Как устроено образование в утопиях и антиутопиях XX века
Как устроено образование в утопиях и антиутопиях XX века
Утопия и антиутопия в литературе — жанры, в которых мы привыкли искать символы и узнаваемые приметы времени. Приятно найти в книге любимого писателя совпадения с современностью и лишний раз убедиться в его пророческом даре. «Мел» выбрал пять самых заметных фантастических романов и повестей XX века и выяснил, как их авторы представляли себе школы будущего. И что из их прогнозов сбылось, а что так и осталось фантастикой.
Евгений Замятин «Мы», 1920
Действие книги Замятина разворачивается приблизительно в XXXII веке. Этот роман описывает общество жёсткого тоталитарного контроля над личностью, в том числе и личностью ребёнка. Замятин создаёт в «Едином Государстве» новейшую дисциплину — «детоводство». «Не смешно ли: знать садоводство, куроводство, рыбоводство и не суметь дойти до последней ступени этой логической лестницы: детоводства». Следуя принципам этой науки, детей рожать могли только женщины, подходящие под строго регулируемую «Материнскую Норму». Всех детей — как маленьких, так и подросших — воспитывают роботы на детско-воспитательных заводах по единому установленному образцу. Фантазия, проявление творческих способностей и свободомыслия не приветствуется и строго карается.
«- Понимаете, прихожу сегодня в класс — и на стене карикатура. Да, да, уверяю вас! Они изобразили меня в каком-то рыбьем виде. Быть может, я и на самом деле…
— Нет, нет, что вы, — поторопился я сказать (вблизи в самом деле ясно, что ничего похожего на жабры нет, и у меня о жабрах — это было совершенно неуместно).
— Да в конце концов — это и не важно. Но понимаете: самый поступок. Я, конечно, вызвала Хранителей. Я очень люблю детей, и я считаю, что самая трудная и высокая любовь — это жестокость — вы понимаете?»
В реальности:
Советские школы, особенно в послевоенное время, не одобряли нонконформизм и оппозиционные взгляды — как политические, так и мировоззренческие. История знает случаи, когда ученики страдали за слишком богатое воображение или инакомыслие. В некоторых странах, в той же Северной Корее, инакомыслие карается и сегодня.
Как была устроена советская школа двадцатых годов
И с роботами Замятин угадал. Сегодня робототехника — одна из самых быстро развивающихся наук. Не проходит и недели без новости об андроидах или искусственном интеллекте. Они убирают ваш дом, выигрывают в шахматы и присылают книги в телеграме. Поэтому нет ничего удивительного в том, что в детском магазине продаётся «робот, который растёт вместе с малышом, обучает его буквам, цветам, счёту, музыке, причинно-следственным связям и даже английскому алфавиту».
Герберт Уэллс «Люди как боги», 1923
Утопия Уэллса вся сплошь состоит из идиллических картин расцвета социализма. В параллельном мире нет лентяев и богачей, каждый человек счастлив трудиться и развиваться на благо мира и общества. Полностью отсутствует насилие и злость — этот тот случай, когда тотальное добро истребляет зло за ненадобностью.
«Каждого ребёнка в Утопии обучают в полную меру его способностей, а затем поручают ему работу, соответствующую его склонностям и возможностям. Он рождается в самых благоприятных условиях, от здоровых родителей — после того, как его мать решит иметь ребёнка и достаточно подготовится к этому. Его природная потребность играть и любознательность удовлетворяются согласно самым продвинутым методам воспитания. Доброжелательность и вежливость воспитываются сами собой — ведь все вокруг добры и вежливы. Особенное внимание уделяется развитию детского воображения. Он выбирает работу, которая ему нравится, и сам решает, чем ему заниматься.
Нет, в Утопии нет ни парламента, ни политики, ни частного богатства, ни коммерческой конкуренции, ни полиции, ни тюрем, ни сумасшедших, ни слабоумных, ни уродов. А всего этого нет потому, что в Утопии есть школы и учителя, которые в полной мере осуществляют главную задачу любой школы и любого учителя. Политика, коммерция и конкуренция — это формы приспособления к жизни общества, ещё очень далёкого от совершенства. Утопия отказалась от них уже тысячелетие назад. Взрослые утопийцы не нуждаются ни в контроле, ни в правительстве, потому что их поведение в достаточной мере контролируется и управляется правилами, усвоенными в детстве и ранней юности. Наше воспитание и образование — вот наше правительство».
