Праздник вернулся, а вот привычки студентов почти не изменились: шпаргалки, выпивка, общажная жизнь (но условия точно стали лучше). О том, как учились студенты в 1920-х годах, в книге «В кругу сверстников» написал историк Александр Рожков. Маша Цицюрская, автор телеграм-канала «Тисовая улица», прочитала книгу и кратко рассказывает, что происходило с вузами, студентами и преподавателями 100 лет назад.

До революции 1917 года высшее образование было доступно только 10% школьников. А в 1918 году был издан декрет, который открывал доступ в высшие школы всем без исключения людям старше 16 лет, без экзаменов и проверки аттестата. Обучение было бесплатным, а мужчины и женщины учились вместе. К системе образования добавились рабфаки и совпартшколы — промежуточные ступени между средним и высшим образованием. На рабфаки принимали крестьян и рабочих, у которых было минимальное среднее образование (два-четыре года), чтобы подготовить к поступлению в вузы. В реальности образование пролетариев часто на рабфаке и заканчивалось — этого было достаточно для продвижения по службе, а одолеть программу вуза могли далеко не все.

Оказалось, что содержать такое количество студентов не на что. Уже в 1922 году во всех вузах, кроме педагогических и социально-экономических, ввели платное обучение. За учёбу платили только непролетарские студенты, плата колебалась от 50 до 400 рублей в год, в зависимости от доходов родителей. Одновременно с этим среди студентов начались «чистки» — чтобы уменьшить количество студентов за счёт «нетрудовых элементов», то есть всех, кроме рабочих и крестьян.

1. Поступали в первую очередь дети рабочих и бедных

Заявленное в первые годы советской власти равноправие при поступлении в вузы быстро исчезло. Привилегии были у детей рабочих и бедных крестьян и у тех, кто шёл от профсоюзов. Путёвки в вуз выбивали всеми правдами и неправдами — через знакомых и даже подделку документов. При поступлении учитывались происхождение и общественная активность. При этом многие будущие студенты даже не понимали толком, что такое высшее образование, но цеплялись за эту возможность как за верный путь наверх.

У детей интеллигентов, торговцев, священников и других якобы нелояльных советской власти категорий населения были очень низкие шансы поступить в вуз, несмотря на высокий уровень знаний. Были случаи, когда дети «лишенцев» становились комсомольцами, устраивались работать на завод, даже отрекались от семьи, но по праву происхождения родителей всё равно не могли учиться. К тому же «нетрудовые элементы» были первыми в списке на исключение во время чисток. Хорошая успеваемость не спасала, а пролетарскому студенчеству прощали плохую учёбу и исключали в самых редких случаях.

Выпускников рабфаков и командированных от организаций брали в вузы без экзаменов. Приёмная комиссия интересовалась только классовыми характеристиками, а на отсутствие элементарной подготовки закрывали глаза. Более того, говорили, что чем более пролетарская и неопрятная внешность у абитуриента, чем грубее он себя ведёт, тем больше шансов у него поступить. Поступление на рабфаки было устроено примерно так же, и на них в итоге часто попадали откровенно малограмотные молодые люди.

2. Инженерные профессии в приоритете. А вот педвузы и медицинские не очень

В 1920-х стали больше учиться прикладным профессиям: инженерным, техническим, агрономическим. Рабоче-крестьянское студенчество считало, что инженерное образование гарантировало безбедную жизнь. Конкурс в педагогические, медицинские, художественные отделения был намного ниже, и зачастую там учились в основном те, кто не попал в технические вузы, то есть «нетрудовые элементы». К концу 1920-х годов высшее образование стало ещё более прикладным, исчезали теоретические и общенаучные факультеты. Например, отделение биологии в МГУ разделилось на зоологию, ботанику, борьбу с вредителями, рыбное хозяйство и физиологию труда. Система высшего образования была нацелена на подготовку узких специалистов, а не широко образованных людей.

3. Преподаватели-мотыльки с подработкой

Положение преподавателей в вузах, как и в школах того времени, было плачевным. В 1926 году ставка профессора была всего 18% от дореволюционной и намного ниже оклада рабочего. На эти деньги невозможно было прожить, и преподавателям приходилось метаться по нескольким подработкам, за что студенты звали их «мотыльками».

4. Пролетарии против интеллигентов

В 1920-е годы существовало негласное разделение студентов на две группы: пролетарскую и непролетарскую молодёжь. Друг друга представители этих групп звали соответственно «мужиками» и «жоржиками». Рабоче-крестьянское студенчество, выходцы из деревень и городских низов носили пролетарскую одежду (рабочие кепки, спецовки), обращались друг к другу «товарищ», часто бывали грубы и несдержанны. Нетрудовая молодёжь выделялась аккуратным внешним видом, вежливостью, грамотной речью. Часто они носили одежду и аксессуары, привычные для дореволюционного студенчества: мундиры, кокарды, фуражки. Но за время учёбы группы часто перемешивались и перенимали друг у друга самые яркие черты.

Среди комсомольцев-студентов выделяли «академиков» и «активистов». Первые старательно учились и не тратили время на общественную работу. Вторые делали ставку на будущую партийную карьеру, занимались агитацией, поиском классовых врагов и организацией собраний.

