Недавно министр просвещения Ольга Васильева призвала педагогов участвовать в начислении надбавок своим коллегам, чтобы система «70+30» реально работала. Учитель Александр Чернышев, ушедший из школы в репетиторство, не понимает, почему какая-то общественная комиссия должна считать чужие деньги.

Вот читаю снова нашего министра просвещения: «Глава ведомства обратила внимание, что именно молодые педагоги могут повлиять на то, как именно в школе начисляются надбавки в стимулирующей части оплаты труда».

«Обращаясь к вам, хочу сказать: когда в вашей школе решается вопрос о начислении надбавок, участвуйте в этом вместе с коллективом и вашей профсоюзной организацией, изучайте закон об образовании, нормативные акты вашей школы. Вопрос о надбавках принимается коллегиально. Это не может быть единоличное решение только директора и ещё двух-трёх человек, которые есть около него, эти вопросы так не обсуждаются. У вас есть все основания, чтобы внутри своего трудового коллектива эти вопросы решать. Под лежачий камень вода не течёт. Нам очень важно, чтобы эта система „70+30“ реально работала», — заявила глава ведомства.

Это такой популизм? Почему конечную зарплату мне будет определять некая общественная комиссия? Она что — распорядитель финансовых средств? Или ответственна за финансовое состояние организации?

Абсурд, когда работник решает, какую зарплату платить коллеге. Да ещё молодой и неопытный. Пусть лучше позаботится о своей зарплате. Есть работодатель и работник, заключающие трудовой договор по соглашению между собой. Пусть все условия и дополнительные выплаты в нём и прописывают в результате переговоров. Кому какое дело?

Я не говорю про основные параметры ставки, которые определяются нормативно. Они всем известны, директор на них, может быть, даже не влияет, так как школа — государственное учреждение. Но к средней по экономике зарплате должна быть привязана ставка, а не ставка в совокупности с мифическими стимулирующими, выплачивающимися абы как. Что толку от вашего соотношения 70+30, если эти 70 — на уровне прожиточного минимума?

Одним из показателей работы школы должно быть доведение нагрузки учителей до нормативной. Если директора обеспечивают исполнение указов президента за счёт дополнительной занятости учителей, выгонять таких директоров надо. Позор директору, у которого учителя ведут две ставки. Не часов им не хватает, а за час вы им недоплачиваете.

Когда же учителя в моей стране начнут биться за зарплату, а не за часы? Что меня останавливает от возвращения в государственную систему образования? Неизбежность вторичной занятости. Хоть в учебном заведении, хоть вне его.

У меня всю жизнь в государственном образовании соотношение в зарплате было 30+70. Вклад государства в моих доходах всегда был на 30%. В один прекрасный момент я их попросту отбросил. Откуда министр взяла это соотношение?

Всю мою сознательную жизнь в государственном образовании (а это без малого 20 лет) ставка оклада не доходила даже до прожиточного минимума

А ведь её еще нужно было заработать! Это выдать 18 уроков в неделю (не только уроков, кстати). Бесконечный позор в России — бедность работающих. Хоть ты забейся часами, ты все равно нищий в своей стране. Я бросил это занятие. Поздно, правда, о чём жалею. Сейчас я работаю только с учениками. Они удержали меня в профессии. Всё, что я делаю сейчас, я проверяю одним вопросом: «Это нужно моим ученикам?» Ни директору, ни чиновнику из департамента…

Я всегда мечтал работать на одну ставку. Сейчас у меня есть ставка репетиторского урока. Для урока в группе она — одна, для индивидуального занятия — другая, для дистанционного урока — третья. Летом вообще скидки 25% за урок.

У ученика и его родителей есть выбор. Всё просто. Минимум бухгалтерии. Максимальная ставка сначала была двести пятьдесят рублей за 45 минут, сегодня — пятьсот. Но чтобы она стала такой, я должен был легализоваться и стать востребованным. Я думаю о востребованности каждую минуту своей деятельности. Это меня мотивирует, подстёгивает. Не будет у меня оплаченного урока — я протяну ноги. От государства же я жду только повышения пенсионного возраста и налогов.

Поэтому я сам много учусь и предлагаю ученикам разнообразные форматы занятий, сижу с ними допоздна в социальных сетях. Я слежу за всем новым, что появляется в практике работы современного школьного учителя. Но чтобы быть востребованным, я должен его в некоторых отношениях даже опережать. Я не представляю ученика, заплатившего деньги и ничего не вынесшего с урока. Меня трясёт, если мой ученик приходит с ЕГЭ с 60 баллами. Чувствую, что ни он не отработал деньги сполна, ни я.

