Если на вопрос «Почему трава зелёная?» худо-бедно может ответить любой родитель, который учил биологию в школе, то в экономике и потреблении разбирается гораздо меньше людей. В книге «Почему бриллианты дороже воды? И ещё 47 вопросов об экономике», которая этой осенью выйдет в издательстве «Розовый жираф», есть ответы на все главные вопросы, которые могут заинтересовать ребёнка.

1. Почему нельзя приказать ценам не расти?

Потому что ничего хорошего из этого не выйдет. Законы экономики похожи на законы природы — их можно использовать в своих интересах, но невозможно изменить. Если вода в ванне вот-вот перельется через край, мы же не будем приказывать ей остановиться, а просто закроем кран или вытащим затычку. Так и цены растут не сами по себе, а по определённым причинам, о которых нельзя забывать.

Что будет, если всё-таки попробовать приказать? Например, если правительство захочет остановить рост цены на колбасу и установит максимальную цену, дороже которой продавать её будет незаконно?

Представим, что количество колбасы, которую хотят купить покупатели, равно количеству колбасы, которое согласны продать продавцы при цене 250 рублей за килограмм. А правительство берёт и запрещает продавать колбасу дороже 200 рублей за килограмм. В этом случае к уже существующим покупателям добавятся новые, для которых прежняя цена была слишком высокой, и спрос на колбасу вырастет. Но в то же время колбасы станет меньше — с рынка уйдут те продавцы, для которых новая цена оказалась слишком низкой.

Всем желающим колбасы теперь не хватит, и они начнут соревноваться друг с другом: выстраиваться в длинные очереди, покупать её по более высокой цене на черном рынке (у продавцов, которые скрывают свою деятельность от государства) и прибегать к прочим ухищрениям, чтобы добыть то, что раньше можно было просто купить в магазине за 250 рублей. Цена 200 рублей, установленная правительством, превратится в видимость. К ней нужно будет добавить стоимость времени, проведенного в очереди, или то, сколько придётся заплатить за место в ней (некоторые люди будут стоять в очереди специально, чтобы, отстояв почти всю, потом продать своё место).

Если учесть все расходы покупателя, получится, что колбаса для него не подешевела, а даже подорожала

Рыночная цена — при которой количество товара, которое хотят купить покупатели, равно количеству товара, которое хотят продать продавцы — помогает определить, кому достанется товар. Прежде всего тем, кто согласен эту цену заплатить.

Рыночная цена также помогает производителям понять, чего хотят покупатели. Если, например, в моду войдут блестящие кроссовки, покупатели начнут за них соревноваться, цена на блестящие кроссовки поднимется и предприниматели начнут производить больше именно такой обуви. Если же правительство запретит цене свободно двигаться, оно лишит продавцов и покупателей важного сигнала. В результате ресурсы общества будут тратиться на производство не того, чего хотят покупатели, а товары доставаться не тем, кому они больше всего нужны.

2. Спасём ли мы деревья, экономя на бумаге?

Бумага делается из деревьев. Это известно всем. Бедные деревья вырубаются, чтобы нам было на чем писать и рисовать. А ещё мы часто не экономим бумагу — вспомните, наверняка и вы выбрасывали тетрадку или блокнот, исписанные лишь наполовину, в мусорное ведро. Хорошо ли это? И, может, нам надо спасать деревья? Стараться использовать бумагу как можно меньше: писать в компьютере, на планшете или на грифельной доске, — и так нам удастся уберечь деревья от гибели?

К этому призывают многие экологи — и звучит их призыв вроде бы убедительно. Но, увы, на самом деле этот план спасения обречён на провал по очень простой причине: деревья, из которых делают бумагу, не растут сами по себе в диком лесу. Люди специально выращивают и охраняют их для своих нужд, так же как, например, яблони или коров. Что произойдёт с яблонями, если мы вдруг перестанем есть яблоки, или с коровами, если разлюбим молоко? И яблонь, и коров станет намного меньше, потому что фермеры больше не будут за ними ухаживать, а начнут заниматься тем, что всё ещё нужно людям, например сажать картошку. То же произойдёт и с деревьями, которые выращиваются специально для производства бумаги, если мы от неё откажемся.

