Александр Кириченко, выпускник МБОУ СОШ № 180 из Новосибирска, получил результаты ЕГЭ и сразу понял, что будет подавать апелляцию. Хоть он и набрал 90, но было бы обидно не побороться за снятые без объяснения причин баллы. Апелляция была похожа на психологический триллер, но с хеппи-эндом.

«Я был нулевым и не знал структуры ЕГЭ»

На ЕГЭ я сдавал обществознание, русский и биологию — такой набор необходим для поступления на психологический факультет в Москве. Из университетов пока рассматриваю РУДН, РГГУ и МГУ, в них у меня есть все шансы пройти на бюджет.

К экзаменам я готовился год. Не скажу, что этот период был тяжелым, у меня всегда был 7–9-часовой сон, я никогда не занимался ночью или поздним вечером, много гулял и выделял время для других дел. Готовился к ЕГЭ регулярно: просто распределил, на какие предметы в какой период выпускного класса обращаю больше внимания. Я никогда не зубрил, ни разу не было такого, чтобы я садился за материал и начинал заучивать нужную информацию. Для меня важнее было полностью вникнуть в тему и закрепить знания с помощью тестов.

Первые пробники в 11-м классе у меня по всем предметам были не очень: 34 балла по биологии, 36 по обществу, и 50–60 по русскому языку. Я был нулевым и не знал структуры экзаменов вообще. Потом начал заниматься на онлайн-курсах — мне кажется, это на данный момент самый крутой формат подготовки к ЕГЭ. С русским и обществом все сразу пошло хорошо: по второму предмету с каждым месяцем у меня был прогресс по 10 баллов, а тратил я на него по 8–10 часов в неделю. Только биология превратилась в американские горки: то мне очень нравится, то уже нет сил заниматься ей. Это единственный предмет, из-за которого я расстраивался. Пробник на 70+ у меня был всего однажды, хотя биологии я уделял больше всего ресурсов и занимался каждый день за исключением выходных.

Самое тяжёлое в подготовке — не видеть свой прогресс, как было с биологией. Хотя, видимо, я просто не замечал своего роста. В любом случае, такие настроения и состояния очень демотивируют. Иногда не хватало сил что-либо делать и решать, но в эти моменты я просто брал себя в руки и продолжал заниматься дальше.

В итоге русский я сдал на 91 балл, биологию — на 89, а обществознание — на 90. Сначала на 90. После апелляции баллы мне подняли до 96, но за них пришлось побороться.

«Хотелось пережить этот опыт»

Когда пришли результаты и я увидел в строке со вторичными баллами число 90, в мыслях сразу появилось: «Я пойду на апелляцию». Я понимал, что сняли немало баллов во второй части, хотя был уверен, что развернутые ответы у меня чуть ли не идеальные. На следующий день пришли бланки: я просмотрел их и увидел, что баллы мне сняли за 19-е задание, где нужно проиллюстрировать тремя примерами социальный объект или процесс; за 23-е, где проверяются знания Конституции, и за 25-й номер, в котором тоже нужно привести примеры по заданной теме.

Когда я просматривал свои ответы, никаких грубых ошибок и недочетов я не заметил. Поэтому я отправил бланки в группу курсов по обществознанию, где занимался, и куратор сказал, что можно побороться за все снятые три первичных балла (это шесть вторичных).

Я даже не переживал — наоборот, хотелось сходить на апелляцию и пережить этот опыт. Мне было интересно, как проходит процедура, как я себя поведу в подобной ситуации, так что я с радостью заполнил онлайн-заявление на апелляцию, мне быстро позвонили и назначили встречу через два дня.

Когда я пришел в школу, где все должно было проходить, на двери увидел табличку «Дистанционная апелляция» и понял, что я не окажусь лицом к лицу с экспертами и комиссией. Меня посадили перед компьютером и подключили к конференции с экспертами по обществознанию. Пара технических моментов — проверка бланков и правильности тестовой части, сверка почерка, — и меня встречает первая эксперт, с которой мы начали разбираться, за что же мне снизили оценку.

Я сразу сказал, что у меня вопросы по всем снятым баллам

Мы начали разбирать 19-е задание, где нужно проиллюстрировать влияние определенных факторов на политическое поведение гражданина. Задание было простым: моделируешь ситуацию, описываешь фактор и подбираешь поведение.

Я начал объяснять, как выполнял задание, почему иллюстрировал определенным образом, и аргументировал свою позицию. Меня послушали, но так и не смогли объяснить, почему сняли балл. Тогда к конференции присоединился второй эксперт, и они начали вместе выискивать, где же закралась ошибка. В конце концов мне сказали, что балл снят за пример про учителя Сергея, его недовольство заработной платой и демонстрацию как политическое поведение.

По мнению этих проверяющих, я не ответил на вопросы по типу «что, где, когда»: откуда Сергей, на какую площадь он вышел с демонстрацией, в какой школе преподает. Однако подобного требования в критериях и не прописано. Я сразу это отметил: в задании просят только назвать фактор и его влияние на политическое поведение индивида. Мы спорили несколько минут, от меня уже начали отмахиваться и повторять одно и то же: «не локализован, не конкретизирован». Понятно было, что меня просто хотят слить на этом задании и ничего не повышать.