Все эти затраты времени, в том числе на бесплатную в сущности работу допоздна, трата собственных денег — всё это ради того, чтобы качество урока и его результат для ученика стали такими, чтобы я без риска потерять учеников мог постепенно увеличивать ставку своего урока, а значит увеличивать свои доходы и улучшать качество жизни. Это благая цель, мысль о которой греет! В государственном образовании это невозможно, потому что у чиновников от образования на все один ответ: «Если вы задумались о зарплате — значит вы пошли не в ту профессию…». И ведь не будет ее, пока милллионная армия учителей держит на своих шеях этих горе-чиновников.

Я признаю только одну ставку — ставку моего урока. Она определяется не мной, а платежеспособным спросом на рынке образовательных услуг точно так же, как ставка школьного учителя ориентируется на среднюю по экономике. Или должна ориентироваться, но никак не на прожиточный минимум, который бессовестно занижен в моей стране государством.

В ставке, и только в ней, должно быть заложено всё, без чего немыслим труд учителя. Цена моего урочного часа — признание моего профессионализма. Чтобы мой урок стал востребован и за тысячу рублей и выше, я побеждаю в учительской олимпиаде и прохожу курсы в ВШЭ, а сейчас создаю для учеников систему дистанционного обучения, но они всегда платят только за фактически проведенный с ними урок. Прозрачная система, побуждающая работать над тем, что составляет сущностное в работе учителя, её сердцевину — над уроком.

Так и средняя по экономике зарплата школьному учителю должна платиться за работу на ставку. У репетиторов ведь кто-то даёт урок за двести рублей, кто-то за пятьсот. И это справедливо, а также прозрачно (если легально). Потому что это одна цифра, вбирающая в себя все виды педагогической деятельности.

Например, сейчас, летом, я записываю видеоуроки для учеников, создал для них канал на ютьюбе. Невероятно увлекательная, творческая работа, но отбирающая кучу времени, за которую мне не заплатят. У меня нет отпускных. Я помню, как уходил в отпуск с 20 тысячами в лето, ненавижу. Заработаю — отдохну. Для чего я работаю летом, не получая за это деньги? Для чего работают, не зарабатывая, учителя летом?

Моя бесплатная работа как частнопрактикующего учителя отличается от той, что бесплатно ведут учителя в школе. Я делаю её, потому что хочу, чтобы, например, мои видеоуроки, которые я сейчас записываю, «выстрелили» в сентябре, когда ко мне пойдут ученики. Я хочу, чтобы они увидели меня в деле, прежде чем решат, платить ли мне деньги. Я хочу, чтобы у учеников был выбор и масса возможностей получить дополнительное знание бесплатно. Но это привлечёт внимание к моим оплачиваемым урокам. Уже из школ звонят, просят помочь их ученикам. Но не в школе, парадокс.

Сколько же стоит урок в ставке учителя государственной школы? Стыдно сказать, сколько

Ради чего школьные учителя выполняют горы неоплачиваемой работы? Нельзя же серьёзно считать платой за труд балл стоимостью в 25 рублей? Да даже в 80. Представляю, как мои возможные коллеги по школе, в которой не работаю, вместо того чтобы обсуждать мой видеоурок с научных и методических позиций, решают, достойна ли эта работа одного балла или двух. Так и вижу этих крохоборов в комиссии, считающих чужие гроши.

И никаких «стимулирующих» (или что там ещё?), которые в государственной школе на самом деле суть сплошная манипуляция с цифрами и издевательство над людьми, мне не надо. Хоть какие комиссии создавайте. Учителя, добивайтесь лучше увеличения оплаты за урок, как я сейчас, а не гонитесь за дополнительными часами, которые на самом деле удешевляют ваш бесценный урок. Мы работаем для детей, а не для отчёта начальству.

«Болевая проблема, которая всех вас волнует, — это та часть зарплаты, которая не должна быть меньше 30 процентов, и в разных школах она называется по-разному. Про неё идут постоянные дискуссии, споры и ссоры. Учителя не понимают, как она формируется», — сказала министр.

Сколько лет это ещё будет продолжаться, Ольга Юрьевна? Сколько можно сталкивать лбами учителей? Не пора уже что-то начать менять на деле? Или вместе с правом на пенсию вы заберете у них право достойно зарабатывать на ставку?