14 января прошел региональный этап Всероссийской олимпиады школьников по литературе. Впереди — самое интересное, а значит, важно уже сейчас разобраться с главными вопросами школьников. Профессор СПбГУ Игорь Сухих, профессор ЯГПУ Татьяна Кучина и председатель ассоциации «Гильдия словесников» Антон Скулачев уже сделали это в YouTube-эфире образовательного центра «Сириус». Публикуем их главные тезисы.

Могут ли олимпиадные задания пересекаться со школьной программой

Прямое пересечение олимпиадных заданий со школьной программой невозможно. В XVIII и даже в XIX веке было написано не так уж много произведений, отвечающих критериям олимпиады. К тому же задача школьника — в объяснении/анализе/интерпретации именно незнакомого текста. Однако знание школьной программы тоже необходимо: произведения для анализа часто опираются на классическую литературу и ее осмысление (в этом году были отсылки к Лермонтову в рассказе Н. Катерли или смена надписи на памятнике Пушкину в рассказе М. Осоргина).

Педагогам, которые готовят олимпиадников, важно помнить, что ключевой результат литературного образования — это прежде всего читательская культура школьника. Для 9-го класса это умение «воспринимать произведение как художественное целое, концептуально осмыслять его в этой целостности, видеть воплощенный в нем авторский замысел».

Какую роль в заданиях творческого тура играет работа с визуальным контентом (иллюстрации, живопись) и как он связан с литературой

Начинающему филологу важно уметь вписать текст в контекст — например, визуальной культуры эпохи. На олимпиаде может попасться задание, где нужно соотнести пейзажи Тургенева с работами передвижников; или обложки символистских журналов с опубликованными в них текстами; или художественные работы футуристов с их экспериментами в литературных произведениях.

Хорошо, если школьник может осмыслить литературу через кино, живопись, музыку, театр. Почти все инструменты филологического анализа применимы и к анализу визуальных искусств, например разговор о художественном пространстве, о композиции, деталях, метафорах.

Как оцениваются задания, за какие ошибки снижаются баллы

При оценивании аналитического задания логические ошибки учитываются в критерии № 2 (композиция работы, цельность и связность текста), фактические — в критерии № 4 (историко-культурный и литературный контекст), речевые — в критерии № 5 (общая речевая грамотность).

В творческом задании критерии сильно зависят от типа задачи. Важный критерий в этом туре — соответствие предлагаемому жанру, коммуникативной задаче. Стилистические средства стоит выбирать исходя из нее.

Можно ли описывать в анализе текста свои эмоции

Эмоции могут послужить отправной точкой, но строить весь анализ на них не стоит. Предметом разбора должны быть скорее не эмоции сами по себе, а то, какими средствами писатель создает ту или иную эмоциональную палитру.

Разбор должен основываться на рассмотрении разных элементов и уровней текста: сюжет, система персонажей, точка зрения, повествовательная структура — в прозе; субъектная структура, композиционные приемы, образный строй, ритмическая, рифмическая, строфическая, интонационная организация текста — в лирике.

Впрочем, в литературе возможно все: появление ритмизованных фрагментов в прозе (как у Набокова), выстраивание лирического высказывания как повествования (вспомните ахматовские стихи-новеллы) и т. п. Поэтому важно выделить те компоненты, которые в каждом конкретном тексте образуют «несущую конструкцию» (в лирике нередко таковыми вообще оказываются даже не слова, а фонемы), установить структурные и смысловые связи между элементами, объяснить, какое значение они получают в произведении.

Попробуйте увидеть произведение как целостную систему, в которой разные уровни взаимосвязаны и все вместе работают на создание художественных смыслов. Про это стоит не забывать и при анализе интертекстуальных пластов: любые параллели и ассоциации должны помогать в движении к смыслам текста, а не уводить в сторону от него.

Насколько уместно использование термина «хронотоп» в анализе

«Хронотоп» — широко используемый в литературоведении термин. Если он вам жизненно необходим при анализе и при этом позволяет сказать что-то важное о произведении, запретить его использование никто не может.

Просто помните, что термины — не повод для академического щегольства. И еще одна частая ошибка школьников: используя термин «хронотоп», пишут только о времени или о пространстве, хотя в этом понятии существенно объединение времени и пространства, к примеру в идиллии, где замкнутое пространство органично сочетается с циклическим временем.

Как анализировать произведение в историко-культурном контексте, особенно если оно написано неизвестным тебе автором

Цель олимпиадного сочинения (в отличие от сочинения ЕГЭ) — не проверка знаний, а выявление уровня литературного развития, умения читать на языке образов. Поэтому (при наличии, между прочим, и знания школьной программы) какое-то представление об эпохе, времени, жанре у автора сочинения должно быть. Но все эти знания имеют фоновый характер.

