Задача каждого школьного предмета — показать прогресс мысли, закономерность развития знаний, ведь всё динамично, и постоянно приходит что-то новое. Одна из задач литературы — показать реакцию человека на происходящие изменения, объяснить причины появления новых героев и взглядов. И одного автора для этого не всегда достаточно.

Я считаю, что с учениками невозможно говорить о Достоевском, если ты не читал, к примеру, «Заводного апельсина» или «Бойцовского клуба». Литература — это всегда анализ общего контекста. Взаимосвязь эпох, образов и сюжетов крайне важна. Когда ты рассказываешь подросткам о Раскольникове, чертя в воздухе или на доске схемы об обычном и необычном, ты должен рассказать, почему люди начинают так реагировать на общество, почему рождаются такие настроения, умы и, главное, определённые действия. Почему бы здесь не вспомнить про Алекса из «Заводного апельсина» или того же Тайлера Дердена из «Бойцовского клуба»?

Через соприкосновение с другими текстами у подростков рождается более острое внимание к обязательным и программным текстам. Привлечение школьника к тексту через установление аналогий с другими, более актуальными для него, — вот что формирует интерес к литературе сегодня. Необходимо создание концептуального виденья возникших образов, проблем. А если единственное занятие учителя — это сезонное перечитывание программы, то никакого интереса не выйдет.

Когда говоришь о «Мастере и Маргарите» Булгакова, почему бы не рассказать подросткам немного о Густаве Майринке? Вы анализируете бал Сатаны? Замечательно, можно где-то вскользь упомянуть об аналогичной литературе, где также фигурирует нечисть во всех своих красках. Или, в конце концов, среди всей бунтующей поэтической крови отчего не рассказать подросткам о том, кто был такой Артюр Рембо? Конечно, всё рассказать невозможно, но учитель должен формировать в сознании ученика более концептуальное виденье литературы. Задача учителя ещё и такая есть — всё самое нелицеприятное и даже ужасающее передать грамотно, последовательно, всё объяснить. Мне смешно и досадно видеть попытки корректировки образов поэтов и писателей — лишь бы не вызывать неудобных вопросов. А неудобные вопросы есть, и учитель должен быть способен грамотно отвечать на них.

Я всегда привожу примеры в основном для ребят старших классов. Уж так повелось, что после работы в школе я преподавала в Хоровом училище на старших курсах, а потом на старших курсах в Суворовском училище. Я не хочу сказать, что каждый урок должен быть посвящён рассматриванию аналогичных книг. Вовсе нет. Но учитель должен уметь сделать это в любой момент. Дети сами наводят на такие мысли, задавая соответствующие вопросы.

Только предлагаю сразу опустить все возможные сердобольные заявления про несоответствие книг возрасту. Потому что в данном случае можно долго спорить и об уместности текстов того же Достоевского для шестнадцатилетних юношей и девушек.

Литература в школе должна показать динамику развития текста: от старого к новому, обязана показать изменение стиля и языка

В старших классах её главными задачами становятся попытки объяснить появление нового героя. Для этого понимания школьник должен уметь считывать не только исторический контекст, в котором, собственно, и появилась книга, но и слышать отсылки к другим текстам (о чём, впрочем, было уже сказано выше).

Постмодернизм уже задолго до меня доказал эту мысль, я лишь хочу её дополнить тем, что учитель литературы, даже в простой общеобразовательной школе, обязан знать более полно литературный процесс, а особенно современный.

Литературная классика подвижна и многогранна, но в условиях школьной программы она похожа на мумифицированное тело. Чтобы этого не было и чтобы интерес к школьной литературе возрос, учитель должен быть готов говорить о разных книгах, особенно актуальных для детей сегодня. Более того — он должен уметь видеть причины их актуальности.

Научиться видеть взаимосвязь, точки соприкосновения, уметь сравнивать, сглаживать восприятие, не делать его банальным и условным поможет общий контекст, который последовательно покажет учитель.