Последние несколько лет Китай был одним из популярных направлений для российских студентов, которые ехали туда учиться, параллельно преподавая английский местным детям. Чаще всего это была нелегальная работа в так называемых тренинг-центрах. Новый китайский закон, направленный против коммерциализации образования, может навсегда прекратить эту практику. Мы поговорили с Лизой — студенткой, которая уже почти пять лет живет и работает в Китае.

«Большинство студентов работают, и это нелегально»

Я приехала на восток Китая, город севернее Шанхая, с Дальнего Востока России. Училась в языковой школе — и мой уровень английского позволил поступить в британский университет. А поскольку и обучение, и сама жизнь в Китае совсем не дешевые, я нашла себе подработку.

Основной доход у всех студентов здесь — репетиторство. Это немного нелегальный способ, потому что официально студенческая виза не дает права работать. Но студентов все равно берут в тренинг-центры. Это не государственные школы, а частные учреждения по подготовке к каким-то общеобразовательным предметам, в основном к английскому языку. Я работаю в тренинг-центрах с 2017 года: за это время я сменила четыре места работы в одном городе.

«Китайцев, хорошо говорящих по-английски, единицы»

Один из основных критериев найма преподавателя в тренинг-центр — европейская внешность и английский без явного русского акцента. В Китае всегда считалось, что учить язык с иностранным преподавателем гораздо круче, чем с местным.

За четыре года я успела поработать с несколькими китайскими учителями, и у них действительно есть общая проблема: они умеют читать, хорошо понимают, но очень плохо говорят. Китайцев, хорошо говорящих по-английски, единицы. Почти все, например, не выговаривают английскую «r», то есть изначально учат детей неправильному произношению.

Все иностранцы, которые сюда приезжают, не знают китайский вообще или знакомы с ним на базовом уровне

Но по большому счету это и не нужно. В школе язык не понадобится, потому что у учителя всегда есть ассистент — китаец или китаянка, которые переводят задания детям. Если ассистента нет, а педагог базово знает китайский, он может и сам что-то объяснить. Правда, за всю мою практику переводить что-то на китайский мне приходилось нечасто — только объясняя грамматику, правила прошлого и настоящего времен.

Главная задача иностранца — преподавать английский, а все остальное в его обязанности не входит. Он не разговаривает с родителями, не организовывает класс — только учит. Все остальное делает ассистент, который даже в туалет детей выводит.

Почему студенты не хотят в государственные школы

Пойти работать в тренинг-центр банально проще, чем в государственную школу. При официальном устройстве нужно много документов и рабочая виза, которая позволит заключить договор с работодателем, но не даст перейти с одного места работы на другое. Плюс устроиться преподавать общеобразовательный предмет очень сложно — только английский, физкультуру или какой-нибудь arts вроде рисования и фотографии.

В тренинг-центрах более стабильный заработок из-за того, что занятия идут круглый год и по выходным, плюс гибкий график: сегодня работаешь шесть часов, завтра — три. Выше зарплата, можно отпрашиваться, тебя всегда могут подменить. Поэтому в Китае был большой приток иностранцев, особенно из России.

Если работать неполный день, ставка может варьироваться от 2 до 5 тысяч рублей в час

Допустим, на частичной занятости я набираю 7 часов в неделю — и таким образом зарабатываю 80 тысяч рублей в месяц. Можно работать и полный рабочий день — но тогда, скорее всего, придется оформляться на легальную работу. Я знаю тех, кто почти не учился в университете, приходил только на экзамены, а в остальное время работал. И получал по 150–200 тысяч рублей в месяц.

«Тренинг-центры не плюют на законодательство. Они им пользуются»

Если бы я хотела получить рабочую визу и легально работать в Китае, я должна была бы получить здесь степень бакалавра, уехать в Россию, проработать там два года и подать документы обратно в Китай. Если какая-то компания наняла бы меня, она бы начала готовить пакет документов. Это долгий и трудный процесс, который кончается тем, что работать по визе можно только в той самой компании, которая готовила документы. Учителя не имеют права работать где-то, кроме школы, которая их наняла, — не могут репетиторствовать, подрабатывать на курсах. Почему? Потому что с этой деятельности они не будут платить налоги.

