16 июля российские школьники вышли с ЕГЭ по химии возмущенными: задания, мол, были чересчур сложными, не по программе, никто не был к такому готов. Многие педагоги даже создали петиции с просьбой скорректировать оценивание работ. С нами преподаватели химии тоже поделились своими мыслями по поводу экзамена. И тут, как говорится, не все так однозначно.

«Главная проблема — это несоответствие досрочных вариантов тому, что было в экзаменационных КИМах»

Юлия Вишневская, преподаватель химии в онлайн-школе

Обычно сразу после экзамена дети бегут рассказывать, какие именно задания им попались и что вызвало сложность. Воспроизводят точные формулировки вопросов и задач, чтобы понять, верно они ответили или нет. Пытаются прорешать все еще раз и вместе с репетитором. Поэтому я хорошо понимаю, какие задания были в этом году.

Я бы не сказала, что ЕГЭ по химии в 2020 году действительно выходил за рамки школьной программы. Скорее это были задания на профильном уровне, а он дается далеко не всем. Даже если у ребёнка есть учебник профильного уровня, разобраться с ним должным образом одному — очень сложная задача. Не все дети могут организовать себе такое обучение, а во многих школах количество часов химии оставляет желать лучшего. Где-то, например, предусмотрен только час этого предмета в неделю, а преподаватель может оказаться биологом, а не химиком, и не знать многих аспектов.

Я могу назвать сразу несколько факторов, из-за которых экзамен можно считать сложным. Во-первых, это бесконечные переносы самого ЕГЭ — их было огромное количество. Всё это время детям морочили голову (не называли конкретную дату экзамена), поэтому нервы у них были на пределе. А на самом экзамене нервы у многих сдали.

Банк заданий прилично обновили, было много подводных камней. Плюс формулировки оказались сложными буквально с первых задач

А ситуация, когда даже самые первые задания вызывают сложности, выбивает из колеи. Все последующие в таком случае кажутся еще более сложными и нерешаемыми. Первые задания ориентированы на знания, полученные в 8–9-м классах. Если они не получаются, уверенность у человека сразу пропадает.

Многие дети рассказывали мне про дикие истерики в аудиториях. Когда человек сидит и решает задания, а рядом с ним ревёт мальчик-одноклассник, который метил на 100 баллов, занимался с 8-го класса, участвовал в олимпиадах, это действительно бьёт по самочувствию и уверенности. Рассказывали, что плакать могли сразу несколько детей, а организаторы не могли их успокоить, потому что сами не были к такому готовы.

Некоторых увозили на скорой. Несколько моих учеников будут писать экзамен 24 июля — в резервный день, просто потому что 16 июля им стало плохо. Не знаю, из-за заданий это или из-за чего-то еще, но факт остаётся фактом: спокойно перенести экзамен у них не получилось.

Но главная проблема — это несоответствие досрочных вариантов тому, что было в экзаменационных КИМах. В банке заданий ФИПИ задания, если честно, совсем смешные. Но более смешные задания в сборнике от составителей ЕГЭ. Если ребёнку, который прошёл через ЕГЭ, сейчас показать, что написано в сборнике, на котором красуется фраза «соответствует требованиям ФИПИ», то они скажут: «Нет, таких лёгких заданий не было даже близко». В сборнике формулировки кристально чистые и ясные, дети на них очень хорошо натренировались в последние годы.

То, что им дали на экзамене, отличалось от того, к чему они готовились

Кому-то попались более-менее адекватные варианты, хотя таких очень мало, кому-то — те самые сложные задания, но они смогли быстро сориентироваться — возможно, из-за того, что не нервничали так сильно. Один мой ученик сказал: «Как только я увидел первые задания, у меня началась паника, но потом я подумал, подошёл к задачам с другой стороны и смог решить». Он решил за пять минут до конца экзамена самое сложное задание — № 34. Там нужно проявить логику и очень хорошее знание математики, а кроме того, иметь запас терпения. Он рассказал, что час бился с задачей, у него не получалось, но потом догадался, как её решать — закричал прямо в аудитории: «Несите мне скорее бланки!» — и за пять минут до конца экзамена действительно решил эту задачу. Такие ученики тоже были, их было немало, но, конечно, основная масса ребят растерялась из-за необычности формулировок.

