6 апреля российские школы перешли на дистанционное образование из-за коронавируса. В таком масштабе это случилось впервые, так что новый учебный процесс часто фрустрирует и даже раздражает родителей. Но есть семьи, которые выбрали учёбу из дома осознанно задолго до эпидемии. Мы узнали у них, зачем менять школьную столовую на домашние обеды и как самоорганизоваться в четырёх стенах.

«Дети себя считают умными, а система их держит за дурачков»

В семье Михаила Горина трое детей: Александр, Сергей и Анастасия (имена изменены по просьбе героев. — Прим. ред.). Все они учились из дома: старшая — Анастасия — бросила школу после седьмого класса, Александр перестал ходить туда в пятом, а младший — Сергей — застал только первый класс. Их мама считала, что детям всё же стоит поучиться в государственной школе, но сам Михаил думал иначе.

«В детстве мне попалась серия книжек Даррелла (британский писатель, прожил пять лет с семьёй на Корфу, где к нему приходили частные репетиторы и домашние учителя. — Прим. ред.) — я их прочёл и решил, что так и надо: мальчик не ходил ни в какую школу, гулял по острову Корфу и выучился лучше тех, кто в школу ходил. Отчасти я что-то по этой книжке и делал — на даче летом сам занимался по предметам, которые в школе плохо понимал».

Ходить в школу Михаилу всё же пришлось: семейное образование в Советском Союзе было запрещено. Но недоверие к школьной системе никуда не делось. Как-то завуч спросила, почему тот не пришёл на собрание — у него же всегда столько вопросов. Он сказал, что вопросы эти не к ней, а скорее к самому министру образования. Завуч обиделась, а спустя время в школу пришёл указ — послать на встречу с министром образования каких-нибудь школьников. Отправили, конечно, Михаила.

«То, что мы на встрече обсудили, они записали, но даже мне тогда было понятно, что всё это не будет выполнятся. Подарили нам книжки на память и визитную карточку министра образования РСФСР. Уже в школе завуч меня спросила: „Ну, как встреча прошла?“ „Хорошо, — говорю, — министр карточку дал, сказал звонить, если что“».

Но несмотря на то, что многое казалось Михаилу абсурдным, в целом в школе ему было комфортно, а последние три года даже интересно: «Мне, можно сказать, повезло: у нашего класса были хорошие учителя, и в школе были неплохие порядки для советского времени. Началась перестройка — много что можно было делать. Например, мы придумали урок физики в формате «Что? Где? Когда?» — это было тогда популярно, и нам школьные учителя и даже завучи сказали: «Давайте, делайте». И мы сделали — всем очень понравилось. Но это, пожалуй, лучшее из моих воспоминаний.

А так-то многие случаи всё равно были неприятными: когда видишь, что система абсурдная, что она выражает недоверие к ребёнку, что она к нему относится механически. Дети себя считают умными, особенно если у них что-то получается, а система их держит за дурачков. Они это чувствуют. И я чувствовал, и все мои друзья».

«Часто семья может дать знаний больше, чем школа в соседнем дворе»

Впервые семейное образование упоминается в законе 1992 года — такая форма обучения становится легальной и доступной. Но к школе нужно прикрепляться всё равно — чтобы проходить аттестации. Поэтому на деле всё было не так просто.

«Тогда (в конце девяностых, начале нулевых) родитель приходил в школу оформлять переход на семейное, а директор ему говорил: „Какое семейное образование? У нас такого нет“. Самые честные признавались: „Мы знаем, что это есть, но сами не практикуем“. И было совсем мало школ, которые не только знали, но и поощряли эту форму».

Для учеников на семейном образовании аттестация бывает двух видов: промежуточная (чтобы перейти в следующий класс) и итоговая (в 9-м и 11-м классах). График и формат промежуточной аттестации определяется школой, к которой ученик прикреплён, итоговая — одна для всех.