Вот какой парадокс: мы перестанем писать в тетрадках и рисовать в альбомах, чтобы деревьев стало больше, а от этого, наоборот, их число уменьшится

В лучшем случае за ними перестанут ухаживать, а в худшем срубят, чтобы использовать землю для пастбищ, пашен или строительства.

Так что же делать, если мы хотим сохранить деревья на планете? Это непростой вопрос. Например, можно превратить кислород в товар — мы же знаем, что деревья вырабатывают кислород, а кислород необходим всем нам, чтобы жить — и платить предпринимателям за то, чтобы они специально для этого растили и охраняли деревья.

Какие бы ещё придумать способы, чтобы люди зарабатывали деньги, не срубая, а сохраняя деревья? Может, какие-то идеи придут в голову и вам?

3. Почему билеты в Эрмитаж для российских граждан дешевле, чем для иностранцев, а билеты на самолёт для детей дешевле, чем для взрослых?

Представьте, что вы взрослый и собрались сходить в петербургский музей, например Эрмитаж. Во сколько вам обойдётся билет? Оказывается, это зависит от того, какое у вас гражданство. Если вы гражданин России или Беларуси, вам надо будет заплатить 400 рублей, а если других стран — 700, почти в два раза больше.

Откуда взялась такая несправедливость? Многие иностранцы ей удивляются — даже те, кто считает нормальным, например, что авиакомпании продают билеты для детей значительно дешевле, чем билеты для взрослых. А между тем причина этих двух явлений одна и та же: в среднем иностранные туристы готовы больше заплатить за билет в Эрмитаж, а взрослые — за свой билет на самолёт.

Всё дело в том, что мы платим за товар или услугу столько, сколько согласны за них отдать денег

Говоря ещё точнее, не больше того, во сколько мы оцениваем пользу или удовольствие, которое нам доставит эта покупка. А как же иначе? Представьте, например, что вам предлагают купить яблоко по цене ноутбука или эскимо по цене велосипеда. Скорее всего, вы откажетесь. А если вам продают велосипед по цене эскимо? Тут, наоборот, как не согласиться! Даже если у вас уже есть велосипед… А что, если велосипед будет стоить как два эскимо или даже десять? Наверное, и это вам покажется выгодной покупкой.

Как же найти цену — велосипеда или любого другого товара, — которая устроит всех, и покупателей, и продавцов? А это именно та цена, по которой товар продается на рынке — и при которой спрос на него равен предложению. То есть когда количество велосипедов, которое хотят продать продавцы, равно количеству велосипедов, которое хотят купить покупатели.

Конечно, разные люди готовы на разное ради велосипеда, и не обязательно то, сколько они могли бы выложить за «железного коня», равняется цене, по которой тот продается: многие из тех, кто купил велосипед, скорее всего, согласились бы заплатить и больше.

Продавцы, естественно, хотят продать свой товар как можно дороже и с удовольствием повысили бы цены. Однако делают они это нечасто: мало кто сможет купить очень дорогие велосипеды, а если продавать их разным покупателям по разной цене, то начнется такая неразбериха! Если, например, продавцы предлагают велосипед бедному Васе за 10 рублей, а богатому Коле за 20, то Вася может решить подзаработать: купить его и перепродать Коле, скажем, за 15 рублей. То есть покупатели начнут соревноваться с продавцами, и продавцы в результате ничего не выиграют.

С велосипедами этот фокус не проходит, но вот для билетов в музей и на самолёт — вполне. Дело в том, что музеи и авиакомпании предоставляют услуги — а они производятся и потребляются в одно и то же время и поэтому не могут быть перепроданы другому человеку.

Российский гражданин, конечно, может попробовать перепродать свой дешёвый билет иностранцу, но иностранца с этим билетом просто не пустят в музей

Как взрослого не пустят в самолёт по детскому билету. Поэтому, когда речь идёт об услугах, продавцы могут выделить группу покупателей, которые согласны платить больше, и установить для них более высокую цену. Доходы иностранцев, приехавших в Санкт-Петербург, в среднем выше доходов русских посетителей. Поэтому Эрмитаж и продает им билеты подороже, таким образом увеличивая свою выручку.