«Эксперты включали дурачков»

Без решения по 19-му заданию мы перешли к следующему, про знание Конституции. Здесь дело пошло быстрее: эксперты посовещались и вернулись с вердиктом, что не согласны с коллегами, которые проверяли мою работу, поэтому первичный балл за него мне добавили. Оставалось последнее задание и хоть какая-то ясность в ситуации по 19-му, которую все-таки хотелось услышать. Но вдруг мне говорят: «Ну, все, в принципе, да?» — такое чувство, что меня уже хотели отправить домой с этим баллом, будто мне этого хватит, но я сказал, что за 25-е задание оценка меня тоже не устраивает.

Мы перешли к последнему вопросу, и меня поразило, что либо эксперты специально так себя ведут, включают дурачков и делают вид, что не знают критериев оценивания, либо у них нет к ним доступа. В 25-м задании нужно было проиллюстрировать деятельность социальных институтов России и привести — как мне показалось — три примера их эффективности. Я все написал, все верно, но эксперты, снова ищущие моменты, за которые можно зацепиться, сказали, что в задании просили всего два примера, а я написал три, и они мне «ничем помочь не могут».

Я был в шоке. В смысле? Даже если я привел больше примеров и если в них нет ошибок, за мою работу должен стоять максимальный балл.

Эксперты перечитали критерии и, кажется, не сразу поняли, что прав я 

Тогда я начал объяснять, что я могу хоть десять примеров расписать и, если в них все верно, мне не имеют права снимать баллы за якобы превышение лимита. Они выключили микрофон и начали совещаться. Когда вернулись, ответили, что я прав и мне в итоге за два задания — 23-е и 25-е — добавляют два первичных балла, это четыре вторичных.

Меня снова хотели отправить домой и заискивающе спросили, согласен ли я с решением экзаменационной комиссии. Как будто приготовились со мной прощаться, но я напомнил, что меня не устраивает оценивание 19-го задания и отсутствие объяснения, почему снижен балл.

И тут началось: «Мы вам уже все объяснили. Что вам непонятно?» Хорошо, что у меня с собой были документы ФИПИ с критериями оценивания для предметных комиссий. Я специально принес все, что мог: спецификацию, теоретические материалы, — хотел быть предупрежденным и вооруженным. У меня оказался фрагмент, где расписано, как эксперт должен проверять 19-е задание. Там черным по белому прописано, что допускается различная степень конкретизации примера, без обязательных «что, где, когда». Я прочитал эту выдержку вслух один раз, два раза, еще…

Мне намекнули: «Вы уже подняли четыре (вторичных) балла, пора бы остановиться, уже как-то много»

Они хотели, чтобы я ушел, но спор продолжился. Я снова бился с объяснениями и аргументацией, что у меня все правильно. Я шел до конца и просил до победного, чтобы мне объяснили, в чем ошибка.

Микрофон со стороны экспертов снова отключается. Начинается очередное совещание. К экспертам подсаживается еще один член комиссии и представляется старшей. Она поздоровалась, сказала, что долго наблюдала за нашими баталиями, и попыталась меня добить: «Мы, конечно, можем поднять вам оценку на один балл за это задание, но вы же понимаете, что ваша работа пойдет на перепроверку федеральным экспертам и чуть ли не сами Котова и Лискова будут ее смотреть».

В этот момент я подумал, что это такая честь: составители сборников по общаге будут читать мою работу. Я ответил старшему эксперту, что все понимаю и согласен на то, чтобы мою работу высылали куда и кому угодно. Мне нужно повысить баллы, потому что сняли их по неизвестной причине и на апелляции объяснить ничего не могут.

Наконец битва закончилась. Мне ответили, что баллы за все задания мне добавят. В итоге моя вторая часть по оцениванию вышла идеальной, ошибки остались только в тестовой — обидные, но их никак не отвоевать, там я правда просчитался.

Рецепт хорошей апелляции

Тем, кто идет на апелляцию, от себя могу посоветовать брать все документы и важные бумажки, на которые вы сможете опираться. Если доказывать свою правоту без официальных источников, комиссии вообще будет по барабану, что вы говорите. Просто слова они как будто не воспринимают.

К бумажкам добавьте упорство, смелость и повторение одного и того же по 15 раз. Когда мне снова и снова говорили, что у меня неправильный пример, я опять и опять просил объяснить, почему это считается ошибкой и где они нашли такие критерии. Эксперты в какой-то момент дошли до того, что просто сказали: «Ну, так мы видим это задание» — и как реагировать? Я продолжал стоять на своем и повторял, что могу использовать разную степень конкретизации.

Если вы знаете, что вы правы, нужно идти до конца

Когда я шел на апелляцию, думал, что, даже если что-то не получится, это не страшно. Меня предупреждали, что в худшем случае мне просто ничего не добавят и ничего не снимут. Я понимал, что для меня этот опыт будет прикольным. Отвоевать хоть что-то было бы классно, а итоге вместо числа 90 у меня теперь 96.

Если говорить о системе ЕГЭ вообще, она мне нравится. Иронично, но в 25-м задании я разбирал эффективность такого социального института, как образование, и в примере иллюстрировал функцию социального лифта через ЕГЭ. Умный и старательный ребенок из региона благодаря этим экзаменам может позволить себе поступить в крутые университеты. Единственное, что раздражает, — неравномерное распределение сложности вариантов ЕГЭ по стране. Все-таки лучше сделать задания для всех одинаковой сложности, тогда фактор удачи, лотереи снизится.

Иллюстрация: N ON NE ON / Shutterstock / Fotodom