«У моего старшего сына с аттестацией случилась неприятная ситуация: школа, в которой он был оформлен, вдруг изменила отношение к семейному обучению — они там, можно сказать, с ума сошли: устроили семейникам дополнительные экзамены с середины года по всем предметам вдобавок к обязательным. Их собственные ученики такого не сдавали! Сын все эти экзамены сдал, но получилось, что вместо нормальной учёбы он только к ним и готовился. Потом мы, конечно, школу поменяли».

В остальном же родители свободны выбирать учебную программу и материалы. Детям из семьи Гориных повезло: и мама с папой, и бабушки с дедушками — все имеют педагогическое образование. «Часто семья может дать знаний больше, чем школа в соседнем дворе. Но это не повод замыкаться в ней всё равно. Даже если родители — доктора наук, бывает, нужно кого-то приглашать дополнительно, куда-то водить детей.

Семейное образование — открытая система. Туда попадают дети (и родители), которые хотят получить больше, чем школа им может дать

Заниматься по своему выбору с учителями — пусть в форме репетиторства, но интереснее, лучше. Кружки посещать. Увлекаться искусством, спортом. Языки учить углубленно, чтобы за границу уехать — ну, у каждого свои причины. А бывает наоборот: детям по каким-то индивидуальным причинам трудно даётся школьная программа, и им нужны, да, именно тепличные условия, чтобы вырасти, окрепнуть, а со временем даже обогнать сверстников».

Старший сын — Александр — тоже стал преподавателем. Он работает в школе и, как и его отец, многим в ней недоволен. Например, среди плюсов семейного обучения он отдельно отмечает свободу в выборе учебника: «Чаще всего учитель, с которым мы занимались, советовал что-то, но учитель мог рекомендовать и тот учебник, которого нет в федеральном перечне, который он сам считает лучшим. А сейчас я смотрю в школьные учебники и понимаю, что вот если я себе, как учитель ученику, задам вопрос — я ответа в нём не найду, там вообще нет никакой информации».

«На семейном обучении дети общаются с теми, с кем сами хотят»

Самый частый вопрос, который задают сторонникам семейного образования: «А как же социализация?» Михаил рассказывает, что у его дочери Анастасии проблемы с социализацией появились, наоборот, от школьного стресса, а с переходом на семейное обучение быстро решились. Анастасия окончила университет, работает в НИИ и планирует пойти в аспирантуру. Но школьные годы и сейчас вспоминает без удовольствия.

«Не то чтобы у меня были проблемы в общении, но мне не нравилась агрессивная среда, которая была в школе. Какой-то прямо травли не было, но случались драки — меня не принимали в коллективе, потому что я не играла по тем правилам, которые там были: сегодня все травят этого человека, а завтра — того. Я никогда таким не занималась, и мне было очень сложно. Это притом что у нас было две школы рядом с домом — моя была лучше. И всё равно там было некомфортно».

Сам Михаил не верит, что именно школы социализируют детей: «Если бы социализацию давало общеобразовательное учреждение, то самыми социализированными были бы воспитанники детдомов. Но мы-то знаем, что всё ровно наоборот. Социализация происходит в первую очередь в семье. Главную роль в этом играют родители и другие близкие родственники, значимые взрослые. С полученными от них навыками ребёнок идёт в школу. А школа только помогает, и не всегда удачно.

В школе ребёнка принудительно помещают в закрытый коллектив, собранный без внимания к его потребностям и интересам

Из этого коллектива он вырваться не может. То, что дело там иногда доходит и до буллинга, и до других ужасных вещей — фигура умолчания. А на семейном обучении дети общаются с кем хотят, с кем им самим нравится. Вы поймите, родители же не сидят, как семья Лыковых, в тайге, в избушке, при свечке читая псалтирь. Нет, это современные родители, они часто устраивают фестивали, встречи, экскурсии».

