Как я исправил двойку по литературе на пятёрку
Ваша учительница литературы и русского языка часто говорит, что в вашем сочинении нет ваших мыслей, и ставит двойки? Наш блогер Юрий Никольский знает, что делать в такой ситуации. Сегодня он рассказывает, как в советском детстве захотел позлить учительницу, но случайно написал лучшее сочинение по литературе.
Я был нормальным юношей: не заглядывал в учебник, если надеялся проскочить. Как-то по результатам сочинения учительница Мария Павловна объявила мне:
— Двойка!
— Почему?
— Учебник мне пересказывать не надо. Я способна сама прочесть. А собственных мыслей в сочинении не было.
Это для меня было полной неожиданностью, ведь я не читал учебник. Вроде бы обрадовался, что школьный курс мне ничего уже не даёт, но при этом и обиделся. Решил проучить училку — возьму и напишу такое, о чём никто никогда ничего не напишет, найду такое, о чём даже подумать страшно, пусть тогда мне объяснит, как быть, если и мысли из учебника плохи, и собственные мысли не такие.
Стал искать мысли, которые могли шокировать. Где я мог почерпнуть информацию? Интернета тогда не было, а по телевидению всего две программы крутили. Записался в Ленинку, потому что в районной библиотеке была отфильтрованная литература. Стал искать то, чего не было в учебниках и в районной библиотеке. Юношеский зал Ленинки раньше находился в знаменитом доме Пашкова на Моховой улице, что было очень приятно.
Тогда же стал интересоваться театром, старался узнавать про самые нашумевшие спектакли, но постановки тех лет мало что пояснят тем, кто сейчас меня читает. Старые фильмы можно найти в интернете, а даже самые знаменитые спектакли тогда не записывали на плёнку. В театре «Современник» посмотрел «Каина XVIII» и «Мамашу Кураж и её дети», на которые с трудом раздобыл билеты, сейчас эти же спектакли поставят иначе. Я решил привести список современных театральных постановок вместо того, чтобы перечислять всё то, что на меня больше всего подействовало.
Театр разрушает стандарты, которые складываются в наших головах. Нынешние постановки по своему воздействию на юные сердца аналогичны тому, что я тогда выбирал для себя.
1. «Сказки Пушкина», Театр наций
«Что за прелесть эти сказки! Каждая есть поэма»
Театральная постановка разрушает привычное отношение к классике. Спектакль вводит нас в эстетику народного творчества, поэтому в нём присутствует и клоунада, и лубок. Вспомним, что Пушкина со сказками познакомила крепостная няня Арина Родионовна, которая не могла рассказать их так, как это было в дворянской среде, увлекавшейся европейской культурой. Не уверен, что во времена Пушкина печатали сказки и поэт мог их прочесть самостоятельно до написания своих.
2. «Ромео и Джульетта», Театр на Юго-Западе
«Нет повести печальнее на свете, чем повесть о Ромео и Джульетте»
В центре событий спектакля — война, где есть вражда, но нет фронта. Её не могли остановить разумные доводы, лишь трагическая смерть двух юных влюблённых душ. В заключительной сцене участники с резким звуком опускают своё оружие. Резкий звон как клятва, что после свершившейся трагедии больше не поднимут оружие.
3. Рок-опера «Преступление и наказание», Московский театра мюзикла
Сюжет Достоевского перенесён в наше время
Спектакль проходит на фоне грохочущих поездов, показывают олигарха, ОМОН, разгон людей, жильё главного героя, в котором советская символика смешивается с христианской. Сюжетная линия произведения Достоевского сохраняется, но зритель уже наблюдает не за событиями позапрошлого века, а за жизнью своих современников.
4. «Катерина Ильвовна», Московский театр Олега Табакова
Спектакль поставлен по «Леди Макбет Мценского уезда» Лескова
Я никогда не мог представить постановку трагической судьбы в театре, театр отказался от чтения текста знаменитого произведения, и Алла Сигалова через музыку и хореографию точно передала суть той трагедии, которую Лесков изобразил в слове. Я даже не представляю, каким иным образом можно с таким сильнейшим эмоциональным воздействием передать страсти, которые бушевали в душе главной героини.
