В мае наши блогеры уже писали про несправедливую шкалу перевода баллов на ЕГЭ по литературе в этом году. И вот наш автор Александр Закуренко столкнулся с последствиями этой системы: его ученица из-за одной ошибки в сочинении потеряла 11 баллов.

В этом году моя ученица — назовем ее Света — сдала ЕГЭ по литературе на 89 баллов. 11 вторичных баллов — это два первичных балла в сочинении. Там есть такой замечательный третий критерий — «опора на теоретико-литературные понятия». Если ученик при написании сочинения правильно использует более двух терминов — получит максимальное количество баллов — 3, если один термин — 2 балла, а если сделает фактическую ошибку — 1 балл. 0 баллов — если терминов нет вообще или они использованы с ошибками.

Тема сочинения в ЕГЭ предлагала ученикам поразмыслить о том, как иллюстрировать те или иные сцены в романе «Преступление и наказание». Первой моя ученица предложила описать сцену убийства старухи. И, поскольку в сочинении нужны термины, обозначила место этого эпизода в композиции романа как завязку. Именно это утверждение эксперты посчитали фактической ошибкой — общий балл снизился на 2 балла. Других ошибок в работе нет. Если бы не это утверждение, Света получила бы 100 баллов.

Почему эксперты решили, что убийство старухи — не завязка, сказать сложно

Ответа на этот вопрос Света не получила ни при апелляции, ни при онлайн-беседе с экспертами (сам текст апелляции и беседы приведу ниже без искажений, чтобы уровень и предвзятость экспертов были видны читателям).

Эта история в очередной раз доказывает, что, в отличие от точных наук, где свою позицию можно с легкостью доказать, в литературе, если убрать историческую часть, где есть даты, названия направлений и кружков, слишком много необъективных суждений.

Например, если я назову стихотворение Тютчева «Люблю грозу в начале мая» пейзажным, буду прав — там есть весенний пейзаж. Но если я дойду до последней строфы и увижу мифологические корни текста, после чего напишу, что это философское стихотворение о проблеме взаимоотношения природы и руководящих ею сил, или напишу, что это стихотворение с элементами мифологии, или что это антологическое (использующее античные мотивы) стихотворение — тоже буду прав. Верных ответов, не противоречащих друг другу, может быть несколько. Задача эксперта — отличать мнение от термина, интерпретацию от факта.

Более того, если есть несколько вариантов видения композиции романа «Преступление и наказание» и каждое представление о той или иной композиции подтверждается филологической наукой, то нельзя одно считать истинным, а остальные ложными — тут тоже как раз роль эксперта и проявляется.

Во всяком случае, не дети должны отвечать за разнообразие мнений в науке и быть в курсе, почему одно мнение составители ЕГЭ посчитали абсолютно верным, а остальные — ошибками. Это дело ученых мужей, дискуссий и конференций.

Эксперты, отказывая моей ученице в объяснениях, защищают честь мундира, они даже не вслушиваются в аргументы и доказательства! По сути, они отказывают стобалльной работе быть таковой потому, что кто-то из самих экспертов ошибся.

Больше всего в этой истории удивляет, что на просьбы ученицы указать, где находится завязка в романе, с точки зрения экспертов, они не ответили. Видимо, это секретная информация, гостайна.

И наконец, апофеоз истории: в попытках доказать Свете, что у нее фактическая ошибка, вместо того чтобы указать, каков ответ правильный и где источник правильного ответа, они использовали понятие «термин в бытовом смысле». Это уже не просто защита чести мундира. Это полная профнепригодность! Что значит «бытовой термин»? У нас разве есть деление на термины сакральные, тайные, пригодные только для посвященных и отдельно — термины для толпы?

Получается, есть некая загадочная скрытая завязка в романе Достоевского и есть бытовая завязка — вот студент убил старуху, и после этого всё завертелось, действие стало развиваться, достигать кульминации и потом двигаться к развязке и финалу. Но это — бытовая логика. А вот «настоящая завязка» где-то раньше, до убийства. Но о ней знать не положено. И кто ее нашел и почему прав — тоже знать не положено!

А ведь роман имеет сложнейшую структуру, много уровней, разные трактовки, специалисты до сих пор спорят о многих сценах!