Примерно то же самое происходит и с билетами на самолёт. Взрослые часто летают на самолёте по работе или другим важным и неотложным делам, а с детьми всё иначе. Они летают в основном, когда их везут на отдых, и если билеты будут слишком дорогими, родители могут просто передумать и поехать с детьми в другое место: если лететь в Грецию окажется не по карману, можно поехать самолётом или даже поездом, на Черное море или просто провести каникулы у бабушки в деревне. Взрослые пассажиры готовы больше платить за свои перелеты, а за детские нет — и авиакомпании этим пользуются. Такое образование цен, когда покупатели разделяются на разные группы и каждой группе предлагается своя цена, называется ценовой дискриминацией.

4. Почему не существует несправедливой цены?

Вы, может быть, слышали, как взрослые возмущаются слишком высокими ценами: «Это не должно столько стоить! Грабеж среди бела дня!» Нас что, на самом деле кто-то обкрадывает?

И есть какая-та «правильная» цена? Вовсе нет. Возмущаясь таким образом, люди просто говорят, что им бы хотелось, чтобы цены были пониже. Но если нам что-то не нравится, это ещё не значит, что речь идёт о несправедливости, а тем более грабеже. Разве кто-то кого-то принуждает? Лишает свободы выбора? Нет — торговля строится исключительно на согласии сторон. Когда вы приходите в магазин, скажем, за жвачкой и видите ценник, именно вы принимаете решение: покупать, если цена вам понравится, или не покупать, если жвачка покажется слишком дорогой.

Но откуда берутся эти самые ценники? Почему, например, мороженое, которое продается в кафе и ничем не отличается от мороженого из киоска на улице, стоит в два раза дороже? Разве это справедливо? Почему продавец должен получать от покупателя больше, чем он потратил сам? Ответ прост: а почему бы и нет? Торговец перепродает свой товар, именно чтобы заработать.

Если кто-то согласен купить мороженое дороже, чем его продают на фабрике или на улице, почему продавец должен упускать эту возможность?

Когда продавец и покупатель встречаются, продавец знает тот минимум, который хочет получить, а покупатель — тот максимум, который готов заплатить. На какой именно цене они сойдутся, зависит от того, о чем они договорятся. Конечно, хозяин кафе договаривается не с каждым посетителем отдельно, а со всеми вместе, назначая цену. А те голосуют своими деньгами: если дорогое мороженое покупает достаточно людей, опускать цену не имеет смысла. Если же нет, то её придётся снижать.

Если покупатели могут легко отказаться от мороженого — например, на улице зима и на холодное не так уж и тянет или в киоске за углом цены заметно дешевле, — позиция продавца в переговорах незавидна. Это вообще главное правило любого торга: чем проще тебе отказаться от сделки, тем выгоднее твое положение. Если владелец кафе будет продавать мороженое намного дороже того, во что оно ему обошлось, то другие продавцы смогут переманить его покупателей, слегка снизив свои цены.

Если продавцов одного и того же товара много и они конкурируют за покупателей, то его цена будет относительно низкой, или конкурентной. Если же покупатели не могут легко заменить товар одного продавца на товар другого, то им приходится соглашаться на более высокую цену. Когда у товара есть лишь один продавец, то он называется монополистом, а цена на его товар — монопольной. И, естественно, монопольная цена может быть значительно выше конкурентной, хотя опять же ни один монополист не получит с покупателя больше, чем тот согласится заплатить. Так, если вы пришли в любимое кафе и хотите съесть мороженое именно там, то вы не сможете выбирать между разными продавцами. Выбор, который у вас есть, — это либо заплатить ту цену, которая указана в меню, или же вовсе не заказывать мороженое в этом кафе.

Цена на товар зависит от того, может покупатель или нет заменить его другим или вообще от него отказаться. Чем меньше таких возможностей, тем цена выше. Продавец хочет получить за свой товар максимальную цену — и это нормально, тут нет ничего нечестного или несправедливого. Но, с другой стороны, ситуации, при которых у покупателя остается мало выбора, не всегда законны. Иногда новые продавцы не могут попасть на рынок из-за угроз старых, и это, разумеется, несправедливо, как несправедливо любое насилие. В большинстве стран такое поведение считается преступным и карается по закону.

5. Почему машины стоят в пробках?