5. «Ой. Поздняя любовь», театр «Школа драматического искусства»
Постановка по пьесе Островского «Поздняя любовь»
Пьесы Островского рассказывают о вечных проблемах отношений между людьми, они писались для своего времени, для другой эпохи, а сейчас кажутся наивными, и поступки даже положительных героев подчас граничат с глупостью. Режиссёр Крымов отошёл от традиций. Пьеса начинается со сцены, когда слова актёров, находящихся на сцене, невозможно разобрать. Они что-то быстро и непонятно говорят, а на экране зажигается первозданный текст из пьесы Островского. Зритель присутствует на спектакле, где парадоксальность — в центре театральной постановки, и она формирует новое ощущение от всего, что происходит в пьесе. Тяжело сразу адаптироваться к новому языку режиссёра. Постепенно принимаешь переосмысленное восприятие событий, становится всё понятнее, начинаешь увлекаться, и в конце актёры получают заслуженные бурные аплодисменты.
6. «Встречи. В пространстве расставаний», театр «Мастерская Петра Фоменко»
В центре спектакля — известные поэты и актрисы 20-х и 30-х годов прошлого века
Действие разворачивается на фоне репрессий и подавления творческого начала, но в центре постановки не это. Мы видим молодёжь, которой хочется творить и куролесить. Игра — основа настроения, которое царит на сцене. Герои читают свои стихи, танцуют, поют. При просмотре сцен, в которых задействована только молодёжь, вспоминаются строки из «Пира во время чумы» Пушкина: «Дома у нас печальны — юность любит радость». Радость передавалась от актёров к зрителям. Великолепен финал, когда в ходе бурных оваций через треть сцены пролетела девушка, упав на руки юношей, ставших в ряд в момент прощания со зрителями.
Я написал о спектаклях очень коротко, чтобы проиллюстрировать, для чего я посещал театр в свои юношеские годы. Современный театр не менее значим, и я стараюсь приобщить к нему внуков.
Возвратимся к моему сочинению. Я искал то, что могло вызвать шок у учительницы Марии Павловны. В Ленинке увлёкся поиском полной информации о войне 1812 года. Учебник истории рассказывал лишь о подвиге народа, о Бородинском сражении, о сожжённой столице, а ещё и о выжженной земле, чтобы ничего не досталось врагу; мне же хотелось узнать, что предшествовало войне.
Тогда я нашёл лишь репродукцию картины, где был изображён переход Суворова через Альпы, а в Ленинке мне дали книгу с буквами «ять», из которой я узнал, что Суворов перешёл Альпы в 1799 году — за 13 лет до нашествия Наполеона. Я тогда не понял, для чего наши войска были так далеко от России. Для меня это было пересечение границы из Италии во Францию. Поразился тому, что в ходе перехода погибло больше солдат, чем гибло в сражениях того времени. Сражений не было, поход закончился ничем, а в 1812 году эти солдаты могли бы противостоять Наполеону уже на своей земле.
Знаменитые военачальники оставляли французам выжженную землю, чтобы не было еды ни для солдат, ни для лошадей, потом даже спалили Москву. Именно это, а не умение выигрывать сражения, называлось гениальным решением. Великий полководец Кутузов решил сдать Москву после Бородинского сражения. Битва была на нашей земле и в огромном отдалении от Франции. Русский воин сражался героически, а про совет в Филях писали, что именно там Кутузов проявил талант полководца.
Сейчас, проезжая мимо памятника Кутузову у панорамы Бородинской битвы, я каждый раз вспоминаю пушкинского «Каменного гостя», где Дон Гуан говорит о другом полководце: «Каким он здесь представлен исполином!»