Именно поэтому тренинг-центрам выгодно нанимать студентов без рабочих виз. Не носитель? Ну и пусть, студенты из США и Великобритании все равно сюда почти не ездят. Правда, нанимающемуся будет нужно образование лингвиста или преподавателя английского и TESOL (сертификат преподавателя английского языка как иностранного. – Прим. ред.). Но иногда берут и без этого.

Нельзя сказать, что тренинг-центры плюют на законодательство. Скорее они им пользуются. В школах периодически проводятся проверки, в ходе которых и обнаруживаются преподаватели-нелегалы. Им, преподавателям, сначала выносится предупреждение, если ловят во второй раз — депортируют из страны. Школы, где есть нелегалы, не закрывают: они выплачивают штраф в 20 тысяч юаней (около 226 тысяч рублей. — Прим. ред.). Но это сумма, которую может оплатить любая уважающая себя школа. Скандала никто не устроит, школу не закроют.

Нелегального учителя может сдать родитель. И получит за это 2 тысячи юаней (около 20 тысяч рублей)

Вообще-то проверки должны быть внезапными, но часто школы предупреждаются о них заранее. И когда приходит иммиграционная служба, иностранец просто не выходит на работу. Это в какой-то степени коррумпированная система. Но если преподавателя обнаружат, школа ему не поможет — просто депортируют с запретом на въезд в Китай сроком на пять лет. Иностранец, который хочет работать без лицензии, делает это на свой страх и риск.

«Пойти в суд — это почти суицид»

Хорошие тренинг-центры, как правило, не кидают репетиторов на деньги. Но с точки зрения закона мы, конечно, вообще никак не защищены. На официальной работе есть постоянный контракт — если его условия нарушаются, можно идти в суд. Был прецедент: иностранца с договором уволили за то, что он не хотел работать на каникулах. Он пошел и отсудил крупную сумму у школы, нарушившей договор.

Но работая в тренинг-центре — то есть нелегально, — подписать контракт нельзя, а потому человек остается незащищенным. Если ему не заплатят, он никуда не пойдет, потому что сделает себе только хуже. Пойти в суд — это почти суицид. Иностранца, работавшего нелегально, просто депортируют.

Школа же выплатит штраф, но закрываться не будет. Может быть, из нее уберут еще нескольких иностранцев

Иногда тренинг-центры и школы нанимают иностранцев за рубежом, а потом приглашают их в Китай по бизнес-визе, которая предполагает совершение деловых поездок по Китаю, но не допускает получения зарплаты. «Приезжай, мы тебя ждем, все документы сделаем» — так работала эта схема, по которой иностранец, думая, что он работает легально, все равно оставался нелегалом. В итоге на проверках преподавателей находили и депортировали: люди не понимали, в чем проблема, возмущались. А школы платили штрафы в 20 тысяч юаней и спокойно работали дальше.

Я никогда не сталкивалась с невыплатой зарплаты, потому что научилась выбирать тренинг-центры. Чем меньше школа, тем больше вероятность, что сегодня деньги есть, а завтра их уже не будет. У меня есть много знакомых, которые попадали в такие ситуации. Кто-то говорил, что увольняется, а потом в течение трех месяцев до увольнения тренинг-центры искали причины платить меньше. Сейчас, после начала пандемии, иностранцев стало меньше, поэтому они требуют больше денег — некоторые школы просто начали набирать китайских учителей.

Может быть, сейчас китайцы говорят себе: «Вот у нас и своих хватает, и все по-английски уже говорят и друг друга научат». Но китайский язык очень отличается он английского: нам, русским, легче выучить английский, потому что это языки одной языковой группы. Китайцам банально сложнее из-за происхождения их языка и фонетики. Поэтому я думаю, что вряд ли у них получится учить английскому языку вообще без иностранцев. Посмотрим, к чему это все приведет. Пока мы все сидим в панике и ждем.

«Для Китая нормально, что дети работают как лошади»

Проблема преподавания в Китае стоит остро и очень давно. Правительство всегда понимало, что тут много нелегалов, но сейчас, когда закрыты границы и приехать в страну практически невозможно, лучшее время, чтобы ввести новые регулирующие законы, которые просто не позволят некоторым вернуться в страну.

