Диане Марк 15 лет, с самого детства она снимается в кино, режиссирует свои фильмы и выступает на сцене. Мы поговорили с Дианой о том, каково это — быть нефором в небольшом городе и заниматься любимым делом, несмотря на буллинг.

«Никому ничего не надо, все сваливают работу друг на друга, и никто ничего не делает»

В восьмом классе я перевелась в новую школу, самую большую в нашем городе. Казалось бы, там столько людей, но я была первым человеком с окрашенными волосами. Когда я пришла со своим кислотно-красным цветом, там все упали просто. Первые несколько месяцев классная руководительница просто умоляла меня стать нормисом. Она говорила: «Диана, зачем тебе это? Ты портишь внешний вид нашей школы». Я ответила: «Мой внешний вид совершенно никак не влияет ни на качество моего обучения, ни на то, что я делаю для школы, поэтому перекрашиваться я не буду». И всё, поставила точку в этом вопросе.

Сама школа была непаханым полем: никому ничего не надо, все сваливают работу друг на друга, и в итоге никто ничего не делает. Никакого медиацентра, творческих ребят тоже по пальцам пересчитать. Единственное, что там было крутое, — театральный коллектив, я с ними сразу законнектилась.

Первые полгода ко мне относились осторожно. Одноклассникам я не понравилась: отличница, еще и нефор

Позже мне рассказали, что они создали отдельную группу без меня, где поливали меня помоями и как-то стремно фотошопили мои фотографии. Как-то я снимала рядом со школой один фильм — ужастик про кровавую невесту. Ребята пустили слух по всей школе, что я сатанистка. Буквально я могла идти по коридору, а на меня оборачивались, показывали пальцами и шептались: «Она сатанистка, сатанистка!» Очень интересно, здорово, ну ладно. Мне было всё равно, я уже ко всему привыкла.

Спустя полгода в школе наконец поняли, кто я такая. Я училась на одни пятерки, записалась в волонтерский отряд и театральную студию. Учителя меня полюбили и делали жесточайший выговор каждому, кто пытался меня оскорбить. Сейчас подозреваю, что за это меня втайне ненавидели. Но в итоге я нашла много друзей, целый отряд единомышленников. С моим приходом в школу будто отменились все дурацкие правила, атмосфера поменялась, дышать стало легче. И, наверное, всё благодаря медиацентру, который я возглавила.

«Подразумевалась социальная драма, но преподаватели заставили сделать хеппи-энд»

В старой школе я уже ходила в медиацентр, брала интервью, работала как корреспондент, поэтому меня очень удивило, что в новой школе медиацентра не было вообще. Тогда я захотела сама его организовать. Когда озвучила свое желание учителям и завучам, они меня чуть не зацеловали. Оказывается, они как раз искали человека, который мог бы всем этим заняться. Я снимала новости, репортажи, свои короткометражки, моя классная руководительница заметила, как мне всё это нравится, и предложила пойти на бесплатный курс в кружок по монтажу и видеосъемке.

Мне кажется, именно тогда и сформировалась моя личность. У нас был преподаватель Стас, довольно специфический человек. Когда я всего пару месяцев ходила на эти курсы и только-только научилась держать в руках настоящую камеру, он попросил меня о помощи на съемках в местном Дворце культуры. Я поставила в зале камеру и стою, значит, снимаю.

Вдруг Стас говорит: «Диан, слушай, мне надо ненадолго отойти. Постой, короче, поснимай сама»

Я думала, он уйдет минут на пять. А он ушел и не вернулся. Это была первая в моей жизни большая съемка. В зале человек 300, наверное, торжественное мероприятие, и я одна с камерой. Было ужасно страшно. Когда я вышла из зала и увидела Стаса, он стоял и болтал с кем-то. Спрашиваю: «Что произошло? Где ты был? Я волновалась». Он такой: «Ты же всё сняла? Ну и молодец, я тебе больше не нужен». И всё. Тогда я поняла, что научилась снимать.

Позже мне предложили работу диктором на городском телеканале, а потом я решила снять свой первый короткометражный фильм «Старшая»

Мне просто хотелось понять, чему я научилась, на каком я уровне в свои 14 лет. Я не устраиваю в фильмах пересказ своей жизни, но могу писать сценарии по своим наблюдениям. Если сниму автобиографический фильм, все ужаснутся. У многих моих друзей младшие братья и сестры порой вели себя очень неадекватно, а старшие всё терпели, в них летели все шишки. И мой фильм о девочке, которая воспитывается в многодетной семье без отца в неблагополучных, тяжелых условиях, помогает матери, но младшие постоянно ее достают и выводят из себя. Подразумевалась социальная драма, но мои преподаватели хором заставили меня сделать хеппи-энд. Я до сих пор недовольна — весь смысл потерялся. Зато этот фильм выиграл на двух международных кинофестивалях — в Москве и в Беларуси, и меня пригласили на кинопрактикум, где я сняла еще один фильм.

