Эти папа и сын едва ли станут героями соцсетей, где публикуют картинки красивой и безупречной жизни. В их жизни, напротив, было всякое — такое, чему не позавидуешь. Но блогер «Мела» Елена Кузнецова всё же увидела в них героев — не надуманных, а реальных.

Александру М. 46 лет, из них почти пятнадцать он провел в колониях и на поселении. Об этой части своей жизни Александр рассказывает довольно откровенно и спокойно, хотя без особого энтузиазма. Да, оглядываясь назад, он желал бы, чтобы было иначе. Да, он понимает: ответственность за то, как сложилась его жизнь, лежит на нем. А еще он хотел бы наконец об этом забыть и просто жить дальше, не вспоминая прошлое. В прошлом — суды и судимости, вагоны для зэков, жестокая жизнь в колониях, а после возвращения ― зависимость от веществ, тяжелая борьба за себя. Но не будь всего этого, в жизни Александра не было бы Никиты.

Никите М. скоро 6. Он приветлив, легко идет на контакт и общается, с гордостью показывает мне своих трансформеров, машинки и самолеты, что собрал сам, пытается вовлечь меня в игры, а их у него много, и любимая ― шахматы. Он полон детских надежд, ожиданий, сомнений, вопросов и желаний. Он многого пока об этой жизни не знает, и папа искренне надеется, что некоторых вещей не узнает никогда. К счастью, многое из того, что с ним случилось в раннем детстве, Никита не помнит. Не помнит на сознательном уровне, но подсознательно, на уровне памяти тела и определенных поведенческих реакций он может помнить всё. Александр боится, что «голос крови» может проявиться в самый неожиданный момент, а пережитое — всплыть и определить дальнейшую судьбу сына…

«Просто снесло крышу»

С матерью Никиты Александр познакомился в смешанной колонии-поселении, куда его перевели из другой колонии с более строгим режимом. Марина сразу сказала, что хочет от него ребенка, красивого сына. По выражению самого Александра, это признание просто «снесло ему крышу». Никита родился уже на свободе, когда оба родителя вернулись в Петербург, родной город Александра. Своего жилья у пары не было, расписываться к тому времени они передумали. Марина, неоднократно сидевшая за продажу наркотиков, ушла в очередной загул. Александр, который в то время работал таксистом, начал употреблять вместе с подругой. Когда понял, что «завяз по уши», отказаться не было сил. Марина себя тоже уже не контролировала: за дозу она была готова на всё. И при этом с ней везде и всегда был маленький Никита. Я не буду воспроизводить здесь всё то, что рассказал мне об этом периоде Александр, это не для слабонервных. Скажу лишь, что малыш за свою короткую жизнь успел увидеть много страшного.

В какой-то момент просветления, злости на себя, страха за сына, осознания ошибок и того, что дальше так существовать нельзя, Александр принял решение.

И вся его жизнь делится теперь на два периода: до этого решения и после него

Он сам прекратил употреблять (чего это ему стоило, одному богу известно). А затем решил узаконить свое отцовство и воспитывать сына как полагается. К тому моменту Марина разочаровалась в бывшем возлюбленном и даже как-то в сердцах заорала, что ребенок не его и что сына она отдаст за хорошие деньги состоятельным людям на воспитание.

Александр вспоминает, как однажды около детского сада сына он заметил Марину и двух неизвестных: мужчину и женщину рядом с дорогим автомобилем. Марина указывала рукой в сторону игравшего на площадке Никиты, после чего все вместе они наблюдали за мальчиком и что-то обсуждали. Но Марина не успела отказаться от сына, ее лишили родительских прав, и Никита оказался в доме ребенка.

«Не мог даже погладить сына по голове»

Времени на раздумья и колебания просто не оставалось, да и не было никаких колебаний. Александр твердо знал, что хочет вернуть сына. После очередного загула Марина подтвердила в ЗАГСе, что отец Никиты — Александр.

Александр устроился на новую работу — со старой пришлось уволиться из-за аварии (он серьезно повредил ногу, которую буквально сшивали по кускам), собрал все необходимые документы и начал долгий и мучительный процесс усыновления. Пока время шло, Александр навещал сына в доме ребенка: приносил ему игрушки и фрукты, играл с ним или, точнее, пытался играть с ним.

Для Александра момент начала общения с сыном был очень сложным. Это только на первый взгляд кажется, что кроме любви ничего больше не надо. Надо! Нужны навыки родителя, обычные навыки человеческого взаимодействия, нужно уметь выразить свои эмоции, продемонстрировать любовь ребенку. Александр не знал, как это делается, не мог даже просто погладить сына по голове, обнять его. Для него все эти элементарные вещи оказались новыми и непривычными, но он хотел им научиться.

На помощь пришла программа повышения родительских компетенций «Служба активной семейной поддержки» из НКО «Партнерство каждому ребенку». К ним за помощью обратился один благотворительный фонд, поддерживавший в то время Александра. После специальных занятий и консультаций с психологом Александр стал понемногу понимать, что нужно ребенку, стал учиться налаживать контакт с ним, слушать и слышать его. Отношения между Никитой и отцом потихоньку стали налаживаться.

Пришел решающий день суда. На суде Александру абсолютно все советовали опустить голову, молчать, кивать и виновато соглашаться со всем, что про него скажут, всячески демонстрируя полное раскаяние. Главное, чтобы ему отдали ребенка! В общем, он так и думал поступить, но, когда оказался в зале суда, с ним что-то произошло: он не смог опустить голову и молчать. Наоборот, в каком-то невообразимом порыве он обратился прямо к судье. Сказал, что понимает, что он ― не самый лучший родитель, что полностью осознаёт всё то, что натворил в прошлом, и несёт за это ответственность. Также добавил, что ему советовали опустить голову и молчать. Но он не может молчать!

«Никита ― мой сын! Я не могу без него жить. Я готов ради него на всё!»

Александр сумел убедить судью в честности своих намерений. Никиту отдали отцу. Многие сейчас подумали: счастливый конец у истории. Но для Александра и Никиты это только начало.

«Смотрю на его лицо — и вся боль отступает»

В данный момент Александр работает официально, но получает немного, занимаясь неквалифицированным трудом. Вместе с сыном они живут в квартире с родственниками, отношения с которыми, мягко говоря, напряженные. В квартире четыре комнаты, у Александра с сыном — самая маленькая, 8 метров. Туда помещаются две односпальные кровати в шаге друг от друга, телевизор, полки с книгами и развивающими играми и многочисленные игрушки Никиты.

Александр упорно ищет более высокооплачиваемую работу, чтобы решить квартирный вопрос. Никита же ходит в хороший детский сад, один из лучших в районе. Принимает участие в детских театрализованных постановках. Он в восторге от настольных игр, любит собирать конструкторы и модели, учится читать и считать. Обожает играть с папой в шахматы.

Александр иногда задумывается… хотя нет, не так — его «холодным потом прошибает», когда он думает о том, правильно ли он поступил, забрав сына к себе. Может, та семья, что он видел у детского сада, или какая-нибудь другая могла дать ему гораздо больше во всех смыслах: образование, материальное благополучие, большие возможности, путешествия. Ведь понятно, что они с сыном могут позволить себе далеко не всё, что хотелось бы.

— Вы любите сына? ― спрашиваю я в конце интервью.

Александр отвечает уверенно, не задумываясь:

— Да, больше жизни! Смотрю на его лицо — и вся боль отступает.

Фото: Zoteva / Shutterstock / Fotodom