Больше всего пробок утром и вечером, когда все едут на учебу и работу, а потом возвращаются домой. Улицы городов превращаются в гудящие, дымящие, медленно ползущие потоки машин; плохо всем, и водителям, и пешеходам. Городские власти строят новые дороги и развязки, но они тут же заполняются машинами и только увеличивают общую пробку.

Почему так происходит? Всё потому, что нет никакого механизма, который бы определял, кому, когда и сколько можно дорогами пользоваться.

Когда между разными людьми надо поделить благо — то есть что-то хорошее, полезное, нужное, — как мы решаем, кому из членов общества оно достанется? Чаще всего мы отдаем его тем, кто готов за него заплатить.

Возьмем, например, билеты на самолёт. Многие хотят слетать из Москвы в Сочи, но в самолёт сядут только те, кто купит билет. Остальные либо останутся в Москве, либо поедут в Сочи на более дешёвом поезде. А вот за то, чтобы проехать по городу на машине, как правило, платить не надо вообще. Вот все и едут когда хотят! Единственное, что может остановить водителей, — это долгие часы, которые им придётся провести в пробке. Но как только появляются новые дороги и развязки, возникает и надежда, что пробки уменьшатся, и водители снова пытаются прорваться через город в час пик. Они продолжат выезжать на машине до тех пор, пока среднее время, проведённое в пути, не сравняется с тем, которое было до строительства новых дорог. Что же получается? Пробка останется, но вот размеры её увеличатся.

А если ввести плату за использование дорог в часы пик? Ведь, если подумать, проезд по загруженной дороге похож на путешествие на поезде

Например, электричка, которая отправляется с центрального вокзала в пятницу в 19:00 и идёт час до станции Дачное, может перевезти 2000 человек. Вот так и по дороге от центра города до Дачного за это время может проехать, не встав в пробку, определённое количество машин, скажем 3000, и подсчитать это несложно. Как же выбрать из всех автомобилистов 3000 счастливчиков? Очень просто — это будут те, кто готов платить! А кто платить не захочет, могут выбрать либо другое время поездки, либо другой вид транспорта.

Это, конечно, не единственный способ борьбы с пробками. Впрочем, суть остальных тоже сводится к тому, чтобы сделать поездку на машине более дорогой, чем на других видах транспорта, и заставить некоторых водителей пересесть на метро и трамваи, ходить пешком или ездить на велосипедах. Например, часто в центре города сокращают число парковок или увеличивают за них плату. Вместе с тем, конечно же, нужно увеличивать количество и улучшать качество общественного транспорта. К чему стоять часами в пробке, пусть даже и в любимом автомобиле, если есть быстрый и удобный автобус, который домчит вас куда вам нужно?

6. Почему нефть вряд ли когда-нибудь закончится?

Да, нефть не бесконечна. Хотя ещё неизвестно, сколько её на Земле, но многие уверены, что настанет момент, когда она иссякнет. Это кажется очевидным: люди выкачивают нефть для своих нужд, а если постоянно отпивать из стакана, то рано или поздно он опустеет. Однако с экономической точки зрения всё не так. Люди добывают нефть, только пока им это выгодно, и вряд ли это будет выгодно всегда.

Нефть находится в очень разных местах: до одних добраться проще простого, до других, наоборот, очень трудно. Чем меньше будет на Земле нефти, тем сложнее будет её добывать, потому что ту нефть, которую легко доставать, выкачивают в первую очередь. Всё меньше нефти будет предлагаться на продажу — и тем большую цену захотят получить за неё продавцы.

Что в этой ситуации будут делать те, кто из-за подорожания нефти вынужден будет сократить её потребление? То же самое, что делаете вы, когда, например, у вас нет под рукой калькулятора, а арифметическую задачу решить надо: искать новый способ решения. Вы можете посчитать в уме или на бумажке, включить компьютер или запустить приложение на телефоне. А чтобы обойтись без нефти, можно использовать другие виды топлива: например, энергию ветра, воды, солнца, атомную энергию и наверняка ещё многое другое, до чего люди пока не додумались. Этот процесс идёт уже сегодня — солнечные батареи на крышах и ветряки в полях появились в основном в ответ на подорожавшие нефть и газ.

