Правда ли, что в древней Спарте детей с физическими недостатками сбрасывали со скалы? Как относились к защите прав детей древние шумеры? И чьей собственностью считали детей жители Древнего Египта? В материале, приуроченном ко Дню защиты детей, вспоминаем обычаи и нравы, которые доказывают необходимость существования такого праздника в современном мире.

С долгами можно расплатиться, отправив ребенка в рабство

Вавилон, XVIII век до н. э.

Смерть шумерского царя была очень плохой новостью для его близких — их убивали и закапывали вместе с умершим, чтобы ему не было одиноко в загробном мире. Доподлинно неизвестно, были ли среди «близких» дети, но содержание одной из песен эпического цикла о Гильгамеше свидетельствует о том, что вместе с одним из царей захоронили и его «любимое дитя».

Рождение ребенка с патологиями считалось в Вавилоне дурным предзнаменованием, а сам он — исчадием злых духов. Все видимые особенности развития, от недоношенности до «волчьей пасти», в Месопотамии становились поводом принести новорожденного в жертву Шамашу — шумерскому богу Солнца.

Этот обряд описал в книге «Появление на свет в Вавилоне и Библии» исследователь Мартен Штоль: родитель сооружал на берегу Евфрата шалаш из тростника, воскуривал благовония, произносил молитвы Шамашу и Энки (владыке загробного мира) и, обеспечив таким образом свою безнаказанность, бросал ребенка в воду.

Также у вавилонян всегда имелась возможность продать собственного ребенка в рабство

«Мужчина-землевладелец (авилум) был главой семьи, а жена и дети считались его собственностью», — пишет советский востоковед Лев Липин в работе «Ассирийская патриархальная семья». Если у мужчины были долги — он мог расплатиться с ними, отправив ребенка в рабство, навсегда или на три года. Девочки в рабстве становились наложницами, мальчиков привлекали к тяжелому физическому труду — от обжига кирпичей до пахоты.

Эти правила были зафиксированы в законах Хаммурапи, одном из древнейших кодексов, составленном в XVIII веке до нашей эры. С заложенным за долги ребенком залогодержатель мог обращаться как угодно, но, если ребенок умирал, его родитель имел право умертвить сына залогодержателя. Убийство третьих лиц во имя правосудия практиковалось в Вавилоне вплоть до его упадка в III веке нашей эры.

Кодекс Хаммурапи утвердил наказания даже для тех преступлений против детей, что современному человеку кажутся сюрреалистичными. Так, например, кормилица не могла безнаказанно допустить смерти порученного ей младенца и подменить его другим — за это женщине полагалось «отрезать груди». А кража малолетнего ребенка каралась смертной казнью.

«Уши у мальчика — на спине, чтобы он слышал, когда его бьют»

Древний Египет, XII век до н. э.

В Древнем Египте отношение к детям было сакральным и отличалось от эллинского обычая смотреть на ребенка утилитарно, как на будущего гражданина. Когда в Египте появились «просвещенные» греки, египтяне часто находили новорожденных среди городских нечистот, где их оставляли родители-эллины, принявшие решение отказаться от ребенка. Египтяне их усыновляли. Или брали в рабство. Как пишут в работе о положении ребенка в античном Египте российские исследовательницы Ольга Джарман и Галина Микиртичан, найденышу давали имя с приставкой «копро» (от греческого κόπρος — «навоз»), — и память о происхождении оставалась с ним на всю жизнь.

Египтяне считали детей носителями части своей души — сущности, которую в Древнем Египте называли «ба». «Ба» была собственностью богов, поэтому причинение страданий ребенку считалось большим грехом и страшным преступлением. В том числе и поэтому в Египте вплоть до арабских завоеваний VII века не существовало такого понятия, как «незаконнорожденный ребенок».

Общество принимало всех детей — как появившихся на свет от рабов, так и рожденных вне брака

В современной историографии нет ни одного упоминания о том, что древние египтяне приносили детей в жертву богам, хотя в ритуальных целях их всё же использовали. Во второй книге «Истории» Геродот пишет, что в Египте, земле с бедной фауной, был силен культ животных, а для ухода за скотом каждой породы в селениях выбирался особый служитель. В день почитания того или иного животного египтяне приходили к отведенному ему алтарю, где «стри­гли сво­им детям всю голо­ву, поло­ви­ну или толь­ко треть голо­вы». Срезанные волосы клали на весы и жертвовали служителю животного столько серебра, сколько весили волосы ребенка. На вырученные подобным путем деньги, пишет Геродот, хранитель алтаря приобретал животным корм.

Впрочем, сакрализация ребенка была чертой богатых, а дети рабов преференциями египетского менталитета не пользовались и привлекались к тяжелому физическому труду. В «Исторической библиотеке» древнегреческого историка Диодора Сицилийского содержатся описания золотых приисков, располагавшихся когда-то на месте, где встречались границы Египта, Ассирии и Эфиопии. Местные рабочие спускали детей в узкие ходы, откуда те должны были поднимать куски породы.

Работы велись с утра до вечера, большую часть дня приходилось терпеть палящее солнце

Чтобы избежать рудника, египетский мальчик должен был усердно учиться письму и грамоте — эти умения открывали возможность получить непыльную чиновничью работу. В папирусе, дошедшем до нас под названием Anastasi V, описан процесс обучения египетских мальчиков письму. И судя по тому, что там написано, образовательный процесс в Древнем Египте не отличался гуманностью, учителя регулярно секли школьников за лень и неуспеваемость: «Уши у мальчика — на спине, чтобы он слышал, когда его бьют».

