17 марта — день рождения Михаила Врубеля. Он написал сказочные и романтичные картины «Царевна-Лебедь», «Сирень», «Принцесса Грёза». Но вместе с тем художник был одержим трагическими образами ангелов, пророков и демонов. Рассказываем, как Врубель всю жизнь боролся с собственными демонами и цеплялся за образ спасителя — ангела.

«При поступлении в клинику крайне возбужден, мания величия, считает себя императором, требует только шампанское, склеивает из бумаги платки. Считает, что из платков покажется Борис и Глеб. Эротичен. Беспокоен. Пациент раздирает на себе одежду и нижнее белье». Это заключение психиатра Владимира Бехтерева о его знаменитом пациенте — Михаиле Врубеле.

Один из самых мрачных художников, который рисовал ангелов и демонов, внешне похожих друг на друга, почти всю жизнь страдал тяжелой депрессией.

Незадолго до своей кончины Врубель говорит: «Воробьи чирикают мне — чуть жив, чуть жив».

Зимой 1910 года он долго стоит перед открытой форточкой своей палаты в психиатрической клинике, простужается — и воспаление легких быстро переходит в чахотку. Накануне кончины Врубель приводит себя в порядок и говорит санитару: «Николай, довольно уже мне лежать здесь — поедем в Академию». На следующий день его гроб ставят в Академии художеств.

«Молодая уныло-задумчивая фигура»

«Я пишу Демона, то есть не то чтобы монументального Демона, которого я напишу еще со временем, а „демоническое“ — полуобнаженная, крылатая, молодая уныло-задумчивая фигура сидит, обняв колена, на фоне заката и смотрит на цветущую поляну, с которой ей протягиваются ветви, гнущиеся под цветами», — делится Врубель в письме сестре.

Для художника демон — не «черт» (по-гречески — «рогатый»), не «дьявол» («клеветник»), а «дух» (буквальный перевод слова «демон» с греческого) — мечущаяся душа, не находящая пристанища ни на небе, ни на земле. «Демоны» — визитная карточка Врубеля, портрет его собственных чувств, тяжелых мыслей, практически лицо депрессии. Выходить из нее художник пытался через искусство, находя, помимо демонических, ангельские и пророческие образы.

«Страшный суд» и шрамы на груди

Отец Врубеля был военным, его фамилия произошла от польского слова «воробей». Мама умерла, когда мальчику было три года. Ребенок рос тихим и замкнутым, любил слушать музыку. В 5 лет он увидел на выставке копию фрески Микеланджело «Страшный суд» и был восхищен. Монументальная композиция со зловещим религиозным сюжетом поразила мальчика. Придя домой, он перерисовал по памяти все детали фрески.

Уже к 10 годам Врубель рисует постоянно и очень много. Правда, иногда другие виды искусства увлекают его больше, чем живопись. Во время учебы в гимназии он жалуется, что хотел прочитать «Фауста» Гёте в оригинале и сделать по учебнику 50 английских уроков, но вместо этого ему было нужно писать копию «Заката на море» Айвазовского.

Врубель получил высшее юридическое образование в Петербурге, но художественного образования не имел: на последнем курсе историк и критик Адриан Прахов приглашает его работать над росписью соборов в Киеве, Врубель соглашается.

Там он проникается древнерусскими фресками и становится «соавтором» иконописцев XII века, расписывая Кирилловскую церковь и реставрируя купол Софийского собора. А еще безответно влюбляется в жену Прахова Эмилию. Затем он едет вдохновляться старинными росписями в Равенну и Венецию. Но по возвращении снова приходит в дом Праховых, добавляет на картину лика Богородицы черты Эмилии и оставляет на своей груди шрамы ножом, чтобы заглушить душевную боль от неразделенной любви.

«Ни теплого одеяла, ни теплого пальто»

Одновременно с росписью соборов Врубель начинает размышлять над образом демона. Художник Валентин Серов вспоминает, как в 1885 году он увидел первое изображение падшего ангела на фоне гор с «удивительно сложным узором, похожим на угасший кратер или пейзаж на луне», выполненное только черным и белым цветом: белилами и сажей.

Видел наброски «Демона» и отец Врубеля, который приехал в Киев навестить сына в момент его страданий. Врубель-старший ужаснулся обстановке, в которой жил сын: «ни теплого одеяла, ни теплого пальто, ни платья, кроме того, которое на нем».

«Демон» отцу тоже не нравится, и художник уничтожает набросок

В 1889 году Врубель снова возвращается к этому образу уже в Москве и через год заканчивает свое полотно «Демон сидящий» — создает ту самую «уныло-задумчивую фигуру» с мрачным лицом, упирающимся в верхний край картины.

У Демона нет крыльев, но художник оставляет на полотне их мираж в виде мозаичной абстракции, похожей на каменные цветы или облака (дань методу Чистякова, который учил молодого Врубеля раскладывать предметы на грани). «Демон — дух не столько злобный, сколько страдающий и скорбный, при всем этом дух властный, величавый», — пишет Врубель своему отцу.

«Грубость, уродливость, карикатурность и нелепость»

Через год Врубелю предлагают сделать иллюстрации к собранию сочинений Лермонтова — и он приступает к разработке образа демона. Художник рисует пять больших и 13 малых иллюстраций черной акварелью. Падший ангел сочетает в себе и мужские, и женские черты, у него густая копна черных волос и большие печальные глаза. Однако в прессе иллюстрации нещадно критикуют за «грубость, уродливость, карикатурность и нелепость».