В сущности, перед вами стоит простая задача: как можно более точно прочесть и понять текст и нешаблонно, интересно, привлекательно рассказать о своем прочтении

Часто, анализируя предлагаемый текст, бывает полезно вписать его в литературную традицию определенного жанра, стиля, темы, показав, какие смыслы могут рождаться из авторского обращения к этой традиции, как и с какой целью автор вступает с ней в диалог. Иногда это «диалог согласия», иногда — полемика. Убедительное (в контексте логики анализа) обращение к этой традиции, безусловно, станет основанием для выставления баллов по четвертому критерию.

Что почитать для того, чтобы научиться интертекстуальному анализу

Работы Бориса Гаспарова и Александра Жолковского. У первого — книга «Литературные лейтмотивы», у второго — разборы самых разнообразных произведений — от Пушкина до Бориса Рыжего и Семена Слепакова.

Важно: указанные работы, конечно, полезно прочесть. Но не стоит специально учиться интертекстуальному анализу (как и любому другому). Можно назвать много «ученых без метода», которые блистательно умели читать текст, не настаивая на какой-то отчетливой методологической позиции. Это, скажем, А. П. Скафтымов, упоминаемые дальше Г. А. Гуковский, М. Л. Гаспаров, Е. Г. Эткинд.

Очень хорошо о сверхзадаче анализа сказал А. П. Скафтымов (в письме Ю.Г. Оксману): «Меня интересовала внутренняя логика структуры произведения… <…> И никогда я не навязывал автору никакой „философии“. <…> Я старался сказать о произведении только то, что оно само сказало. Моим делом тут было только перевести сказанное с языка художественной логики на нашу логику, т. е. нечто художественно-непосредственное понять в логическом соотношении всех элементов и формулировать все это нашим общим языком».

Лучшая учеба — чтение интересных конкретных разборов произведений разных родов и жанров, в том числе известных классических.

Вопросы по отдельным текстам из аналитического задания регионального этапа — 2021

Нина Катерли. «Охо-хо»

Подскажите, пожалуйста, будет ли засчитываться идея о том, что Охо-хо — это некое прошлое? Можно ли считать Охо-хо воспоминанием об ушедшем Хозяине?

Наверно, все-таки нет. Это, как уже говорилось при разборе, домовой, спутник Хозяина, если хотите, его Гений. И он исчезает после смерти Хозяина.

Леонид Сергеев. «Трамвайчик»

А можно ли было сравнить «Трамвайчик» с «Тараканищем» Чуковского? Там зайчики ехали в трамвайчике, что дает оттенок детской наивности.

Контексты должны быть уместны — об этом стоит помнить в первую очередь. Чуковский в «Тараканище» говорит о другом и по-другому, а «трамвайчик» — всего лишь точечное лексическое пересечение со стихотворением Леонида Сергеева. Но вот указать на то, что рифма «зайчик — трамвайчик» в русской литературе уже была — и как раз у Чуковского, — вполне допустимо.

Можно ли в стихотворении рассматривать образ золотистого зайчика как ребенка автора? Ведь он оказался в трамвае без билета, не на своем жизненном пути.

Не совсем понятно, кто такой «ребенок автора». В тексте мы имеем дело с субъектом лирического высказывания, который успевает повзрослеть и из мира взрослых смотрит в мир детства (доехав до «кольца», видит мальчика, «подхваченного трамвайчиком»). О самом соотношении взрослого и детского взгляда на жизнь вполне возможно говорить.

Александр Житинский. «Тикли»

Возможна ли параллель с романом «Мы»?

Это слишком «далековатый» контекст. Общее только то, что и там, и здесь ученые что-то делают. Но главное (жанр, персонажи, интонация) — совершенно различно.

Каково значение образа Шатуна?

Кажется, у него нет самостоятельного значения. Этот персонаж — элемент гротескного коллективного образа научной (и отчасти бессмысленной) работы.

Уместно ли говорить о жанре рождественского/святочного рассказа?

Вот это точно! Намек на рождественское/новогоднее чудо здесь, безусловно, есть.

Михаил Осоргин. «Человек, похожий на Пушкина»

К каким основным идеям можно было бы подводить свой анализ рассказа «Человек, похожий на Пушкина?»

Об этом говорилось при разборе. Это рассказ о странностях человеческой психологии, когда идею, смысл жизни можно найти даже в таком несерьезном занятии, как демонстрация похожести на Поэта, — и о движении времени, которое необратимо меняет нас.

…и много

Переменилось в жизни для меня,

И сам, покорный общему закону,

Переменился я…

Что означает последняя фраза в рассказе «Человек, похожий на Пушкина»?

Скорее всего, последняя фраза имеет лирически-отвлекающий и завершающий характер. Что-то вроде «Стал накрапывать дождь» в конце чеховской «Дуэли». Главное уже сказано и рассказано раньше — в самой картине встречи необратимо изменившихся людей в так же изменившемся времени.

Уместно ли было сравнение Раскольникова и Телятина, которые разделяли людей на два типа?

Скорее неуместно. Это как раз ассоциация по случайному признаку. Одна сходная точка — не совпадение рисунка.