В реальности:
Утопические идеалы недостижимы хотя бы потому, что они предполагают бесконфликтность общества, что противоречит человеческой природе. Но гуманистические принципы, лежащие в основе утопий, часто отражают цели, которые этому обществу хотелось бы достичь. Например, история с воспитанием детей у Уэллса: последние лет 50 психологи один другого громче говорят о необходимости прислушиваться к детям. Помогать им развивать творческий потенциал, управлять эмоциями и вообще не мешать детству. Последние два десятилетия переживают новое рождение школы Монтессори и японские методики, предполагающие «прислушивание к себе». Планирование беременности — «рождение от здоровых родителей» — давно перестало быть чем-то удивительным. Даже выбирать работу стало легко: существуют многочисленные бизнес-коучи и тесты по профориентации.
Олдос Хаксли «О дивный новый мир», 1931
Хаксли, выпускник Итона, фантазирует о том, как могла бы выглядеть альма-матер в дивном новом мире через пять-шесть веков. В новом мире в Итоне учатся и мальчики, и девочки «из элитных каст». Обучение проходит через гипноз, Шекспир и Достоевский остались в прошлом, «библиотека содержит только справочную литературу». Детей с детства посвящают в тонкости физиологии: считается необходимым и правильным знакомить даже самых юных учеников с сексом и смертью.
«- А Шекспира они читают? — спросил Дикарь, когда, направляясь в биохимические лаборатории, они проходили мимо школьной библиотеки.
— Ну разумеется, нет, — сказала директриса, зардевшись.
— Библиотека наша, — сказал доктор Гэфни, — содержит только справочную литературу. Развлекаться наша молодёжь может в ощущальных кинозалах. Мы не поощряем развлечений, связанных с уединением.
По остеклованной дороге прокатили мимо пять автобусов, заполненных мальчиками и девочками; одни пели, другие сидели в обнимку, молча.
— Возвращаются из Слау, из крематория, — пояснил ректор (Бернард в это время шепотом уговаривался с директрисой о свидании сегодня же вечером). — Смертовоспитание начинается с полутора лет. Каждый малыш дважды в неделю проводит утро в Умиральнице. Там его ожидают самые интересные игрушки и шоколадные пирожные. Ребёнок приучается воспринимать умирание, смерть как нечто само собою разумеющееся. — Как любой другой физиологический процесс, — вставила авторитетно директриса».
В реальности:
Трудно сказать, как изменится Итон в ближайшие 500 лет (некоторые учёные даже не дают человечеству столько времени), но на сегодняшний день школа остаётся такой же элитной. Правда, учатся в ней по-прежнему, как и сто лет назад, только мальчики.
Как Китай, Россия и США возвращают раздельное обучение в школах
Гипнообучения и смертовоспитания в Итоне нет, хотя популярность гипноза с начала XX века не упала. Несмотря на технологический и научный прогресс, в наше время на рынке полно предложений вроде «выучить любой иностранный язык с помощью гипноза». Выходит, и спрос на этот метод не пропал. Так или иначе, в общеобразовательных школах такой способ не практикуется.
Уроки физиологии, то есть жизнедеятельности человека, в современных школах в том виде, в котором описывал Хаскли, не проводятся. Но во многих образовательных учреждениях по всему миру учителя уделяют внимание сексуальному просвещению. «Смертовоспитанием» при необходимости занимаются школьные психологи — в виде бесед с учеников, ответов на вопросы или работы с навязчивыми страхами. Но случаев вождения детей по крематориям пока не зафиксировано.
Джордж Оруэлл «1984», 1948
Систему воспитания молодёжи Оруэлл прописал в романе с особой тщательностью — в любом государстве правительство в первую очередь «завоёвывает» самые юные умы. В абсолютном тоталитаризме этот вектор становится основным. Молодые жители Океании с детства учатся шпионить, следить и доносить на всех, включая собственных родителей. Следуя заветам психологии, тех, которые говорят, что детство — это непрерывная игра, партийные организации преподносят всю пропагандистскую деятельность как увлекательную игру с Большим Братом.
