Фонд Константина Хабенского запустил проект #этонелечится, цель которого — изменить отношение общества к теме рака. Любое лечение не может пройти бесследно, поэтому ребёнок, вернувшийся к учёбе, часто сталкивается с проблемами. Вместе с родителями подопечных и экспертами фонда рассказываем, как дети идут в школу после длительного лечения и чем им можно помочь.

«Учителя поддерживают Тимофея, стараются ставить оценки объективно»

Виктория Варакина, мама Тимофея, которому диагностировали опухоль головного мозга:

«Шесть лет Тимофей ходил в обычную школу. Но последний год сильно уставал от шума в классе. На это были причины: повторная операция, протонная терапия. Седьмой класс Тимофей начал уже на домашнем обучении, при этом он ходит в школу по индивидуальному расписанию.

Конечно, формат домашнего обучения его немного расслабляет, но из-за самочувствия альтернативы пока нет. Учителя поддерживают Тимофея, стараются ставить оценки объективно. Он не может запоминать большие объёмы информации, но мы стараемся заниматься с ним дополнительно дома, чтобы сильно не отставать от программы.

Тимофей с удовольствием ходит в школу, даже если забыл сделать уроки или взял учебники не на тот день. Одноклассники всегда встречают его с радостью, спрашивают о самочувствии, о процедурах, которые ему делали в больницах.

А учителя говорят, что будут за него переживать. Перед каждой поездкой в больницу дают напутствие — думать только о хорошем.

Конечно, не все из нашего окружения знают о заболевании Тимофея. Мы с мужем считаем, что не нужно акцентировать внимание на болезни в детском коллективе. Мы уверены, что настрой ребёнка может помочь наладить общение и избежать конфликтов.

Мы с мужем всегда стараемся обсудить произошедшее с сыном за день, скорректировать его действия при необходимости, чтобы в дальнейшем избежать повторения неприятной ситуации».

«В семейной школе в центре внимания не болезнь сына»

Елена Мягкова, мама Андрея, у которого диагностирована гамартома гипоталамуса:

«Когда сын вернулся в школу после лечения, всё прошло хорошо и проблем в отношениях с одноклассниками не было. Они поддержали его, не задавали лишних вопросов, никто не отвернулся от него и не боялся заразиться. Но мы всё равно перешли на формат семейной школы. Это сняло много проблем с общением, так как в ней всё-таки учатся другие дети и родители.

Я не уверена, что в обычной школе мы смогли бы учиться — из-за отношения. Но не именно к Андрею из-за его болезни, а ко всем ученикам в целом: в прежней школе к ним относились как к обезличенным детям. Учиться от этого было тяжелее.

В семейной школе в центре внимания не болезнь сына, хотя учителя объясняют другим детям природу рака и создают дружественную атмосферу общения. Теперь он может справляться с нагрузкой — и даже более того, у него появилась новая мотивация к учёбе.

Могу сказать, что в это время я вела себя в соответствии с чёткой программой маленьких шагов к здоровью сына:

• мне, мужу и сыну оказывали психологическую поддержку специалисты (это очень важно);
• сыну оказывал поддержку нейропсихолог;
• мы занимались в двух центрах реабилитации с продолжительными программами в каждом.

Сейчас Андрей чувствует себя хорошо и продолжает учёбу с потерей одного года».

«Я сама просила не делать сыну поблажек и никогда не требовала особого отношения»

Галина Чевтайкина, мама Захара, у которого была опухоль головного мозга, (сейчас он готовится к поступлению в МГТУ имени Баумана):

«Когда Захар спокойно рассказал детям в школе о своём опыте, у них был шок. Как это — рак, и он лечится? Один мальчик даже не поверил и сказал: «Жанну Фриске же не спасли, а как могли спасти тебя?»

Конечно, после возвращения в школу у Захара были трудности с успеваемостью. После лечения у сына нарушилась мелкая моторика, он медленно писал, заново учился застёгивать пуговицы. Когда приходил из школы, то спал три-четыре часа. У меня была паника, но врачи успокоили — сказали, что это нормальная реакция организма на нагрузки после лечения.

