Крыловское «по улицам слона водили» не выдумка, хоть и было сочинено лет на 30 раньше описываемых событий: в 1839 году в Москве и правда можно было увидеть настоящего живого слона. Откуда он там взялся, как выжил и куда отправился дальше?

Впервые слона москвичи увидели в XVI веке, когда персидский шах прислал фантастического зверя в подарок Ивану Грозному. Правда, того слона сослали в отдаленную волость, а вскоре и вовсе убили из-за агрессивного поведения. Позже слонов пытались держать при дворе Пётра I, Анны Иоанновны, Екатерины II, но получалось не очень: животные мёрзли, болели и быстро погибали, не адаптировавшись к русскому климату. Однако в XIX веке один гигант оказался выносливее других — он не только проделал большое путешествие, но даже нашёл в России работу.

«Крестьяне становились на колени»

В 1838 году эмир бухарский отправил российскому императору Николаю I в подарок слона. Зиму слон провёл в Оренбурге, где для него соорудили крытый манеж и каждый день давали «по 3 фунта сахару, 10 фунтов коровьего масла, 2 пуда печёного белого хлеба и по 8 пудов сена» (1 фунт — 0,45 кг, 1 пуд — 16 кг). А в мае он под конвоем из верблюдов, урядника, четырёх казаков, троих бухарцев и переводчика отправился в Царское Село. Путь предстоял неблизкий — через Оренбургскую, Симбирскую, Нижегородскую, Владимирскую, Московскую, Тверскую, Новгородскую и Петербургскую губернии. На дорогу запланировали 75 дней и из этого расчёта выделили средства на продовольствие и «путевые» для команды (забегая вперёд, скажем: не хватило).

В местах, где планировались стоянки, чиновники заранее проверяли прочность мостов, готовили хлеб, сено и ночлег для слона и выделяли жилье для сопровождающих. Местных жителей тоже готовили к встрече с «элефантом». Им раздавали лубочные картинки с подписями-пояснениями о том, какие у слонов повадки, что они умеют делать и как нужно с ними себя вести. Часто крестьяне, которые никогда не видели ранее слона (что неудивительно, в общем), принимали его за некое божество и становились перед ним на колени. Другие же, наоборот, пытались вывести животное из себя и бросали в слона камни и палки.

Планировалось, что слон будет проходить от 22 до 60 вёрст в день (1 верста — это 1,06 км), но его силы были преувеличены. Дойдя от Оренбурга до Самары, слон разбил подошвы у всех четырёх ног, а около Симбирска (ныне Ульяновск) простыл и неделю лечился. После болезни животное передвигалось медленнее, и появился риск, что слон не доживёт до конца путешествия. Тогда переводчик договорился посадить слона на крепкую крытую баржу, и целый месяц он путешествовал по реке Суре до города Васильсурска Нижегородской губернии. Нижегородские власти тоже отнеслись к страдающему зверю гуманно и дальше транспортировали его по Волге и Оке до Мурома — это позволило слону набраться сил и продолжить путешествие на своих четырёх. Сутки шли — трое отдыхали.

«И впрямь было отчего перепугаться»

К середине августа у команды кончились деньги. Губернатор Владимирской губернии выписал экспедиции солидные по тем временам 100 рублей, но деньги быстро ушли на корм и лекарства.

Известный французский путешественник и беллетрист маркиз Астольф де Кюстин, который в то время как раз находился в России, застал слона в конце лета на почтовой станции между Владимиром и Москвой. Эта встреча чуть не стоила ему жизни, поскольку его кони, испугавшись слона, понесли во весь опор, не слушая кучера. Коляска уже вот-вот должна была опрокинуться, когда коней всё же удалось остановить.

