу, — тоже важно. Когда человек понимает, чего он хочет, а чего не хочет, он подаёт детям пример. Они понимают, что есть реальность, где можно выбирать.
У нас есть свои традиции
С девочками в чём-то проще, чем с мальчиками, — с ними можно поговорить. Мне интересен их внутренний мир. Правда, надолго меня не хватало. Когда им хотелось пообщаться, они начинали говорить друг с другом.
Не знаю, хорошо это или плохо, но они в какой-то мере переняли часть моих манер. Мне кажется, они могли разговаривать со мной о том, о чём с мамами не говорят. Они интересовались научной фантастикой (или делали вид). Я учил их играть в шахматы — у нас всегда были настольные игры, в которые играют только программисты.
Ещё у нас хорошая традиция: каждый год они могли выбрать себе одно занятие. Любое. С одним условием — нужно было заниматься этим год. Вот однажды Жасмин выбрала балет и баскетбол. Балетом она долго занималась, а баскетбол всё время меняла то на футбол, то ещё на что-то. А Лола выбрала гимнастику и балет. И осталась в гимнастике.
Я рассказывал дочкам про мачеху. И это не страшно
Хуже всего было, когда родственники капали на нервы: «Мужчина не должен сам воспитывать детей, тебе нужен кто-то. Тебе нужна жена, найди себе хорошую девушку».
В какой-то момент, когда Жасмине было 12-13 лет, я мог оставить её с Лолой. Тогда решил освободить немного времени на личную жизнь, и периодически ходил с друзьями в бар попить вина. Но быстро понял, что женщины из баров мне не подходят по интересам. Поэтому я пошел на сайты знакомств.
Я всегда готовил девочек к тому, что у меня в принципе может появиться женщина
Я объяснял, что это не будет для них какой-то угрозой, что дети — это всегда приоритет. Если я найду человека, то это будет хороший человек и будет хорошо относиться к ним. Лола была ещё маленькая, поэтому вопросов не задавала, а Жасмина соглашалась. В этом вопросе есть сложный момент. Мы все знаем, что мачеха — это не самый дружелюбный персонаж в сказках. Злого отчима в сказках нет, а вот мачеха — есть. И одиноким папам приходится с этим бороться. Мои дети тоже задавали вопросы: «а что, у нас появится злая мачеха?». Я им объяснял, что, во-первых, это всё сказки, и в жизни бывает по-другому. Во-вторых, я очень их люблю и не буду совершать импульсивных поступков, подойду к выбору осознанно, чтобы они не попали под удар.
Лола Каримова, 15 лет
Папа научил меня защищаться физически. Всё моё детство было наполнено спортом. Папа отправил меня на боевое искусство, так что я научилась перекидывать человека через плечо, когда мне было десять. Я умею хорошо аргументировать свою позицию. Мне кажется, я не умею быть девочкой, но, думаю, это часть меня. Именно эта мужская часть дала мне возможность увидеть разницу между мужским и женским.
Когда у папы появилась Наташа (мачеха), я узнала, что есть больше, чем одна пара джинсов и три майки. Я узнала, что столько всего ещё можно узнать о моде и об уходе за собой. Сейчас учусь быть менее прямой с мальчиками. Всю жизнь меня учили противоположному — просто говори прямо и по факту.
Папа, наверное, не совсем классический папа. Он смог выполнить функцию обоих родителей. Я не знаю, какой бы была, если бы меня растила и мама тоже. Мне не с чем сравнить, но, мне кажется, у папы отлично получилось.
Жасмин Каримова, 20 лет
Тот факт, что меня воспитывал папа, стал определяющим в формировании моего характера — твёрдого и настойчивого. Я умею упорно работать, быть рациональной и смелой (хоть иногда на грани безрассудства).
В то же время было сложно. Я чувствительный, мягкий и нежный человек, а мужественность в обычном значении влечёт за собой эмоциональную жёсткость, которую нелегко выдержать. Когда тебе хочется просто поплакать или обняться, а папа игнорирует и остаётся твёрдым. Это научило меня ценить чуткость и чувствительность.
Мне нравится, что во мне есть мужественность, но понимаю, что многое потеряла с точки зрения женственности, сейчас прихожу к этому сама. Тем не менее, я благодарна папе за всё. Мне нравится, что я могу быть женственной и мягкой, но при это умею ценить своё жёсткое поведение.