В нашем успешном возвращении в школу огромную роль сыграла его первая учительница Наталья Павловна Славкина. Она не оставляла нас без внимания, звонила каждый день.

Поначалу я даже не понимала — ну почему она звонит и звонит? И только позже я поняла, насколько важна была поддержка учителя не только Захару, но и мне.

Диагноз Захару поставили в первом классе, и она сразу взяла сына под своё крыло: пошла к директору, объяснила ситуацию, организовала сбор средств в школе. Дети в классе писали письма и плакаты, которые потом передавали Захару в больницу.

В перерывах между операциями Захар возвращался в школу, и его всегда встречали тепло. Никогда ни он, ни мы с его отцом не ощущали в свой адрес негатива. В конце первого учебного года решался вопрос, оставлять ли его на второй год, так как он пропустил много занятий. Наталья Павловна позвонила мне и сказала, что он пойдёт со всеми детьми во второй класс.

Все лето, пока Захар был на химиолучевой терапии, у нас существовало правило: в день надо решить три задачи по математике

Другие родители в палате даже говорили мне, что я мучаю ребёнка. Но я была уверена и тогда, и сейчас тоже: Захара надо было как-то отвлечь. Если бы мы зацикливались на болезни, он бы не справился.

Первого сентября Захар пошёл со всеми во второй класс. На голове у него была бандана, так как волосы ещё не до конца отросли. Захар полгода ходил так, и ни один ребёнок ни разу не посмеялся над ним, не дёргал за бандану. Наоборот, его начали опекать одноклассники. Родители других детей тоже всегда поддерживали, звонили нам с мужем, узнавали, как дела.

Я сама просила учителей не делать сыну поблажек и никогда не требовала особого отношения. Хотя другие дети и учителя всё равно ограждали его, даже чрезмерно: не давали переносить тяжести, боялись звать играть. Захар поначалу воспринимал это немного болезненно, говорил: «Хочу быть как все». Но мы с мужем объяснили ему, что люди ведут себя так не потому, что хотят обидеть, а потому, что переживают за него. Мы считаем, что не стоит замалчивать характер болезни ребёнка, нужно говорить с ним открыто, чтобы он сам мог рассказать о ней спокойно, в том числе учителям и одноклассникам.

Начиная с восьмого класса у Захара появилась мечта — поступить в МГТУ имени Баумана. На семейном совете мы решили переехать из Тольятти в Москву. Захар поступил в лицей при университете по конкурсу. Да, сейчас ему учиться тяжело. Но не из-за болезни, а потому, что сложная программа. Я боюсь за него, как и все родители. Но уверена: стремление к учёбе помогает бороться с болезнью и на примере Захара другие родители и дети могут увидеть, что даже рак не помеха на пути к знаниям».

---

Сергей Мартынов, психотерапевт, эксперт Фонда Хабенского, руководитель Международного института психосоматического здоровья:

«Представьте себе мир больницы, который дети видят с больничной койки и через стеклянную дверь, ведущую в коридор. Из взрослых людей с ними общаются только врачи и медсёстры, которые, если удаётся выкроить минутку, заглядывают в палату, чтобы покормить их или переодеть, иногда приободрить и поддержать.

Вместо дома у ребёнка четыре панельные стены, вместо родителей — люди в белых халатах, а вместо радостных игр с друзьями — страхи и ощущение боли. А потом длительное восстановление дома, нередко в изоляции от сверстников. Да, с одной стороны, детям адаптироваться проще, чем взрослым, так как психика ребёнка более гибкая, пластичная. С другой — ему важно дать необходимое количество поддержки.

1. Первое, с чем он сталкивается в школе после возвращения, — это повышенное внимание, как со стороны учеников, так и со стороны учителей. Не всегда оно может позитивно сказываться на психоэмоциональном состоянии ребёнка. Окружающие могут задавать много вопросов, тем самым снова и снова возвращая в период, связанный с болезнью и лечением.

