Шаабан Абдельвахаб-Эльсаед-Мохамед-Ахмед шесть лет назад приехал из Египта в Россию, чтобы освоить профессию архитектора. В июне он защитил квалификационную работу в СПбГАСУ и получил диплом. И пока Абдельвахаб не вернулся на родину, мы расспросили его — правда ли, что в Египте все играют в футбол и что мальчики с девочками учатся в разных школах?

Государственная английская школа

В Каире местные жители — полиглоты, многие в той или иной степени владеют тремя-пятью языками. Родной там арабский, первый иностранный язык — английский, а в школах дают второй на выбор: французский, немецкий или итальянский. Уже с детства многие погружены в языковую культуру разных стран, потому что в Египет приезжает много туристов со всего мира.

Большинство государственных школ в стране доступны малообеспеченным семьям, в них преподают на арабском. Французские школы все платные, там в основном занимаются экспаты и дети, у которых в семье есть преподаватели французского, — таких немного. Есть ещё английские школы — государственные и частные. Частные делятся на американские и IG — они дорогие, потому что готовят к международному экзамену IELTS. С таким образованием можно стать студентом в Штатах или в американском филиале в Египте.

Абдельвахабу повезло: его отдали в английское государственное учреждение, которое только открылось. Родители могли выбрать любую школу — в Каире в этом смысле нет привязки к району. «Мне там очень нравилось, и у меня даже мыслей не было её менять. Обучение проходило полностью на английском, на котором я в итоге свободно разговаривал», — рассказывает он.

Столовых нет — еду все приносят с собой

Школьное образование в Египте разделено на 12 уровней: шесть лет младшего, три года среднего, и ещё три года старшего. Система оценивания может различаться в зависимости от школы, но в основном это «отлично», «хорошо», «удовлетворительно» и «неудовлетворительно», если буквами — то A/А-, B/B+, C, D.

Учебный год начинается в сентябре, а заканчивается по-разному — зависит от объёма программы. Уроки идут с 08:00–08:30 примерно до 3 часов дня, каждый длится 1 час 20 минут — как пары в университете.

У каждой школы есть частный автобус, который забирает учеников из дома и везёт обратно. У Абдельвахаба на дорогу уходило около 40 минут — считается, что это недолго.

В зданиях нет столовых, потому что в Египте принято есть домашнюю еду. Родители собирают школьникам контейнеры, и дети обедают либо на школьном дворе, либо в классе, когда нет преподавателя. К слову, ученики остаются в одном кабинете на протяжении всего дня — педагоги к ним приходят сами.

Физкультура вместе, биология — врозь

В Египте есть школы, в которых принимают учащихся по гендерному признаку: только мальчиков или только девочек. Абдельвахаб учился в публичной школе, где были все, но и там, например, существовало правило: мальчики и девочки не могут сидеть вместе (только если так не решит педагог).

Ещё один характерный момент: когда в рамках биологии проходят анатомию, девочки и мальчики расходятся по разным классам. Также разделение происходит на предмете «религия»: для христиан и мусульман его ведут разные преподаватели.

Физкультура проходит совместно, но, по словам Абдельвахаба, для некоторых это лишь формальность: «На физкультуре мы с мальчишками играли в футбол, а девчонки всегда были зрителями».

На лето ничего не задают

Учебный год в школе Абдельвахаба, как в вузе, делился на два семестра, поэтому каникулы были только февральские и летние. «Любимое занятие на каникулах — опять же играть в футбол, — рассказывает он. — На лето ничего не задавали, но я, честно говоря, хотел вернуться в школу — потому что скучал по ребятам».

Сколько школьных товарищей было у Абдельвахаба? «Пятьдесят, не меньше! — говорит он. — Мы жили по принципу „один за всех, и все за одного“. Когда кто-то просит помощи — помогают все. Когда на экзамене не можешь решить какой-то вопрос, даже если не попросишь помочь — тебе подскажут. У нас нет такого: я тебе сделал это — ты мне должен это. Но у нас в классе были двое ребят, которые держались обособленно и не особо дружелюбно. Когда мы выросли, напомнили им об этом — а они даже не верят, что были такими эгоистами».

Абдельвахаб добавляет, что в школе никто не хвастался оценками, а отличники вообще чувствовали себя неловко. Он до сих пор поддерживает связь почти со всеми школьными товарищами и с некоторыми преподавателями — когда встречаются, идут вместе в кафе, в бар.

Полицейские машины на экзаменах

В выпускном классе египетские школьники волнуются не меньше российских: экзамены проходят в другой школе, меняется состав преподавателей, некоторые из них приезжают из других городов.

Последний учебный год в Египте в школу не ходят — только на дополнительные занятия, где может быть от 20 до 100 человек. Эти уроки проходят не в школе, а в коворкингах и подобных центрах.

Предметы на экзаменах выбирают в зависимости от будущей профессии: «Я сдавал экзамены по математике, а она у нас делится на три раздела: динамика, статика, механика. Еще физику, химию, арабский, английский, французский. Для меня эти воспоминания до сих пор как кошмар. Был экзамен по динамике, мы с ним справились, хотя для будущих студентов задания стараются давать сложные. Приходим домой — и видим новости: „Мы отменяем результаты экзамена…“ Шок! Такого никогда не было! Кто-то слил ответы, поэтому всё аннулировали… Пришлось сдавать заново».

Во время экзаменов у школы дежурят полицейские с машинами, с телефоном пройти нереально. Но если один пройдет и у него будут ответы, то он обязательно поделится со всеми. Если получится. В аудитории всегда по три наблюдателя и не больше 12 человек. Если ученик шумит и мешает другим, то его выводят в коридор, и он продолжает писать экзамен там. Но учителя стараются лояльно относиться к выпускникам, прощать их, ведь у преподавателей тоже есть дети.

Пересдавать экзамен можно один раз, но если снова не получится, то остаёшься на второй год.

Русский за шесть лет

Абдельвахаб переехал в Россию в 17 лет, чтобы поступить в вуз. Сначала он планировал учиться в Канаде, но там оказалось слишком дорого. Затем думал о Турции, но его лучший друг собирался учиться в Питере, и они решили переехать вместе. «Мой отец хотел, чтобы я стал более самостоятельным, и нас с другом вдвоём отпустили», — говорит он. Хотя это решение далось родителям Абдельвахаба непросто: у арабов есть традиция не покидать страну до женитьбы, а мужчины вступают в брак не раньше 27 лет.

В Петербурге Абдельвахабу очень нравится архитектура. Местных жителей он считает очень толерантными, а ещё он обратил внимание на то, что россияне много читают. «За шесть лет я выучил русский, но, кажется, совсем забыл английский, который был мне как родной, — смеется он. — Здесь я чувствую себя своим, но всё равно хочу вернуться в Египет».