Первый фильм, который я сняла сама от и до, вне рамок кружка и без помощи наставников, — «Полное перевоплощение»

Около месяца назад у нас в городе состоялся его официальный показ. Задумка простая: нельзя меняться ради другого человека. Если вкратце, по сюжету девятиклассник Дима Кефиров влюбляется в одноклассницу Виолетту. Он считает себя недостойным общения с ней, и ему на помощь приходит лучший друг Антон, король школы и самый известный мальчик по городу. Он советует Диме полностью изменить себя, чтобы Виолетта обратила на него внимание. Виолетта втайне занимается тем же — оказалось, что она тоже не уверена в себе. После всей Санта-Барбары всё стало только хуже, но в итоге герои осознали свои ошибки. Когда я написала сценарий и отправила его своим наставникам, получила много критики, редактировала и параллельно искала актеров, локации, собирала реквизит. Всё очень затянулось, потому что параллельно шла подготовка к ОГЭ.

Подключились все: мои наставники с курсов, друзья, знакомые и просто ребята из интернета, которые хотели попробовать сняться в кино. Школа тоже очень помогла: я просила завуча и директора посоветовать мне активных ребят, которые могли бы поучаствовать. Завуч нашла, наверное, человек десять на массовку, а директор выдала официальное разрешение на съемки в школе. Но вообще локаций было очень много, мы снимали чуть больше месяца. Когда все кадры были уже на руках, произошло ЧП — весь звук полностью слетел. Пришлось использовать запись с камер, но она гораздо хуже по качеству. Я, наверное, неделю не могла отойти, но что есть, то есть. Зато теперь буду сохранять звук после каждой съемки.

«Ой, смотрите, красивый подъезд, давайте там снимем?»

Мне кажется, что желание работать в кино было у меня в крови. В детстве я подошла к своим родителям и сказала: «Хочу быть актрисой». Меня отвели в театральную студию к Валерии Забегаевой, она довольно известная актриса. Когда мне было восемь лет, Валерия взяла меня на съемку сериала «Надежда». Я участвовала в массовке: зимой, в холод, мы должны были бегать по улице и играть на детской площадке. Мне так запала в душу вся эта атмосфера: взрослые дяди с большими камерами, профессиональное оборудование, какой-то уют. Я сразу решила, что буду работать в кино. Тогда родители относились к моему увлечению снисходительно: «Ну сейчас поиграется дитя, попрыгает, побегает, кошечек, собачек поизображает на сцене — и всё, перегорит». А Валерия в меня поверила и сказала, что мне надо заниматься. Тогда я впервые почувствовала поддержку со стороны взрослого и поняла, что не надо во всем слушать родителей.

Первый в жизни клип я сняла в 13 лет. Я подружилась с яркой, неформальной девочкой, у которой очень крутая мама, она прям трушный панк. Мне захотелось снять что-то, связанное с этой субкультурой. Мы накидали идеи, выбрали песню «Короля и Шута» «Танец злобного гения». Локации искали на ходу: «Ой, смотрите, красивый подъезд, давайте там снимем?», «Смотрите, двор красивый, давайте туда!», «Ой, я знаю заброшку прикольную, пойдемте?» — «Пойдемте!».

Кто держит камеру, кто поет, танцует, тоже решали уже в моменте. Конечно, ни о каких серьезных съемках и речи не шло, это было детское баловство

Изначально у меня был страх, переживания: «Блин, как это выглядит? Типа, какая-то малолетка с крашеными волосами ходит, какой-то фильм снимает. Ужас, что люди подумают?» Но потом я поняла, что по-другому не научусь. С каждым моим новым фильмом я замечаю прогресс. Поэтому я абсолютно забила на все предрассудки и просто снимаю: мне это нравится, и это важно для меня, для моего будущего. Одно время хейта было прям много, особенно после фильма «Старшая», но я стала пропускать его мимо ушей. Единственное, что меня задевает, — когда говорят: «Ты это перерастешь». Это дело всей моей жизни, я связана с кино буквально с самого детства. Это не то, что можно перерасти.

В любом случае сейчас я набираю как можно больше связей. Например, летом совершенно случайно, через знакомых, я попала на съемки полнометражного фильма «Прекрасное далеко» режиссера Никиты Тюлькова. Там меня заметили и пригласили на съемки короткометражного фильма «Дар», где я сыграла главную роль. Там же я познакомилась с Лёней, МС Целителем. Он музыкант, пишет песни, и теперь мы вместе выступаем на городских мероприятиях.