Я пытался выяснить, как выживали крестьяне, оставшиеся на выжженной земле, как восстанавливали свои жилища москвичи. Но ничего не смог найти даже в Ленинке. Прочёл лишь, что в честь побед Александра I разбили Александровский сад, отстроили Манежную площадь и посадили деревья на Бульварном кольце. Народ выиграл войну, но в знак благодарности его даже не освободили от рабства. Это было сделано уже другим императором через 50 лет.
У меня возникало всё больше вопросов, а для сочинения мне хотелось найти на них ответы. Библиотекарши пытались помочь мне, говорили, что война становится отечественной, когда власть бездарна. От них я узнал впервые, какую характеристику Пушкин дал Александру I: «Враг ума, нечаянно пригретый славой».
Работники библиотеки просвещали меня, утверждая, что власть всегда прославляет генералов и героев, чтобы действия бездарных руководителей не вызывали вопросов.
Нужны портреты с орденами полководцев, чтобы не были заметны жертвы, которые позволили им выиграть войну.
Не найдя ответов по Отечественной войне, я сосредоточился на Гражданской войне. Было много книг о героях Красной армии, все ужасы изображались как вынужденные беды, в которых власть невиновна. Как будто это было стихийное природное явление, а не результат действий властей.
Потом я пытался что-то узнать о героях Первой мировой войны, но находил лишь тексты о бездарной царской власти. Я тогда жил у метро «Сокол». Старожилы говорили, что парк у метро был прежде кладбищем, где хоронили жертв той войны.
Я начал осознавать все ужасы войн, которые начинали одни, а расплачивались за их действия другие, и решил написать об этом в сочинении при первой же возможности. Нам провозглашали, что СССР борется за мир во всём мире, поэтому сочинения на подобные темы давались школьникам регулярно. С нетерпением ждал того момента, когда смогу шокировать учительницу по литературе, лелеял мечту, что своим сочинением произведу такой же фурор, какой производили спектакли на москвичей, но в локальном масштабе одного класса.
И я дождался этого дня, написал в сочинении свои мысли, а не мысли из учебника и телевизионных передач. Не помню точное название темы, но что-то о борьбе за мир.
Я писал о том, что нет героев, а есть жертвы и страдания людей, много цитировал стихи, в которых не было великих полководцев с их наградами
Моё сочинение было о том ужасе, который переполнял мой разум. Даже цыплёнок, которого готовили для пиршества, в моей голове смешивался с бессмысленными ужасами.
В сочинении писал, что после войны от побед простым людям ничего не досталось, кроме страданий. Помню не все цитаты из тех стихотворений, которые я тогда привёл в сочинении. Вот некоторые из них, которые наиболее сильно врезались в мою память.
Твардовский:
«Переправа, переправа!
Берег левый, берег правый,
Снег шершавый, кромка льда…
Кому память, кому слава,
Кому тёмная вода, —
Ни приметы, ни следа».
Багрицкий:
«Не дождались гроба мы,
Кончили поход.
На казённой обуви
Ромашка цветёт…
Пресловутый ворон
Подлетит в упор,
Каркнет «nevermore» он
По Эдгару По…»
Маяковский:
«На братском кладбище,
у сердца в яме,
легли миллионы, —
гниют,
шевелятся, приподымаемые червями!»
Заболоцкий:
«Он глазки детские закрыл,
Наморщил разноцветный лобик
И тельце сонное сложил
В фаянсовый столовый гробик.
…
Так он почил в расцвете дней,
Ничтожный карлик средь людей».
Написал — и все дни в ожидании результата думал, как выкрутится моя учительница Мария Павловна, прочтя моё сочинение. Оно же было не про героев, на примерах которых нас воспитывали. В нём было то, чего не было на телевидении, в газетах, на комсомольских собраниях. Я жаждал насладиться реакцией учительницы и дождался. Но мой триумф оказался не там, где я его ожидал. Мария Павловна на весь класс объявила, что считает моё сочинение лучшим среди всех, что она прочла за последний год.
Вы находитесь в разделе «Блоги». Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