«У меня такое ощущение, что вся страна сидит и делает с детьми уроки»

Распорядок дня на семейном обучении зависит не от школьного расписания, а от предпочтений ребёнка. Например, и Анастасия, и Александр рассказали, что им сложно было проснуться к первому уроку, тогда как дома можно было сесть за занятия в 9–10 утра.

Поскольку Михаил ещё и работает учителем семейного образования, он знает, что график здесь подстраивается под ребёнка, а не наоборот. «Есть дети, которые утром просыпаются и садятся учиться. А есть те, которые вначале занимаются своими делами (пользуясь тем, что можно в школу не ходить), а к вечеру садятся за уроки. Многие дети начинают кружки посещать, занятия интересные, и в целом ребёнок привыкает распределять свое время и учится сам».

Дети Михаила два дня в неделю посещали образовательный центр с учителями-консультантами, где вместо уроков были пары по полтора часа. Остальные дни они занимались по желанию: готовили домашние работы, ходили в спортивные секции, играли. Михаил убежден, что свободный распорядок дня облегчит жизнь и родителям, хотя и кажется, что для них учёба из дома куда более сложная задача, чем выбор подходящей школы.

«У нас сейчас в России так устроено образование, что оно требует внимания от родителей. У меня такое ощущение, что вся страна сидит и делает с детьми уроки, потому что уроков задают всё больше, дети их делать не могут — вот родители с ними и сидят. И всё больше вынуждены искать платных репетиторов, то есть за свой счёт компенсировать недостатки школы.

По сути, вся страна занимается семейным обучением — про это уже много шуток есть

Но именно настоящее семейное образование, на мой взгляд, даёт больше свободы, потому что родители не привязаны к школьной дисциплине, можно уехать, не объясняясь, почему дети в школу не пришли. Родители могут сосредоточиться на главном: как ребёнку развиваться, как ему учиться, что сделать для его развития».

Сам он уточняет, что всё это больше подходит для многодетных семей (таких на домашнем обучении большинство), где дети постарше помогают родителям с братьями и сёстрами. Анастасия тоже считает, что эта форма подойдёт не всем: «Почему-то многие думают, что, раз мы на семейном, значит, все так должны. Нет, есть люди, которым нравится быть в коллективе, нравится в школе — нельзя всех дома запереть и заставить учиться. Нужно выбирать, что ребёнку подходит. Многие дети, к примеру, на семейном потому, что с раннего детства осваивают какую-то профессию — музыканты, актёры, — у них просто нет времени на школу».

На вопрос, хотелось ли ей когда-нибудь вернуться в школу, Анастасия отвечает: «Нет, никогда, никогда, никогда».

«Выключите вы этот компьютер, почитайте с детьми хорошие книги, пообщайтесь с ними»

Александр, Сергей и Анастасия признались, что на самоизоляции трудностей не испытывают — пригодился опыт семейного образования. Сергей (младший сын Михаила, который учился дома дольше остальных) вспоминает, что поначалу ничем не хотел заниматься. Родители не давили, и в конце концов он начал учиться сам.

«Я подумал, что, раз меня не заставляют, а сам я ничего не делаю, это неправильно, и стал понемногу что-то выполнять. Навык этот появляется, когда ты дома, тебе нечем заняться, и от скуки ты в итоге делаешь то, что должен».

Михаил советует всем, кто сейчас учится из дома не по своей воле, выдохнуть и не брать на себя слишком много ответственности: «Родителям сейчас бы и самим выжить, стресс этот пережить — они заперты с детьми в квартире, часто один компьютер на всю семью. Так что если не получается дистанционно учиться, то и бросьте: выключите вы этот компьютер, почитайте с детьми хорошие книги, пообщайтесь с ними, порешайте задачи. Или пусть дети сами что-нибудь делают — но тоже без принуждения. В любом случае не надо пытаться самим спасти школьную систему от того, что с ней произошло».

Фото: Shutterstock (Svetlana Iakusheva)