«Я всегда очень тихо сидела на задней парте и рисовала комиксы в альбоме»

Как ни странно, взрослые в основном очень уважительно относятся к моему творчеству. Они видят, что ребенок не пьет, не курит, не шатается по подъездам, а занимается разными проектами. Сверстники, наоборот, хейтят. Наверное, завидуют. Стабильно слышу: «Ой, фигней занимается, опять у нее какие-то съемки, ну и кринж». К конструктивной критике я отношусь хорошо, даже с благодарностью, а когда пишут подобные сообщения, еще и в анонимных чатах, не обращаю внимания.

На самом деле меня тяжело задеть. Наверное, сыграло роль мое детство — я пережила буллинг, причем очень жесткий буллинг, настоящую травлю со стороны сверстников. В детстве я была прям сильно пухленькая — чисто наследственный фактор. А еще у меня постоянно краснели щеки, так что из-за формы тела и цвета лица меня дразнили помидором.

Со мной никто не хотел сидеть, меня не брали в игры, несколько раз выбрасывали рюкзак в туалет

Я всегда очень тихо сидела на задней парте и рисовала комиксы в альбоме, хоть рисовать и не умела. Однажды их нашла моя одноклассница и показала всему классу. Кто-то просто поугорал, кто-то прям очень сильно посмеялся. А кому-то, кстати, даже понравилось, они сказали: «О, ну прикольно. Так вот чем она занимается на последней парте». Меня эта ситуация даже особо не обидела — я уже привыкла к тому, что меня всё время травят.

Моих одноклассников дико бесило, что я вся такая правильная, у меня даже телефона не было. Обалдеть, да? Для нашего времени это не совсем нормально: все одноклассники смотрели видео, обсуждали блогеров, игры, и я банально не могла найти с ними общий язык — у меня не было интернета. Первый телефон появился в шестом классе, когда я начала ежедневно закатывать истерики по этому поводу. У нас буквально вся домашка, оценки, записки учителей выкладывали онлайн, я даже не могла всё это посмотреть.

В средней школе стало чуть проще: у меня появился телефон, а с ним и первая в жизни подруга. Она была зажигалочка, вся такая яркая, гиперактивная. Короче, бешеная. Подруга открыла мне мир аниме, мобильных игр, мы вместе занимались косплеем. Она меня не травила, а, наоборот, поддерживала. До нее единственным человеком, с которым я общалась, была моя классная руководительница. Я всю жизнь была образцовой ученицей, отличницей, поэтому она меня любила. Пожалуй, мы были даже слишком близки, что бесило моих обидчиков еще больше. Конечно, она всем говорила: «Не трогайте Диану», пыталась упрятать меня под свое крылышко, но из-за этого меня только сильнее ненавидели.

Я не могла никому рассказать о том, что происходило в школе. Я переживала всё сама и, честно говоря, уже не считала буллинг чем-то из ряда вон выходящим. Прямо перед первым классом мы переехали в новый район города, и у меня не было ни друзей, ни знакомых, вообще никого. С родными тоже не могла поделиться — в семье и так была довольно напряженная атмосфера. Мои родители никогда не были женаты. По сути, это было просто сожительство, в результате которого родилась я. У них всегда были очень плохие отношения: ежедневные ссоры, скандалы, битье посуды, всё такое.

«Короче, жила как в монастыре. Ну или в армии»

Я воспитывалась в очень строгих, жесточайших условиях. Буквально нельзя было шагу ни влево, ни вправо ступить, всё четко под надзором. До пятого класса проверяли все уроки, гулять дальше двора запрещалось. Иногда я выходила на улицу, чтобы одной покататься на качелях. В гости отпроситься было невозможно. Правда, у меня и не было друзей, но всё же. Когда появилась подруга, лет в 13–14, мне пришлось месяц драить квартиру, чтобы меня отпустили к ней на ночевку. Короче, жила как в монастыре. Ну или в армии.

Покрасить пару прядок, наносить макияж, покрыть ногти обычным лаком? Категорически нет. А мне с самого детства нравилось что-то необычное, яркое, как будто у меня это было уже сразу по умолчанию в душе заложено. Несколько месяцев назад я разгребала свои старые детские рисунки и офигела, потому что на них — всякие чертики, неформалы с косыми челками, эмо и панки. Мне запрещали даже распускать волосы. Они были очень длинными, ниже бедер.