4. Работы в группах, история революционного движения и армия для всех

Советская власть пыталась реформировать систему обучения. Например, постепенно уменьшали количество лекций в пользу практических занятий. В некоторых вузах пробовали учиться по Дальтон-плану и его советской модификации — бригадно-лабораторному методу. Метод предполагал самостоятельную или групповую работу студентов над темой или проектом, а преподаватели консультировали. При групповой работе оценка выставлялась коллективно — по уровню знаний студента, который хуже всего подготовлен.

Была система учёта успеваемости, где учитывали минимум и максимум освоения учебной программы. Для перехода на следующий курс обычно нужно было выполнить не менее 75% курсовой нагрузки (работу по проектам, практические задания и так далее). На старших курсах планка повышалась.

С новой идеологией появились и новые предметы: история революционного движения, политэкономия, советское хозяйство, исторический материализм, профсоюзное движение. Минимальная программа марксистских знаний — 252 часа в год, для некоторых вузов — на 100 часов больше. Преподавание истории тоже изменилось: для советских студентов мировая история начиналась в 1917 году или в лучшем случае вместе с промышленным переворотом в Англии.

Отсрочки от армии студентам не давали. Исключениями были направленцы пролетарских организаций, общественные активисты, аспиранты

В 1926 году во всех вузах ввели обязательное военное обучение для студентов обоих полов: 120 часов и летние сборы. Без зачёта по военному делу не переводили на следующий курс. Во всех вузах были военные кафедры, а сами вузы были закреплены за определёнными войсками.

5. Странная производственная практика и низкая грамотность выпускников

Впервые в мире в советских вузах ввели систему практики. Ежегодно каждый студент должен был пройти производственную практику в течение трёх-четырёх месяцев. Но на деле предприятия не были заинтересованы в неквалифицированных работниках, которым ещё нужно было платить. Поэтому несмотря на распределение, добиться реальной практики было непросто. Кроме того, из-за причуд советской бюрократии с направлениями часто возникали ошибки, и студенты практиковались совсем не в выбранной профессии: химик-фармацевт работал ветеринаром, железнодорожник строителем и так далее.

Как и во все времена, большинству студентов была важнее оценка в зачётке.

Студенты 1920-х тоже прибегали к разным уловкам на экзаменах: плакали, торговались, апеллировали к классовым убеждениям, пользовались шпаргалками

На рабфаках традиционные экзамены заменялись итоговыми беседами студентов с преподавателем. Из-за низкого уровня знаний абитуриентов и плохого финансирования образование выпускников вузов было, мягко говоря, недостаточным. Даже некоторые региональные чиновники образования признавали, что вузы готовят дефективных врачей и инженеров. Многие выпускники писали с ошибками.

6. Стипендии и подработка репетитором или грузчиком

В стипендиях приоритет тоже отдавали пролетарским студентам, лояльным власти. Стипендию получали 50-60% студентов, в 1922–1923 году она была в среднем 70 копеек. Прожить на эти деньги было невозможно. Иногда денежные выплаты заменяли продовольственным пайком. Можно было получить хозстипендию от предприятия, пообещав работать там после окончания учёбы. Студенты подрабатывали кто как мог — репетитором, грузчиком, уборщицей.

7. Чудовищные общежития и студенческие коммуны

Общежитие давали только студентам, командированным партией и бывшим красноармейцам, и всё равно комнат на всех не хватало. Условия в общежитиях были чудовищными: люди спали на полу и стульях, на 140 человек мог быть только один туалет. Грязь, вонь, теснота.

Из-за недоступности общежитий и низких доходов среди студентов были распространены коммуны. Члены коммуны, от десятка до сотни человек делили бюджет, жильё, бытовые предметы. Порой общей была и одежда, вплоть до нижнего белья, не говоря уже о книгах, посуде и мебели. Иногда вложения в общий бюджет были одинаковы для всех, иногда — пропорциональны доходам. Второй вариант часто заканчивался скандалами: студенты не хотели делиться с менее расторопными товарищами повышенной стипендией или заработанными сверх обычного деньгами. Коммунары жили по общему расписанию: время подъёма и отбоя, время обеда, иногда даже специальный час на чтение газет. Коммуны стали логичным выражением отказа от индивидуального в пользу коллективного: иметь личные вещи или дружить с кем-то больше, чем с остальными, считалось неприемлемым. Проблемой было и завести романтические отношения — для свиданий не было места.

8. Недосыпали, плохо питались, любили выпить и повеселиться

Вне вуза студенты 1920-х не сильно отличались от нынешних: недосыпали, плохо питались, любили выпить и повеселиться. Более обеспеченные ходили в театры и кино, рабочие проводили время в профсоюзных клубах, где проводились политизированные лекции и спектакли. Популярным развлечением было радио — его слушали вместе. Вместо Татьяниного дня, который был запрещён, студенты отмечали 21 (8) февраля — годовщину студенческих волнений 1899 года. Летом студентам-активистам давали путёвки на морские курорты и в санатории.