Переход на новые энергоносители происходит, конечно, не сразу, ведь надо сначала придумать новые технологии, которые сделают их удобными и дешевыми в использовании. Но когда добыча труднодоступной нефти станет слишком дорогой, её потребителям дешевле будет перейти на новые технологии. Продавцам нефти уже некому будет её продавать, и они перестанут её добывать. Так часть нефти навсегда останется в земле.

7. Почему спекулянты нужны обществу?

Кто такой спекулянт? Тот, кто покупает товар по одной цене, а продает по другой, выше, на чем и зарабатывает. Во все века и во всех обществах спекулянтов не любили: ещё бы, покупают дешево, а продают втридорога! Но они существовали и продолжат существовать, потому что на самом-то деле нужны обществу и приносят ему пользу.

Представьте себе, что из-за засухи погиб урожай хлеба. У большинства людей хлеба нет, но у некоторых, чаще всего торговцев, сохранились прошлогодние запасы, или же они могут привезти хлеб из других мест. Что происходит, если количество какого-то товара уменьшается, а количество его покупателей остается прежним? Правильно, этот товар становится дороже. Ведь если вы хотите, чтобы редкость досталась именно вам, то нужно предложить за неё больше, чем дают остальные. Именно покупатели, соревнуясь друг с другом за товар, накручивают его цену. Но, конечно же, они обвиняют в этом продавцов и называют их спекулянтами.

В чем же виноваты продавцы? Это не они организовали засуху, это не они не позаботились о запасах хлеба. Торговцы просто оказались предусмотрительнее, предприимчивее и удачливее остальных. В сытый год, когда хлеб стоил дешево, они поняли, что если не продавать его сейчас, а посмотреть, что будет дальше — вдруг хлеба станет мало и он подорожает, — то, может, они получат дополнительный доход. Благодаря их расчетам часть хлеба из сытого года «переместилась» в голодный, и он достался хоть кому-то.

Конечно, спекулянты работают не бесплатно. И булочник, и сапожник, и портной ожидают вознаграждения за свои труды. Найти, сохранить и доставить редкий товар тоже требует усилий и затрат.

Что же произойдёт, если торговцам не разрешат получать дополнительный доход, например, их заставят продавать свои запасы хлеба по прошлогодней цене или, ещё хуже, просто отнимут? Никто не захочет делать запасы и доставлять хлеб голодающим, и голодных людей будет только больше.

Засуха, отсутствие хлеба, голод — ситуации чрезвычайные, в которые попадают далеко не все. Но спекулянты работают и в спокойные времена: чаще всего они торгуют не жизненно важными, а просто редкими товарами, например билетами на хорошие спектакли. Они скупают их в театральной кассе, а потом перепродают, причём намного дороже изначальной цены.

Почему так происходит? В основном потому, что театры продают билеты по цене ниже рыночной — то есть ниже той, при которой количество билетов в продаже равно количеству, которое люди хотят купить. Из-за этого создается дефицит билетов — то есть покупатели хотят приобрести больше билетов, чем продавцы хотят продать. В результате билеты достаются не тем, кто за них больше заплатит, а тем, кто первый придёт в кассу, у кого есть знакомые в театре или много времени, чтобы стоять в очереди. Часто такими людьми оказываются спекулянты, именно потому, что в этом и состоит их заработок — они превращают нерыночный способ распределения благ (очереди, знакомства, везение) в рыночный, при котором блага достаются тем, кто согласен за них больше заплатить.

Спекулянты превращают билеты из очень редких просто в дорогие, что, согласитесь, проще и понятней

Несправедливость тут в том, что рыночное вознаграждение за спектакль получают не его создатели, а спекулянты. Но это поправимо. Театру нужно просто поднять цену билетов на свои спектакли и позволить рынку самому распределять их между зрителями. Если же работники и руководство театра переживают, что небогатые люди не смогут посещать театр, то всегда можно на деньги, дополнительно полученные от продажи, организовать несколько бесплатных спектаклей именно для них (правда, наверняка часть таких бесплатных билетов тут же окажется у спекулянтов).

Важно понимать, что спекулянты не причина, а следствие дефицита, вызываемого природными бедствиями и войнами, некомпетентностью чиновников и многими другими факторами, в которых торговцы совершенно неповинны.

За помощь в подготовке текста благодарим нашего стажёра Анастасию Никушину.