Что сложного в том, чтобы выбрать сельдерей вместо шоколада? Спорт вместо просмотра сериала на диване? И как этот непростой выбор связан с нашим детством, в котором «тарелка должна быть пустой»? О теле, силе воли и влиянии общества на самооценку детей рассказывает наш блогер, поведенческий психолог Людмила Головина.

Начало весны — это не только «день украшения коллектива», время вынужденных цветов и подарков. Это время тревоги — со всех сторон мы слышим ставшее уже обычным «подготовь тело к лету». Надо бы молока купить, вынести мусор и тело к лету подготовить. Как будто если это самое тело подготовить, начнется какая-то особенная жизнь, совсем не такая, как у тех тел, которые не готовились, то есть не худели до общественно одобряемого размера.

Все способы, которые нам для этого предлагают, абсолютно волшебные. Считается, что у меня, обычного человека, должна быть где-то кнопка «воля» — такой тумблер, который большую часть времени находится в положении «выкл». Откровенно говоря, он заржавел от редкой работы. Но под действием волшебных сил я включаю его и иду делать все, что положено в таких случаях. А именно — меньше есть и больше двигаться. Что сложного-то? День, два, три, может, неделю все работает. Потому что у меня в голове та прекрасная будущая жизнь с подготовленным телом. Но в какой-то момент волшебство заканчивается: вы с кем-то ругаетесь, расстраиваетесь, грустите, не сдаете экзамен, а может, вам просто скучно. Или вы идете в гости, а там люди приятные, еда вкусная, да и вообще — пятница! Сначала вы держались для приличия, а потом сорвались. А, может, вы просто не выспались или сильно устали? Причин для окончания волшебства может быть много. Но смысл один: в какой-то момент вы обнаруживаете себя в исходной точке. И испытываете очень конкретное сильное чувство — стыд. За то, что снова не получилось, за то, что «безвольная тряпка, в руки себя взять не можешь»!

Какая работа, карьера, успехи, семья, если ты даже к лету подготовиться нормально не можешь?

И если у вас нет супермотива, то предлагаемый сценарий по укрощению своего тела для большинства людей окажется сказкой, причем грустной и с плохим концом. А каким же должен быть мотив, чтобы «держаться»? Вот не так давно одна российская актриса летала в космос, вот это я понимаю — мотив! Поправишься — не влезешь в скафандр. У обычных людей все проще, конечно: свадьба, например. Надо в платье влезть.

Проблема в том, что этот «правильный сценарий самоограничений», который к тому же очень успешно продается в разных видах и за разные деньги, не предполагает, что у человека есть психика, мысли и чувства, а главное — уже нарушенное в разной степени пищевое поведение, с которым они и идут по якобы здоровому пути укрепления воли. Продавцам счастья не интересно, что для большинства людей еда — это способ регулировать свои эмоции, привычная опора, которая помогает не утонуть в чувствах и держаться на плаву в трудных переживаниях. Недолго, но помогает. И нельзя эту опору резко забрать, не дав ничего взамен. Мы же слышим отовсюду: ну пусть просто не ест!

А как нелюбовь к себе появляется в жизни ребенка? Вот, к примеру, девочка — ей лет 5-6, она плачет. Чтобы успокоить, ей дают конфету. Потом она слышит: «Доедай до конца, тарелка должна быть пустой!» или «Хватит есть, растолстеешь! Никто любить такую не будет». Девочке 10-11, ее тело уже приобретает формы, может быть, она крупнее сверстниц. Ей уже кто-то сказал, что она толстая — подруги, мальчик из класса или родственники. Бабушка могла, любя: «Ты у меня такая пышечка»! Или папа: «Ты себя в зеркало видела?». Папа и не думал, что эти слова теперь будут определять ее отношение к себе. Они как клеймо, как татуировка — навсегда. Через эти слова она будет смотреть на себя в это зеркало и вечно искать недостатки.

