«От уксуса куксятся, от горчицы огорчаются, от лука лукавят, от вина винятся, а от сдобы добреют» — об этом мы знаем из «Алисы в Стране чудес». Но мало кто знает, что слова «горчица» и «огорчение» действительно исторически связаны. Разбираемся как — и смотрим на еще несколько пар исторических синонимов.

В этом случае Алиса (а точнее, ее переводчик) не ошиблась. Дело в том, что слово «горчица» образовано суффиксальным способом от прилагательного «горький» — в этом сходятся три этимологических словаря (Крылова, Фасмера и Шанского). А слово «горький», по Крылову, «дважды прилагательное, или прилагательное в квадрате»: оно образовано от прилагательного «горий», которое связано с глаголом «гореть». Первоначальное значение этих слов — «горячий», «обжигающий».

«Огорчение» же образовано от «горя» (они и сегодня однокоренные). Но вот «горе», в свою очередь, восходит к «горъти» — по словарю Крылова это «то, что жжет, мучает». Так что слово «горе», а значит, и «огорчение», тоже близко к глаголу «гореть». В «Этимологическом словаре» Успенского напрямую указано, что основа «гор-» раньше имела значение «жгучий» «причиняющий ожог»: автор приводит в пример слова «горький», «горчица» и «огорчить» в одном ряду.

Здесь все очень просто. Толковый словарь русского языка с включением сведений о происхождении слов говорит нам, что глагол «влиять» (а именно от него образовано существительное «влияние») происходит от древне-русского слова «влияти», которое означало «вливать» или «лить». Ну а с «ливнем» все понятно — это явление, когда «льет как из ведра».

Еще одна легкая пара: Крылов, Фасмер и Шанский считают, что «корица» образована с помощью уменьшительно-ласкательного суффикса от слова «кора». То есть это фактически «маленькая корочка». Напомним, что «коричневый» цвет — это как раз цвет корицы. Или коры.

Здесь этимологи Крылов, Фасмер и Шанский снова единогласны: «кружево» образовано от глагола «кружити» и восходит к общеславянскому слову (krogъ), от которого произошел и «круг». Мы можем только гадать, связано ли происхождение «кружева» с технологией его производства или с тем, что кружевами часто обшивали что-то по кругу: например, подол платья. А вот «кружка», которую мы тоже сначала хотели отнести к этой цепочке, на самом деле образована от немецкого слова Krug со значением «кружка, кувшин».

«Мел» уже писал, что «кабак», скорее всего, не имеет никакого отношение к «кабачку», хотя оба слова были заимствованы из тюркских языков. Но стоит заметить, что, согласно словарям Фасмера и Шаского, «кабак» считается заимствованным из нижне-немецкого, где есть слово Каbасk — «ветхий дом». В русский язык это значение пришло как раз через слово «хибара».

Если речь идет об оружии, исторические «родственники» лука — не только «лучники», но еще и «излучина» и даже «лекало» (на этом настаивает этимолог Успенский).

Древнерусское слово «лукъ» означало «кривой», «изогнутый». Это отразилось и в других славянских языках: например, в литовском ланкус — «гибкий», а в латышском lúoks — «изгиб».

В то же время этимологи подчеркивают, что «лук» как растение никак не связан с луком-оружием. Однако Крылов отмечает, что слово «лук» произошло из германских языков, где корень такой же, как и в слове «локон». А в немецком Locken — множественное число от Locke («кудряшка», «завиток волос»). Вот и думайте, почему в русском языке множественное число стало единственным и есть ли тут какая-то связь с изогнутым оружием.

Этимологи признают эту связь единогласно, хотя проводят параллели через разные языки: в древнерусском слово «чрепъ» означало «черепок, осколок», в древнеиндийском karpara — «череп, скорлупа». Шанский поясняет, что «череп» — это буквально «разбитый горшок, глиняный осколок, черепок», а из них и создается черепичная кровля крыши. Кстати, «родственницей» черепа оказалась и «черепаха» — видимо, из-за формы своего панциря.

Иллюстрация: fran_kie / Shutterstock / Fotodom