Тут же подоспели казаки, сопровождавшие слона, — они догнали экипаж и помогли маркизу выбраться из повозки. Пока поправляли упряжь и исправляли другие последствия скачек, Кюстину захотелось ближе рассмотреть заморского зверя. Вот как он описывает свои впечатления в знаменитой книге «Россия в 1839 году»: «Грозное животное показалось мне еще крупней, с тех пор как из-за него я претерпел такую опасность; хобот, которым оно шарило по верхушкам берез, казался удавом боа, обвившимся вокруг пальмовых ветвей. Я начинал понимать своих коней — и впрямь было отчего сильно перепугаться. В то же время слон смешил меня тем пренебрежением, которое внушали ему, должно быть, наши крохотные тела; высоко подняв свою мощную голову, он рассеянно поглядывал на людей умными и подвижными глазами; рядом с ним я был как муравей; устрашившись такого превращения, поспешил я прочь от этого дива, благодаря Бога за то, что он избавил меня от ужасной гибели, которая в какой-то миг уже казалась мне неизбежною».

Наконец добравшись 28 августа до Москвы, команда попросила 500 рублей «на продовольствие слона» и 217 рублей для выплаты «путевых» членам отряда, а также медикаментов «по прилагаемому при сём рецепту». Деньги выдали из «экстраординарных сумм», а в аптеке отпустили все необходимые лекарства.

В Москве слон оставался до утра 31 августа. Обитатели города и окрестностей толпами сходились поглазеть на это чудо природы. По легенде, его медленное шествие по городским улицам — без цели, напоказ — породило слово «слоняться». Это, конечно, не так, но версия красивая.

«Вчера он развозился, ревел, вертелся»

В Царское Село вместо запланированного 1 августа слон попал лишь 6 октября, двумя месяцами позже назначенного времени. И сразу стал любимым животным у царских детей. Они приходили кормить слона яблоками и сахаром, а воспитатели просили их в учебных целях осматривать зубы и ноги животного. Иногда вместе со смотрителем слона выгуливали по двору и парку, летом купали в пруду, а зимой его обвешивали войлочными одеялами.

«После полудни ходили к слону, которому великий князь давал сахару и очень много забавлялся его беганьем по двору и искусством щипать хоботом траву», — вспоминал помощник воспитателя великого князя Константина Ф. С. Лутковский.

Слон жил в специально построенном павильоне в индийском стиле, и его содержание обходилось казне в круглую сумму. Географ Фёдор Петрович Литке, исследователь Арктики, в ноябре 1839 года писал в своём дневнике: «Сделали прощальный визит слону… Преумное и доброе животное. Он родился от ручной пары в Бухаре — сколько мне известно… и прислан государю от хана в подарок. Егерь, на руках которого он остаётся, говорил, что вчера он развозился, ревел, вертелся… Он ест в день 2 пуда лепёшек, которые пекут для него с маслом и сахаром, и пуд 6 сена, и выливает 2 ушата воды».

Вскоре у слона появились соседи: в 1842 году в Царском Селе поселились медвежата, леопард, присланный бразильским императором, а в 1845 году прибыл як, о котором великий князь Михаил Николаевич писал: «Ездил смотреть слона, у которого находится бык, приведённый, говорят, из Китая; он меньше наших, голова широкая, рога с боку торчат, и хвост весьма пушист». Были и другие животные, о которых дети писали отцу-императору: «Мы видели верблюдов, они очень гадки. Один из смотрителей хотел нам показать, как на них ездят. Верблюд стал скакать самым глупым образом и уронил его. Сначала мы все испугались, а потом смеялись». И вот ещё: «Был в зверинце, где чудесные звери, между прочим 26-дневная обезьянка, родившаяся в клетке, она уморительная».

Ещё в начале XIX века в Петербурге начали открываться частные зверинцы. В один из них, зверинец Крейцберга, и попал в 1860 году знаменитый слон-путешественник и его компания. После этого в Царском Селе не раз появлялись новые слоны, слонихи и слонята. Последний прибыл в Царское Село из Абиссинии (ныне Эфиопии) в августе 1896-го. Он стал любимцем Николая II и его детей, и именно с ним сделано большинство архивных фотографий из серии «император со слоном». Судя по всему, этот слон был убит в 1917 году матросами.