Казалось бы, какой смысл в волосах, если нельзя их показывать? Лет в 12 я попробовала сделать в школу обычный хвост — за это сразу прилетело

В итоге каждое утро мне заплетали косу, я выходила из дома, расплетала ее и заново заплетала перед возвращением домой. А потом так же, втихую, собирала целый пакет с косметикой в портфель, приходила в школу пораньше, запиралась в туалете, красилась и после уроков всё смывала.

Лет в 12 я впервые уломала маму купить мне баночку розового тоника для волос, который быстро смывается. Умоляла примерно месяц, повлияла еще ее добрая подруга. Мне разрешили покрасить пару прядок — не больше. Естественно, я ничего не умела, поэтому кое-как ляпала краску руками. В итоге случайно покрасила себе полголовы. А поскольку волосы у меня были русыми, цвет получился ярко-красным. Помню, вышла из ванной, высушила голову, посмотрела на себя в зеркало и увидела совершенно другого человека. У меня была очень низкая самооценка, а в этот момент я себя полюбила.

Я была шокирована: «Боже, что за богиня на меня смотрит». Тогда и поняла, что отныне буду красить волосы, чего бы мне это ни стоило

Конечно, все были против. Мы жили в жестком патриархате: мама относилась к моим перевоплощениям нейтрально со знаком минус, она могла просто промолчать, а папа был, так сказать, двигателем всех ужасных событий в моей семье. Когда я покрасила полголовы, они на меня наорали, сказали, что это уродливо, ужасно и вообще я должна поскорее всё смыть. Но меня уже было не остановить, так что со мной перестали бороться. Экспериментов было много: как-то я собрала своих подруг, и они покрасили мне всю голову в оттенок красного 655 Bloody Mary. Отец безумно ругался, мама пришла — вообще упала: «Что ты творишь?» — всё в таком духе. Но мне было всё равно. Стояла, как в какой-то неге, нирване, их слова пролетали мимо ушей, а я смотрела краем глаза на свое отражение в зеркале и была счастлива.

«Ты чё, нефор? Чё так выглядишь? Поясни за шмот»

В 2023 году я открыла для себя жанры музыки сценкор и эмокор. Я начала активно слушать My Chemical Romance, Tokio Hotel, Horrormovies, Blood on the Dance Floor, «Короля и Шута» и пыталась косить под панка. К тому моменту мы с мамой съехали от отца, поэтому я со спокойной душой поменяла весь свой гардероб на нефорский. У меня была длинная косая челка, высокие гольфы, полосатые драные свитеры, куча браслетов, клепаные ремни, значки на рюкзаке. А еще я была очень эмоциональная: в тот период у меня как раз появились первые отношения, и я была вся такая эмочка в любви и в проблемах. Но я понимала, что это не совсем мое. И в один момент я не выдержала и стала готом. Я подсела на метал, готик-рок, готическую оперу: Ashbury heights, The Sisters of Mercy, London After Midnight, Linkin Park, The Cult, Rammstein, Slipknot. Теперь я уже точно нашла себя. Я стала той, кем всегда хотела быть.

Со сменой субкультуры у меня сильно поменялся и круг общения. Конечно, есть подруга-эмо, с которой мы до сих пор довольно близки, но вообще эмо-сообщества были очень токсичными, мне постоянно предъявляли за нетрушность. В готских группах такого нет, у них всё просто: «О, ты слушаешь пару этих групп? Всё, ты наш брат, молодец, здорово».

Мне всегда нравилась темная эстетика, эзотерика, Тим Бёртон, так что я сейчас чувствую себя в своей тарелке

Мне никогда серьезно не прилетало за то, что я нефор. Бывало, люди просили сфоткаться, потому что я необычно выгляжу. Только один раз в жизни до меня докопалась толпа школьников: «Ты чё, нефор? Чё так выглядишь? Поясни за шмот». Возможно, мне повезло, потому что я девочка. Одному моему знакомому в нашем городе сняли скальп, потому что у него были зеленые волосы. Девочек, в принципе, обычно не трогают — максимум похихикают, но я на такое внимания, конечно, не обращаю. Я никогда не хочу конфликтов — всегда лучше перейти на другую сторону улицы.

Красный цвет волос — это самый яркий, самый эксцентричный цвет. Может быть, я так выгляжу и увлекаюсь субкультурами, потому что у меня было много трудностей в общении, я чувствовала себя одинокой. Я призер областных олимпиад по психологии, стабильно занимаюсь самокопанием, поэтому понимаю, что всё это обычно делается для привлечения внимания. Но мой стиль — это всё равно я.

Обложка: © личный архив Дианы Поликарповой