Одна явная причина кроется в китайском менталитете. Для Китая было нормальным, что дети работают как лошади: с утра до вечера в школе, потом в кружках, на танцах, английском языке, рисовании. Некоторые мои ученики приходили в субботу и воскресенье. Я приходила на работу к десяти и спрашивала: «Здравствуйте, во сколько вы проснулись?» — «В шесть утра». И это суббота.

Главная проблема здесь не в школах, а в родителях, которые рождают спрос на репетиторство и таким образом стимулируют приток иностранных инвестиций в китайский рынок образования. Образование тут недешевое и очень престижное.

По сути, взрослые просто хотят отдохнуть от детей, поэтому отправляют их на всякие кружки

Китай — это коммунистическая страна с интересной политикой правительства, которое никогда не показывает своих намерений. Сейчас новые законы выглядят примерно так: «Хотите — оставайтесь, но мы сделаем так, чтобы вам было максимально сложно».

Возможно, эти ужесточения вызваны тем, что слишком много денег на рынке образования утекает за границу. Зарплаты иностранных педагогов намного выше зарплат местных учителей: китайцы получают 5 тысяч юаней в месяц, а иностранцы — 20 тысяч. Это небо и земля, и, быть может, цель правительства заключается в поддержке местных.

Сами китайцы, так уж сложилось, точно будут на 100% доверять своему государству. Если им сказали делать что-то — они, скорее всего, будут это делать. Сейчас частные школы закрываются, а значит, что-то все-таки пошло не так и китайское правительство навредило большому и прибыльному сектору.

Что будет дальше

Скорее всего, тренинг-центры начнут закрываться или перепрофилироваться в арт-школы, которые не подпадают под новый закон. Но такие учреждения и так на каждом шагу, а устроиться в них с образованием лингвиста, просто сказав: «Здравствуйте, я хочу преподавать искусство», — нельзя. Пока что в моем городе нет радикальных изменений, но в Шанхае частные школы уже закрываются — моя знакомая лишилась работы. Участились проверки миграционной службы и специального Бюро образования.

От закона, если он вступит в полную силу, пострадают молодые стартапы, которые занимаются онлайн-образованием. Новые требования запрещают им нанимать иностранных преподавателей, которые живут в других странах. Испанец из Мадрида не сможет преподавать английский в Китае онлайн. Хотя именно этот вид занятий стал особенно популярен в пандемию. И он же позволяет выводить деньги за пределы страны. А теперь преподаватель, если он хочет работать, должен находиться на территории Китая. Свои деньги потеряют и иностранные инвесторы, которые финансировали китайские учреждения. Наконец, школы вообще не смогут брать деньги со своих студентов.

Другая деталь — запрет на онлайн-уроки для детей до шести лет, чтобы дошкольники не напрягали глаза. Часть моих занятий с детьми этого возраста проводилась онлайн, один на один со мной, потому что в таком формате детям было удобно показывать картинки, видео.

В новых требованиях много неточных формулировок, но даже если тренинг-центры и частные школы смогут обратить их себе на пользу, это все равно не исключит падения рынка. Например, они точно запрещают проводить занятия по выходным — то есть в те дни, когда центры зарабатывали больше всего. По будням дети и так ходят в школы, а самое крайнее время окончания урока в тренинг-центре — девять часов вечера, и это притом что из обычной школы ребенок выходит где-то в шесть.

Многие мои знакомые уходят с полного рабочего дня на частичную занятость, ищут частных учеников и перепрофилируются. Один шанхайский тренинг-центр, где преподавали по собственной программе, тоже перестраивается для преподавания рисования, кулинарии и чего-нибудь еще. Все паникуют.

«Сейчас все в панике. Половина здесь на птичьих правах»

Раньше иностранцы ехали в Китай ради денег. Россияне тут не только преподают английский: было много моделей, танцоров. У меня особо нет выбора: в Китае мне придется прожить еще 2,5 года минимум. Если кардинально ничего не изменится, я продолжу работать так же. Если закон что-то радикально изменит, буду искать другую работу.

Сейчас все в панике. Половина учителей из России здесь на птичьих правах, и что им тут делать, если работы не будет? Ответ один — возвращаться в Россию, а это делать не очень хочется. Мы любим страну, но приезжаем сюда не от лучшей жизни. Если тренинг-центры начнут закрываться, в Китае на официальной работе можно будет заработать столько же, сколько в России, не больше 70–80 тысяч рублей.

Фото на обложке: Shutterstock / xian-photos