Набоков считает сцену чтения Евангелия ужасной, ряд специалистов — одной из вершин в мировой литературе. Кто прав? И почему в таком сложном вопросе отвечать на нерешенную наукой проблему должна школьница потерей своих заслуженных ста баллов?

Любому специалисту очевидно, что нет никаких бытовых употреблений терминов — есть договоренности, что считать элементами композиции. Одни — в Античности (от Аристотеля). Другие — в Средние века (эпифании). Одни — в романтизме. Другие — в постмодерне. Есть Кортасар, Джойс, Фолкнер. Борхес, Булгаков. Набоков — со сложнейшими композициями. Где там завязки? Эксперты ЕГЭ знают, но не скажут!

И сама тональность, аргументация поражают:

• «Почему здесь фактическая ошибка?» — «Потому что фактическая ошибка!»
• «А как понять, что здесь ошибка?» — «А никак не понять, ошибка есть».
• «Может, вы могли бы указать, где сформулирован правильный ответ?» — «Нет, не можем, мы не собираемся вас консультировать. Ошибка есть! И точка!»
• «А где можно увидеть, что ошибка есть?» — «А берите все материалы по школьной программе по литературе, учебники все и смотрите. Там и найдете!» (то есть эксперты сами не знают, где искать, найти не могут, но у них же другая задача — не разобраться, а доказать, что они правы. На школьника плевать. На его вопросы и мысли — плевать: «ошибка» — и всё тут!)

И возникает вопрос — зачем вся эта комедия с апелляциями, если заранее понятно, что эксперты просто не могут и не готовы слушать аргументы, а всего лишь подтверждают оценку предыдущих экспертов?

---

А теперь тексты апелляции девочки и ответы экспертов.

Текст апелляции:

«Прошу в 3-м пункте добавить два балла. Мною использованы 6 терминов: «сцены», «эпизоды», «роман», «завязка», «эпизод с воскресением Лазаря», «финальная сцена».

Три термина — «завязка», «эпизод» «чтения Евангелия» героиней, «финальная сцена» раскаяния героя («переломная» для него) — связаны с раскрытием темы сочинения непосредственно.

Указана роль эпизодов в композиции: «завязка романа» — убийство (так трактуют критики В. Е. Красовский, А. В. Леденев: «завязка действия — преступление Раскольникова», Р. Назиров: «совершается двойное убийство (завязка сюжета)»; «чтение Евангелия» — символика «воскрешения»; «финальная сцена» раскаяния.

Теоретико-литературные понятия включены в сочинение (6 терминов), два и более («завязка»; «эпизод с воскресением Лазаря“/ „воскресение Родиона“; „финальная сцена“ раскаяния) использованы для анализа текста в целях раскрытия темы сочинения. Ошибки в использовании теоретико-литературных понятий отсутствуют».

Ответ комиссии — в апелляции отказано, присутствует фактическая ошибка в неверном употреблении термина «завязка».

Переписка с экспертами в онлайн-чате по поводу несогласия с решением апелляционной комиссии:

Вот так звучали аргументы Светы:

1. Света: «Добрый вечер. Я не согласна с выставлением баллов в 11-м задании в пункте 3. Существуют разные точки зрения на композицию романа «Преступление и наказание», так как она представляет собой сложную структуру. Так, например, литературовед М. М. Бахтин считал данный роман полифоническим, критик К. В. Мочульский писал, что композиция, время и пространство в романе зависят от психологического состояния героев, а критик И. Ф. Анненский говорил, что у данного произведения вообще не линейная композиция.

Есть также и специалисты, которые трактуют убийство старухи как завязку. Так, кандидат филологических наук В. Е. Красовский и доктор филологических наук А. В. Леденев считали, что «завязка действия — преступление Раскольникова». А российский литературовед и доктор филологических наук Р. Назиров писал: «Совершается двойное убийство (завязка сюжета)».

В материалах, подготовленных НОВОСИБИРСКИМ ГОСУДАРСТВЕННЫМ ПЕДАГОГИЧЕСКИМ УНИВЕРСИТЕТОМ («Анализ романа для студентов и школьников: „Преступление и наказание“»), утвержденных Министерством образования и науки РФ (!!!), прямо сказано: «Однако, кроме авторского членения, мы можем выделить в романе две условные части. Это жизнь героя до преступления и жизнь его после. Сама сцена убийства при этом не является кульминацией сюжета романа, а является лишь его завязкой». То есть вывод Министерства образования, преподавателей педуниверситета, докторов и кандидатов наук — тоже фактическая ошибка?