Этой девочке очень важно быть хорошей в глазах других, ее так воспитывали. Сказали — ты должна быть достойна нас! А как — не объяснили. Ее оценивали по результатам. А если их нет, то за что ценить? Она старается быть достойной, опираться на чужое мнение, сомневаться в себе, бесконечно достигать и не ценить потом своих достижений, потому что ей все равно не будут довольны. И она тоже не будет, потому что не умеет. Она не умеет распознавать свои чувства, потому что в детстве эта функция была лишней. Она плачет, а ей — «не грусти». Ей больно, а ей — «ничего страшного». Ей обидно — «не обращай внимания».

С такими настройками она будет путать с голодом другие чувства и буквально заедать грусть, гнев, тревогу и другой дискомфорт

Не потому что плохая или слабая, а потому что не умеет иначе. Годам к 14 у девочки будет уже большой «диетический» опыт, ненависть к своему телу и неоднократные попытки похудеть, чтобы в школе не смеялись и чтобы папа так больше не говорил. И чем больше она будет сидеть на диетах и срываться, тем больше вероятность развития приступообразного переедания, а, возможно, и более тяжелых РПП.

Через какое-то время мы получаем человека с четко сформированными связями, которые будут определять его мышление и поведение. Значит, если мне грустно или тревожно, то мне нужно успокоить/порадовать себя едой. Я не понимаю, когда я сыта, потому плохо ощущаю насыщение. Я знаю, что мне нужно доедать до конца. При этом, я должна себя ограничивать, ведь, чтобы меня любили, я должна быть определенного размера и формы.

Но однажды она всё же выдержит какую-нибудь особо жесткую короткую диету, похудеет, придет в школу или институт после каникул, а ей скажут: ой, как ты хорошо выглядишь, так похудела! И все, девочка на седьмом небе от счастья. Ее страдания получили социальное одобрение — значит, все не зря. Теперь меня достаточно для любви. Ну а дальше у нее кончатся силы для диеты, снова будет срыв и переедание, стыд и новый круг ненависти к себе.

Не оправдала ни своих ожиданий, ни общественных — плохая. «Ты себя в зеркало видела?»

Если бы телу можно было бы написать письмо, она бы сказала: «Мое тело, я все время думаю о тебе. Я бы хотела думать хорошо о том, какое ты сильное и выносливое, как хорошо ты ходишь, а иногда даже бегаешь. Насколько удивительно и непонятно, как там внутри тебя все устроено и исправно работает. Сколько возможностей ты мне даешь и ничего сложного не просишь взамен. С тобой я могу делать все, что угодно — даже создать еще одного человека! Все, что мне нужно, — это прислушиваться к тебе и вовремя кормить, поить, отдыхать и следить за исправностью. Спасибо тебе, я тебя люблю».

Вот это все вроде правильно, но она так не может. Ее письмо звучало бы так: «Тело, я все время думаю о тебе: как тебя изменить, уменьшить, разгладить, стереть следы времени и событий. Я бы хотела, чтобы ты было другим. Я не могу тобой управлять, я не слышу и не понимаю, что тебе нужно. Я заталкиваю в тебя еду, а потом морю голодом, потому что не знаю, как по-другому. Ты не пускаешь меня в ту жизнь, о которой я так мечтаю, ведь с таким телом туда нельзя. Я бы хотела о тебе не думать, совсем. Я тебя ненавижу!»

Ядро всех видов РПП состоит в идее «я недоволен своим телом, я недостаточен, такой, какой есть. Чтобы стать достойным любви и другой жизни, нужно себя изменить». Люди не обращаются за помощью, потому что им стыдно и они обвиняют себя в нехватке воли. У человека с «нормальным» весом могут быть те же проблемы, и вы никогда об этом не догадаетесь.

Выход из замкнутого круга диета-переедание, подкрепленного стыдом и ненавистью к себе, кроется вовсе не в самодисциплине, а в изменении механизма эмоционального реагирования на ежедневные события и привычную самокритику. В том, чтобы наладить контакт с телом, научившись слушать его сигналы, а еде вернуть ее основную функцию—насыщать и приносить удовольствие. Поэтому, прежде чем готовить тело к лету и сидеть на новой диете, стоит подумать про налаживание здоровых отношений с самим собой и миром вокруг.

Иллюстрация: Drawlab19 / Shutterstock / Fotodom