Впрочем, египетские родители считали, что цель оправдывает средства: писцы были частью политической элиты Древнего Египта и могли обеспечить своим потомкам не только достаток, но и оставить о них след в истории. Известно, что при египетских храмах существовали «Дома жизни», аналоги наших МФЦ. Туда, писал египтолог Гастон Масперо, состоятельные египтяне, в том числе писцы, приносили детей по рождении, чтобы составить для них гороскоп и засвидетельствовать факт их появления на свет. Письменное подтверждение того, когда и кем был рожден ребенок, защищало его право наследовать имущество отца и приданое матери.

«Маль­чи­ки сорев­но­ва­лись, кто из них достой­нее пере­не­сет побои»

Античная Спарта, VI век до н. э.

Все знают, что слабых от рождения детей в Спарте сбрасывали со скалы. Но подобной казни предшествовало несколько процедур, которые раньше остальных описал Плутарх в «Древних обычаях спартанцев». Когда младенец появлялся на свет, отец в первую очередь должен был убедиться, что ребенок действительно рожден от него. После он относил ребенка в лесху — место, где заседали старейшины филы, спартанской общины. Там новорожденного осматривали на предмет наличия «уродств» и, если находили таковые, принимали решение о том, чтобы сбросить ребенка в Апофеты, ущелье у горы Тайгет.

Объяснялось это тем, что мальчики с физическими недостатками, повзрослев, не смогут служить в армии, а девочки не дадут здорового потомства, а значит, станут для государства обузой.

Права ребенка на имущество родителей зависели от устного признания отцом своего отцовства. Если отец отцовства не признавал, ребенка считали незаконнорожденным и ограничивали в правах. Обряд признания имел огромную силу: Геродот в шестой книге «Истории» писал, например, что спартанский царь Демарат лишился престола лишь потому, что Аристон, его отец, не признал в нем сына при заседателях лесхи, хотя потом взял свои слова обратно.

Несмотря на подобную историю, от родителей в Спарте мало что зависело: ребенка даже нельзя было продать в рабство, поскольку он был собственностью государства

По достижении семи лет мальчиков отдавали на государственное воспитание и определяли в агелы — военизированные школы, где они занимались в первую очередь физической подготовкой. Перевестись на домашнее обучение, разумеется, было нельзя.

Особое внимание в воспитании детей спартанцы уделяли телесным наказаниям, нередко превращая их в зрелище. В «Древних обычаях спартанцев» Плутарх отдельно пишет про диамастигосис — ежегодное публичное бичевание спартанских юношей на алтаре Артемиды, имевшее характер соревнований.

Выпускников агелов пороли на протяжении всего дня, некоторые из них погибали от множественных ударов, но «маль­чи­ки гор­до и весе­ло сорев­но­ва­лись, кто из них достой­нее пере­не­сет побои». Победитель диамастигосиса славился и на какое-то время становился знаменитостью.

Матери Спарты тоже разделяли мужской подход к образованию, считая насилие неотъемлемой частью становления достойного гражданина. Свидетельства тому обнаруживаются в «Изречениях спартанских женщин», записанных Плутархом. В них, например, рассказано, как одна благородная спартанка по имени Гиртиада запретила слугам и домочадцам жалеть полумертвого внука, пострадавшего в мальчишеской драке. «Замолчите, он доказал, чья кровь в нем течет, — заявила спартанка. — Благородных надо не оплакивать, а лечить».

Спартанские матери желали сыновьям лучшего, а под лучшим подразумевали смерть: умереть за государство считалось лучшим из подвигов. В тех же «Изречениях спартанских женщин» Плутарх приводит слова неизвестной, произнесенные у могилы сына, погибшего в бою: «Клянусь богами! Это счастье. Ведь я родила его, чтобы он умер за Спарту. Так и случилось!»

В какой-то момент физическое воспитание стало обязательным и для девочек. Спартанский царь Ликург, писал Плутарх, заставил девочек забыть об изнеженности и прихотях, ввел для них упражнения по метанию диска и копья, чтобы те закалялись и, «рожая, про­сто и лег­ко справ­ля­лись с мука­ми».

Наши дни, XXI век

Как показывают результаты исследования Международной сети по правам детей, в ряде стран к несовершеннолетним по сей день могут применяться не только телесные наказания, но и пожизненное заключение, а также смертная казнь. В числе стран, где законы допускают высшую меру наказания для детей:

1. Бруней
2. Иран
3. Малайзия
4. Нигерия
5. Пакистан
6. Катар
7. Саудовская Аравия
8. Сомали
9. Объединенные Арабские Эмираты
10. Йемен

В России на смертную казнь действует мораторий, а пожизненное заключение для несовершеннолетних не предусмотрено. Жестокое обращение с детьми служит в России поводом для лишения родительских прав и преследуется по закону, но квалифицируется как уголовно наказуемое преступление лишь в случае, если предпринятое родителем насилие имеет повторный характер.

Обложка: Mary Evans / AF Archive / Warner Bros. / ТАСС; JULIE LUCHT / Shutterstock / Fotodom