То, что экзамен изменился, — это неплохо. Наоборот — даже хорошо, потому что теперь упор делается на понимание каких-то вещей, а не на натаскивание. Лично я при подготовке к экзамену старалась давать детям наиболее сложные и интересные задания — сложнее реального экзамена. Некоторые спрашивали: «Почему мы такое решаем, если на экзамене задания другие и легче?»

Расчёт был на то, что дети, увидев реальные КИМы, поймут, что они решали что-то посерьёзнее, и выдохнут

Но на деле получилось, что уровень сложности на экзамене даже превышал те задания, о которых мы с ними говорили. Сейчас многие репетиторы (и я в том числе) чувствуют свою вину: не так выстроили программу, чему-то недоучили, недостаточно нагрузили. Действительно жалко детей.

Но раз экзамен поменяли, то и мы будем меняться и не стоять на месте. Прежнего доверия к составителям ЕГЭ, досрочных вариантов, сборников ФИПИ уже точно не будет, на них мы больше не ориентируемся. Теперь мы будем давать максимум, чтобы дети понимали, что они должны впитать этот максимум и справиться на экзамене.

«С работой бы не справились дети, натасканные на ЕГЭ»

Людмила Михайлова (фамилия изменена по просьбе героини), учитель химии

Сейчас, когда всё успокоилось, я немного переосмыслила ситуацию. Экзамен был в рамках школьной программы — это однозначно. Многие говорили, что вторая часть была сложная, но я бы не сказала, что она была архисложная. Некоторые возмущались, что, например, задача № 34 была не в рамках школьной программы, но на деле это не так: предполагалось и говорилось, что будут задачи на атомарность. Кого-то смутило, что такие задачи решались системой уравнений, но они уже лет 20 ей решаются!

Речь идет о том, что с работой бы не справились дети, натасканные на ЕГЭ. Я считаю, что эта волна возмущения идет от репетиторов и онлайн-курсов

Видно, что сменились авторы КИМов, — это чисто моё мнение, но я считаю, что составлялись они профессорами, которые активно продвигают свои учебники. Война идет и на этом уровне.

Ребёнок из профильного класса должен был справиться. Да, будут баллы намного ниже. Но вообще-то уже давно говорилось о том, что с этим экзаменом нужно что-то делать: либо вводить практическую часть, либо как-то по-другому ее усложнять. Да, времени давалось мало. Но как-то же нужно градировать учеников?

Возмущались даже самыми первыми заданиями. Вот, допустим, задача на определение высшей и низшей валентности у элемента. На экзамене периодическая система Менделеева у ребёнка всегда перед глазами! И если раньше требовалось просто определить значение валентности, то в этот раз спросили разницу между высшей и низшей валентностью. То есть для этого нужно выполнить ещё одно простейшее математическое действие. Усложненное ли это задание? Нет.

Но если ребёнок натаскан только на решение предыдущего типа задач, эта формулировка его смутит и он начнет нервничать

Думаю, в принципе, честно, что экзамен наконец перестал быть экзаменом, который сможет сдать любой человек, натасканный на него. Но это нечестно по отношению к детям из маленьких сёл и регионов — ведь у них нет возможности пойти учиться в профильный класс, а учителей химии очень мало; как правило, в сёлах они совмещают преподавание химии с каким-нибудь другим предметом.

И если дети из этих маленьких поселков раньше занимались на онлайн-курсах и этого было достаточно, то теперь речь идет о том, что нужно знать предмет — и очень досконально. Не то чтобы этот год вскрыл проблемы с ЕГЭ по химии, но мы точно про них вспомнили.