Ребёнку нужно пройти процесс адаптации к прежнему режиму (ранние подъёмы, школа, домашние задания). Эта дополнительная стрессовая нагрузка может приводить к проблемам с успеваемостью.

Большую роль в этом играет психологическая помощь. Заблаговременная проработка с психологом разных ситуаций, выявление страхов и ожиданий ребёнка, которые связаны с процессом обучения, помогут успешнее влиться в учебный ритм.

Родителям нужно составить распорядок дня с учётом новых ограничений и потребностей и обязательно оставить достаточное количество времени на отдых, общение с близкими людьми и друзьями. Не стоит сразу требовать от ребёнка больших успехов в школе, не нужно пытаться решить сразу все проблемы, которые возникли за время болезни и лечения.

2. Ещё один важный фактор — поддержка родителей, учителей и сверстников. В этот период ребёнку сложно «встать на ноги», почувствовать себя уверенно. Важно показать, что рядом есть люди, которые всегда смогут и захотят помочь. Детско-родительские отношения, бесспорно, один из важнейших факторов формирования адекватной внутренней картины болезни и, как следствие, адаптации после лечения.

Бывает так, что отношения в семье недостаточно тёплые, и тогда функцию поддержки могут выполнять другие близкие — друзья семьи, учителя

Если у ребёнка после возвращения в школу появляются проблемы с успеваемостью, нужно попытаться понять причины. Это может происходить:

1) из-за длительного отсутствия;

2) из-за структурных изменений головного мозга;

3) из-за психоэмоциональных проблем.

Исходя из этого и стоит простраивать план дальнейших действий. Конечно, всегда стоит помнить, что ребёнок пережил (и до сих пор переживает) большой стресс. Нужно проявить терпение и постараться стать надёжными, понимающими и принимающими друзьями для ребёнка.

Родителям важно знать, где нужна их помощь, а где решение вопроса надо отдать компетентному специалисту (врачу, психологу, нейропсихологу). К трудностям нужно относиться с пониманием, формируя по возможности правильное отношение к сложностям, ошибкам и неуспеху. Это нормальные элементы роста и развития.

3. Если у ребёнка пропала мотивация к учёбе, нужно разобраться с тем, почему это произошло. Возможно, есть страх неудачи, мысли, что теперь будет сложнее, чем раньше. Ребёнку надо дать время, чтобы принять сложности и новые ограничения.

Кто-то справляется с этой задачей сам (читая книги, смотря фильмы, общаясь с разными людьми и наблюдая за происходящим вокруг), для кого-то гораздо эффективнее работать с психологом.

Отсутствие мотивации не всегда напрямую связано с заболеванием. Спросите себя и ребёнка: а какая мотивация была раньше? Ответив честно себе на этот вопрос, уже можно сильно продвинуться. Часто проблема берёт начало задолго до болезни — в особенностях взаимоотношений, в восприятии своего жизненного пути и себя или даже в конкретной учебной ситуации. Все эти проблемы нужно решать, чтобы восстановить мотивацию к обучению после лечения.

4. Если ребёнок подвергся буллингу после возвращения в школу, родителям необходимо поговорить с учителем, узнать причины происходящего и организовать беседу с классом. Такие ситуации нужно пресекать на корню и прорабатывать с детьми вместе с психологом и в сотрудничестве с их родителями. Иногда необходимо изменить сложившуюся ролевую структуру класса (например, дать ребёнку возможность показать себя, организовать какое-то мероприятие, передать ему некоторые обязанности). В крайних случаях родителям приходится менять учебное заведение.

Все эти решения принимаются в диалоге и должны быть основаны как на объективных показателях, так и с учётом желаний, предпочтений и представлений самого ребёнка. Не нужно этого бояться. Если отношения не сложились, нужно начать с чистого листа в новом коллективе.

Возвращение детей после тяжёлой болезни в школу — это процесс, который происходит благодаря профессиональной работе психологов, активной вовлечённости родителей, учителей и друзей ребёнка, а также правильно выстроенной комплексной программе реабилитации. Нерешаемых проблем нет, и при правильной организации каждый ребёнок сможет вернуться в школу и успешно учиться».