«Ни хао, дети! Меня зовут Мэнгэнцицигэ. Можете называть меня Мэнгэ лаоши — по-китайски это значит „Мэнгэ-учитель“» — так на первом занятии представляется ученикам московской школы № 2120 педагог по китайскому языку и мастер каллиграфии Мэнгэ Очирова. Что ее сюда привело и как ей работается в российской школе?

Далекая родина на Волге

Мэнгэнцицигэ — красивое китайское имя, у которого, конечно, есть не менее красивое толкование: оно переводится как «серебряный цветок». Мэнгэ, как она сама разрешает себя называть, родилась и выросла в Китае, окончила пединститут, работала учителем китайского языка и литературы в школе небольшого городка Корла — и практически всю жизнь мечтала вернуться на родину предков, в Россию, в страну, о которой она так много слышала от своей бабушки.

Бабушка часто рассказывала маленькой Мэнгэ о предках: «Много веков назад они жили в империи, созданной Чингисханом. Потом от страны Тэмуджина отделилась Монголия. Западные монголы (ойраты) пошли на Алтай, многие из них кочевали еще сто лет, пока не пришли на Нижнюю Волгу, где в XVI веке твои предки, Мэнгэ, и создали Калмыцкое ханство».

В XVIII века из-за разногласий с Екатериной II много калмыков из России переехали в Китай, их потомки теперь живут в автономной области Баян-Гол, что по-калмыцки значит «богатая река», и в области Бортал, то есть «серая степь». «В детстве я слушала рассказы взрослых о далекой родине на Волге, грезила Россией, мечтала там побывать, а повзрослев, решила изменить судьбу. Можно сказать, я не приехала в Россию, а вернулась на родину предков», — говорит Мэнгэ.

Как она узнала, в России действует федеральная программа адаптации соотечественников, в рамках которой Мэнгэ, поступив на филфак Калмыцкого университета, и стала изучать русский, калмыцкий, а еще и монгольский.

«Мама ругает лошадь»

С таким филологическим багажом Мэнгэ работала репетитором, гидом, а сейчас преподает в московской школе № 2120. Китайский язык русским детям дается непросто. Как, впрочем, и русский китайцам — Мэнгэ до сих пор занимается с репетитором, изучает русскую литературу, старается читать Пушкина, Тургенева, Гоголя без словаря.

«Помню, как один ученик заплакал, когда не смог ответить на мой вопрос на китайском, — рассказывает она. — Я стараюсь в таких случаях быть максимально мягкой. Дети это знают и поэтому не боятся петь, говорить, ошибаться».

Китайский язык отличается от русского прежде всего даже не тем, что вместо привычного алфавита нужно учить иероглифы. Самое сложное тут то, что смысл произнесенного слова меняется в зависимости от тональности.

«Российским детям нужно научиться правильно произносить звуки, воспринимать их на слух, понимать устную речь, — продолжает Мэнгэ. — В отличие от русского, в китайском есть понятие тона, и всего тонов четыре. В зависимости от тона меняется и смысл слова. Китайский ребенок усваивает это естественным образом — что называется, с молоком матери. Я много времени уделяю тому, чтобы поставить тоны: учу ребят через скороговорки и песни. Например, есть китайская скороговорка māmā mà mǎ — повторение одного и того же слога на самом деле означает „мама ругает лошадь“. С младшеклассниками мы читаем каждую скороговорку или какой-нибудь стих по 20–30 раз. Стараюсь подбирать их так, чтобы песни и скороговорки были связаны с актуальными событиями — например, мы разучивали композицию про мам ко Дню матери».

Владение китайским языком сегодня открывает широкие перспективы. По словам Мэнгэ, родители российских учеников это понимают — и с каждым годом становится все больше желающих изучать китайский. Владение родным для Мэнгэ языком означает высокую конкурентоспособность при трудоустройстве, высокую востребованность в России — да и во всем мире.

«Удивляет отсутствие дисциплины»

В чем главное отличие российских школ от китайских? Мэнгэ рассказывает, что удивило ее больше всего: «В Китае я работала в школе примерно с тысячей учеников. Поэтому школа, к которой относится пятнадцать тысяч учащихся, меня поразила».

В КНР дети занимаются целый день: сначала с утра примерно до полудня, затем перерыв — и в три часа дня снова в школу. В Гуанчжоу, Шэньчжэне, Хайнане днем так жарко, что дневной сон — единственный способ оставаться бодрым.

«В китайских школах очень строгая дисциплина, нельзя опаздывать, нельзя уходить раньше, — продолжает Мэнгэ. — Мальчики и девочки ходят в одинаковой школьной форме. В России все организовано более демократично. Я работаю в школе второй год, процесс обучения проходит успешно, много детей способных, старательных, стремящихся освоить язык — даже без привычной мне дисциплины. Это меня окрыляет».

Но и количество учеников, и тот факт, что школьники в России могут опаздывать на уроки и не всегда делать домашнее задание, долго удивляло Мэнгэ. При этом одно из главных достоинств российской школы — это коллектив: коллеги поддерживают, помогают, «подсказывают, как поддержать порядок в классе, дают советы, как мотивировать детей, а когда трудно — говорят, что если не получилось сегодня, то обязательно получится завтра».

«Вся надежда на пиньинь»

В младших классах язык преподают вместе с курсом страноведения, погружая ребят в историю, культуру и экономику КНР. Поэтому Мэнгэ адаптирует российские учебники, дополняя их информацией из китайских источников, смягчая и облегчая материалы для лучшего усвоения. При этом она не только занимается по адаптированным учебникам, но и сама делает карточки со словами, включает на занятиях видеоролики и аудиоуроки.

Китайскую письменность осваивают через пиньинь — это система латинской транскрипции китайских слов — и только потом постепенно переходят к иероглифам. Мэнгэ следит и за экзаменами, КИМы к которым каждый год обновляются. Каждый год изучает задания ЕГЭ и задания международных экзаменов HSK.

«Иногда приходится отвечать на вопросы родителей, которые через несколько месяцев после начала обучения интересуются, почему их дети еще не говорят на китайском, — делится педагог. — Я терпеливо объясняю им: чтобы начать говорить на китайском, нужно его поучить еще года четыре. Это нормальная практика. Китайский — сложный язык. Тем более что дома у детей никто не разговаривает на китайском, а для языка важна практика».

Подарок от лаоши

Кроме китайского языка, Мэнгэ преподает детям каллиграфию. А еще рассказывает и показывает, как правильно пить чай, как устроена чайная церемония и как отмечается китайский Новый год в Китае.

«В каллиграфии важно писать иероглифы с душой: выводишь иероглиф „спокойствие“ — и успокаиваешься. Мы пишем на тонкой рисовой бумаге специальными кистями и чернилами — все это я привезла из Китая. Ко Дню матери и Дню учителя мы с учениками делаем открытки с иероглифами. На день рождения ученика я пишу иероглифом его русское имя и дарю ему — как подарок от лаоши».

На чайной церемонии дети смотрят тематическое видео, а потом вместе с учителем проводят свою церемонию — пробуют разные чаи, учатся пить их без сахара, из маленьких фарфоровых пиал: «Китайцы считают, что чай нужно пить теплым, — и детям это нравится. Еще одна особенность чайной церемонии — делиться друг с другом хорошими мыслями, мысленно желать друг другу здоровья, благополучия». И это тоже нравится детям.