В Москве Врубель создает свою собственную сказочную вселенную: с русалками, птицами-сиринами, былинными героями и принцессами-грезами — в самых разных техниках, включая керамику, фрески, витражи. Но в 1894 году он снова возвращается к «Демону» — в образе скульптуры и с испуганным страдающим выражением.

Художника в тот момент мучили головные боли, слабость, апатия. Это были предвестники нейросифилиса — тяжелого бактериального поражения головного и спинного мозга. Сифилисом Врубель заразился в 1892 году, накануне своей женитьбы на оперной певице Надежде Забеле. Он был так поглощен семьей и работой, что не обратил внимание на первые симптомы заболевания и не начал лечение.

Сестра его жены, Екатерина Ге, вспоминает: «Все близкие и знакомые замечали, что с Михаилом Александровичем происходит что-то неладное, но и сомневались постоянно все-таки, так как в речах его никогда не было бессмыслицы, он узнавал всех, все помнил. Он сделался лишь гораздо самоувереннее, перестал стесняться с людьми и говорил без умолку».

С конца 1898 года Врубель нарисовал набросок к картине «Пророк» и несколько графических иллюстраций по мотивам стихотворения Пушкина — о шестикрылом серафиме, который является страннику и совершает над ним страшные превращения, чтобы тот мог творить. Одновременно с этим художник снова размышляет над «Демонами»: «летящим» и «поверженным».

«Лицо Демона становилось все страшнее и страшнее»

«Каждое утро, до двенадцати, публика могла видеть, как Врубель „дописывал“ свою картину. В этой последней борьбе было что-то ужасное и чудовищное. Каждый день мы находили новые и новые изменения. Лицо Демона одно время становилось все страшнее и страшнее, мучительнее и мучительнее», — вспоминает художник Александр Бенуа процесс работы над «Демоном поверженным».

У художника только что появился сын Савва — мальчик родился с заячьей губой. Художник написал его портрет: глаза ребенка печальны и тревожны. Жена вынуждена прервать выступления, чтобы заботиться о ребенке, и ответственность за содержание семьи полностью ложится на Врубеля. Его психологическое состояние ухудшается, а количество рабочих часов увеличивается.

Художник стоит, не отрываясь от холста, порой дольше 14 часов при искусственном свете. Раз в день он надевает пальто, открывает форточку и 15 минут вдыхает холодный воздух — это и есть вся «прогулка». Но работа над «Демоном» не заканчивается, Врубель никак не переходит к его глазам — их он всегда пишет последними. «Были дни, что „Демон“ был очень страшен, и потом опять появлялись в выражении лица Демона глубокая грусть и новая красота», — вспоминает сестра жены Врубеля — Екатерина Ге.

Спустя год в Петербурге выставляется «Демон поверженный» — худая бледная фигура, лежащая на скалах посреди павлиньих перьев. Но даже во время выставки каждый день до открытия Врубель подходит и дорисовывает картину, меняя фон, позу, лицо падшего ангела. «Демон летящий» же так и остался незаконченным.

После выставки Врубель становится крайне возбужденным, практически перестает спать. Близкие отводят его к знаменитому психиатру Владимиру Бехтереву. Тот ставит неутешительный диагноз — «неизлечимый прогрессивный паралич» (третичный сифилис). В апреле 1902 года с симптомами острого психического расстройства художника госпитализируют. Состояние Врубеля настолько тяжелое, что в клинику к нему не пускают жену и сестру.

«Воробьи чирикают мне — чуть жив, чуть жив»

В феврале 1903 года Врубеля выписывают, но вскоре умирает его двухлетний сын, и художнику снова становится хуже. Его снова помещают в больницу, он морит себя голодом, видит галлюцинации и бесконечно переписывает новое лицо — портрет шестикрылого Азраила, который являлся пушкинскому Пророку, постепенно тоже приобретает черты Демона.

Летом 1904 года художнику становится лучше, его переводят в клинику психиатра Федора Усольского. Там он рисует граненую «Розу в стакане» и несколько портретов своего врача. Если на обороте одного из них он пишет горькое: «За свои 48 лет я полностью потерял образ честной личности, особенно в портретах, а приобрел образ злого духа», то другой рисунок подписывает: «Дорогому и многоуважаемому Фёдору Арсеньевичу от воскресшего Врубеля».

Художник прерывает лечение, едет с женой в Петербург и участвует в выставке с причудливой «Жемчужиной», на создание которой его вдохновила подаренная перламутровая табакерка. Но в начале 1905 года симптомы болезни возвращаются, Врубеля мучают звуковые галлюцинации. Усольцев снова забирает пациента в клинику, там Врубель пишет набросок «Видения пророка Иезекииля» — ветхозаветного персонажа, который, согласно Священному Писанию, увидел Божью славу, воплощенную в колеснице с четырьмя крылатыми существами. На полотне Врубеля видны лишь очертания ангелов и самого пророка.

В начале 1906 года у художника стремительно падает зрение — через несколько месяцев он фактически слепнет, успев написать только поэта-символиста Валерия Брюсова. Последние годы жизни Врубель проводит в собственных галлюцинациях, не узнает друзей, отказывается от животной пищи.

На похоронах художника поэт Александр Блок говорит: «Он оставил нам своих Демонов как заклинателей против лилового зла, против ночи. Перед тем, что Врубель и ему подобные приоткрывают человечеству раз в столетие, я умею лишь трепетать. Тех миров, которые видели они, мы не видим».

В подготовке материала участвовала стажерка «Мела» Василиса Осипова. Фото на обложке: Михаил Врубель