Эксперт: «Термин „завязка“ употреблен в Вашей работе ошибочно».

2. Света: «Я задаю естественный вопрос: «Где в критериях, которыми вы руководствуетесь, указано, что мнение перечисленных мной специалистов (критиков, докторов наук) не является верным, а ваше является? Прошу дать ответ на данный вопрос, а также указать специалистов, на мнении которых вы основываетесь, проверяя мою работу».

Эксперты: «Термин „завязка“ в отношении композиции романа Достоевского „Преступление и наказание“ употреблен на бытовом уровне».

Света: «Поскольку такого понятия — бытовой уровень термина „завязка“ — не существует, я прошу пояснить данное высказывание».

Эксперт: «Процедура апелляции не предполагает консультирования по вопросу, цель апелляции — указание на ошибки, которые привели к снижению баллов».

3. Света: «Поскольку это не моё личное мнение, а мнение докторов наук и учителей педуниверситета, то вы считаете их мнение бытовым? Скажите тогда, что является для вас нормативным, на какое понимание композиции вы ориентируетесь?»

Эксперт: «Комиссия не дает консультаций по предмету, не вступает в дискуссии по поводу предмета, а рассматривает исключительно Вашу работу».

Света: «Моя работа опирается на ряд научных изданий. Я прошу не консультацию, а указать, на что опирается эксперт при проверке для дальнейшего оспаривания неправомерного понижения двух баллов».

Эксперт: «КИМ ЕГЭ по литературе составлен на основе программы ФГОС и рекомендованных Министерством просвещения учебников по литературе. Кроме того, в основе подходов к проверке находится ФОП».

Света: «Каких учебников, если они есть? Где в программе ФГОС есть конкретное указание, что считать завязкой романа? И почему такая позиция правильная, а, скажем, позиция Бахтина или д-ра фил. наук Назирова — неправильная? Я снова пытаюсь добиться простого ответа, почему мой ответ посчитали фактической ошибкой. Если моя точка зрения распространена в литературоведении, да и по логике — именно после убийства начинаются все основные действия в романе, почему же это ошибка?

«Пособие Новосибирского государственного педуниверситета» тоже рекомендовано Министерством образования, и в нем прямо говорится, что убийство — это завязка. Если рекомендованы две точки зрения, то они обе правомерны, следовательно, моя, основанная на одной точке зрения, такая же правильная, как и вторая. Свою я подтвердила цитатами и источниками. Прошу подтвердить вторую».

Эксперт: «Роман Достоевского полифоничен, а Вы предлагаете линейный подход к композиции произведения».

Света: «Я вам с самого начала написала, что существуют разные точки зрения на композицию романа: полифоничный роман, линейная композиция».

Эксперт: «Данного тезиса в Вашей работе не заявлено. Эксперт проверяет только то, что написано в работе».

То есть вместо того, чтобы признать свою неправоту, эксперт последовательно издевается, унижает, подтасовывает факты и затем просто лжет.

Сочинение было связано с вопросом о том, как иллюстрировать сцены из романа. Света и не должна была писать о Бахтине или теории полифонического романа, она говорила о сценах и просто указывала их место в композиции: «Три термина — „завязка“, „эпизод“ „чтения Евангелия“ героиней, „финальная сцена“ раскаяния героя, („переломная“ для него) — связаны с раскрытием темы сочинения непосредственно».

Света так и не получила ответа на вопрос, где на самом деле завязка в романе и что подтверждает мнение эксперта. Ее аргументы даже не пытались услышать и в ответ передергивали факты, унижали и просто писали неправду. Теперь она написала жалобу. Но вероятность, что ее услышат, весьма мала. И как там железобетонные эксперты, знающие всё про роман «Преступление и наказание»? Наказали девочку за ее преступление — употребление «бытового термина» завязка? И спокойно вернутся в классы сеять разумное, доброе, вечное… И правильные завязки.

Обложка: Василий Перов / Public domain