«Теперь почти все дети ужасны. И хуже всего, что при помощи таких организаций, как разведчики, их методически превращают в необузданных маленьких дикарей, причём у них вовсе не возникает желания бунтовать против партийной дисциплины. Наоборот, они обожают партию и все, что с ней связано. Песни, шествия, знамёна, походы, муштра с учебными винтовками, выкрикивание лозунгов, поклонение Старшему Брату — все это для них увлекательная игра. Их натравливают на чужаков, врагов системы, иностранцев, изменников, вредителей, мыслепреступников. Стало обычным делом, что тридцатилетние люди боятся своих детей. И не зря: не проходило недели, чтобы в „Таймс“ не мелькнула заметка о том, как юный соглядатай — „маленький герой“, по принятому выражению, — подслушал нехорошую фразу и донёс на родителей в полицию мыслей».
В реальности:
В наши дни крупные шпионские скандалы происходят с завидной периодичностью. Причём речь идёт как о спецагентах, так и об устройствах, обеспечивающих слежку. И каждый раз в таких случаях газеты вспоминают Оруэлла. Самым громким скандалом стала история с Эдвардом Сноуденом и Агентством национальной безопасности США. Когда весь мир узнал о том, что АНБ прослушивало телефоны и имело доступ к частным перепискам, фактически все заголовки газет можно было свести к фразе «Оруэлл был прав». Шутки про Большого брата, впрочем, не перестали быть шутками, просто теперь в них оказалось больше правды, чем было до скандала. Спустя три года в России принимают «антитеррористический пакет», который разрешает спецслужбам прослушивать телефоны и получать доступ к сотовой и интернет-переписке граждан по первому требованию. Закон, как объясняют власти, принят ради обеспечения безопасности, но в обществе снова вспоминают Океанию.
А. и Б. Стругацкие «Хищные вещи века», 1964
В библиографии Стругацких можно заблудиться, поэтому мы выбрали всего одну повесть, в которой представители сферы образования — главная движущая сила социума. Общество потребления, живущее мягкой бесконфликтной жизнью, наслаждающееся четырёхдневной рабочей неделей и бесплатными развлечениями. И периодически встряхивается бунтами «интелей», которые никак нельзя назвать мирными. Учёные «интеллигенты» (здесь слово используется с уничижительным оттенком) в прямом смысле взрывают вечеринки местных жителей. Студенты же в это время жалуются и мечтают разорвать порочный круг бездействия.
«Боже мой, боже мой, чем мы вынуждены заниматься! Но я спрашиваю вас, кто-то всё-таки летит ведь к звёздам! Где-то строят мезонные реакторы! Где-то создают новую педагогику! Боже мой, совсем недавно я понял, что мы даже не захолустье, мы — заповедник! В глазах всего мира мы — заповедник глупости, невежества и порнократии. Представьте себе, в нашем городе второй год сидит профессор Рубинштейн. Социальный психолог, мировое имя. Он изучает нас, как животных… „Инстинктивная социология разлагающихся экономических формаций“ — так называется его работа. Его интересует человек как носитель первобытных инстинктов, и он мне жаловался, как трудно ему было набирать материал в странах, где инстинктивная деятельность искажена и подавлена системой педагогики. А у нас он блаженствует! По его словам, у нас вообще нет никакой деятельности, кроме инстинктивной. Я был оскорблен, мне было стыдно, но боже мой, что же я мог ему возразить?»
В реальности:
Самый известный студенческий протест ХХ века — «Красный май» — случится через четыре года после написания этой повести. Кризис, начавшийся радикальными выступлениями студентов, привёл к отставке президента Франции Шарля де Голля.
Другое знаменитое студенческое выступление — демонстрация в Иране в 1978 году — было жёстко пресечено полицией, по официальным данным погибли двое студентов. Начавшиеся протесты привели к исламской революции.
7 студенческих протестов, изменивших мир
Общество потребления уже стало нашей реальностью. В принципе можно учиться, работать, а также покупать продукты и одежду, не выходя из дома. Доставка из Москвы в Петербург, доставка из Финляндии, Гренландии и Канады, социальные сети и мессенджеры сокращают дистанцию в общении. Мы очень комфортно живём, и, в общем-то, в этой ситуации объяснима абсолютная пассивность горожан. Но всегда есть дети и молодёжь, которые не могут усидеть в четырёх стенах, а у студентов и вовсе просыпается гражданский долг, приправленный смелостью и азартом. И даже если версия братьев-романистов, где именно студенты спасают мир от обломовщины и общества потребления, не сбудется, то она всё равно остаётся ужасно романтичной и очень закономерной.