«Мел» запускает новую рубрику — «Книга месяца». Каждый месяц литературный критик Сергей Сдобнов будет выбирать для нас и вас книгу, которую важно прочитать здесь и сейчас. В этом выпуске — повесть «Медвежий угол» Фредрика Бакмана.

Я редко плачу над книгами. Плачешь чаще всего от близких людей. Перед Рождеством я начал читать «Медвежий угол» Фредрика Бакмана, писателя, который умеет делать своих героев близкими для читателей любого возраста.

Эта книга, как и всё остальные этого автора, одинаково подходит для настоящего семейного чтения — её могут читать подростки, их родители, а также бабушки и дедушки.

Обстоятельства места

В шведском городке Бьорнстад «цена на недвижимость падает пропорционально температуре воздуха». В таких местах детей оставляют на улице одних, часто не закрывают входную дверь. Старшеклассник в раздевалке хоккейного клуба спрашивает другого: «Как узнать, красивый ли у тебя член?».

Это обычный вопрос, если одному из вас пятнадцать, другому — семнадцать. Ты играешь в команде юниоров, ещё девственник, но хотя бы в теории интересуешься, как и что устроено в сексуальной жизни, которая, если повезёт, может и начнётся в этом году.

В маленьком северном городе все больны хоккеем и победой: «Две вещи неизменно напоминают о возрасте — дети и спорт. В хоккее ты становишься опытным игроком в двадцать пять лет, в тридцать ты уже ветеран, в тридцать пять выходишь на пенсию». Спорт — единственный козырь в вечной игре между городком Бьорнстадом и мегаполисами. Жители городка, затерянного в лесу, придумали пословицу, которая подошла бы любой маленькой точке на карте: «Медведи срут в лесу, остальные срут на Бьорнстад, а Бьорнстад срал на всех».

Бакман как писатель, влюблённый в людей, превращает каждого своего героя в ходячую историю. Генеральный директор хоккейного клуба — самый потливый человек в городе. Он живёт в постоянном страхе за клуб и своё место. Его можно понять, потому что после очередного поражения спонсоры перестанут помогать клубу. Спортивный директор местного клуба, который пробился в НХЛ и вернулся после травм в захолустье поднимать местный хоккей, переживает панические атаки, если видит на своём рабочем столе крошки.

В Бьорнстаде все надеются на детей и подростков, а на кого ещё нам всем надеяться: «Ведь те не помнят, что раньше жизнь была лучше»

После того, как команда юниоров выходит в полуфинал, на стадионе и во всём городе не остаётся больше ни одного атеиста. Но не всё волшебно в Бьорнстаде. Иногда молчание в этом городе идёт рука об руку со стыдом.

Люди становится тем, что о них говорят

Две пятнадцатилетние подруги-на-всю-жизнь лежат в постели. Как в детстве. Так спокойнее и не так страшно жить после того, когда одну из них изнасиловал самый известный и богатый юноша в городе, герой той самой хоккейной команды, лучший из лучших, на него равняются, в него верят. Одна вспоминает слова мамы «в пятнадцать лет таких друзей, как теперь, у тебя больше не будет».

Другая говорит:

— Ты должна всё рассказать.

— Кому?

— Всем.

— Зачем?

— Иначе он снова это сделает. С кем-то ещё.

Дальше героев Бакмана ждёт ад и борьба за справедливость. Казалось бы, Швеция — страна Карлсона, каннибюлле и красивых цветных домиков. Мир, в котором Астрид Лингред боролась за права детей, женщин и всех нуждающихся.

Сегодня этот северный мир, наверно, самый благополучный. Но полицейские называют насильника «мальчик», жертву — «молодая женщина». Доказательств нет, ребёнок (он же «молодая женщина») всё рассказал родителям только через неделю. Следы близости без согласия остались, но парень не признаётся. Если скажет, как было — его хоккейное будущее (и карьера отца) растают как снег под редким шведским солнцем.

В школе девочку почти все считают шлюхой, в окно её комнаты влетает камень с тем же позорным и несправедливым словом. Взрослые ведут себя не лучше детей. Отец юноши ходит по всему городу и уговаривает всех — надо уволить из хоккейного клуба отца изнасилованной девочки, спортивного директора. На кону стоит судьба города и его единственная гордость— юноша, который поможет Бьорнстаду прославиться. На стороне жертвы остаётся только её семья.

Между родителями и детьми

Отец спрашивает у пострадавшей дочки: «Что я могу сделать?». Та отвечает: «Люби меня». Что ещё один беспомощный человек может попросить у другого беспомощного, хоть и взрослого человека, когда все остальные дары растворились в мрачной повседневности, в городе, где тебе не верят.

«Теперь твоя команда — они», — говорит мама этой девочки своему мужу, который был одним из самых перспективных игроков НХЛ, но после травм так и не смог восстановиться. Как отец он часто думал, что недостаточно хорош для своей жизни и своей семьи. У самой мамы случается паническая атака в тот момент, когда дети и муж идут кататься на санках в лес и перестают отвечать на телефон.

Девочка играет в гараже на гитаре Дэвида Боуи, папа подыгрывает на ударных, фальшивит, мама слышит всё это и завидует этим двоим. Несколько лет назад каждый вечер она проверяла, поднимается ли маленький холмик в детской кроватке. Всё просто: вверх-вниз — значит ребёнок дышит. Однажды болезнь взяла своё — семья потеряла сына.

В этот момент отважные родители поняли, что не всегда получается защитить своих детей. Отец думает, разрешил бы тот, кто отвечает за всё это, поменяться с новорождённым сыном, лежащим в гробу, местами. А мама ходит по дому как в вечной сказке. Она просто пересчитывает детей «Один, два, три. Два в кровати. Третий на небесах».

Бакман, отец двух детей, добавляет: «Участь родителей — быть слишком маленьким одеялом, сколько не пытаешься всех укрыть, всё равно кто-то мёрзнет»

Но эта книга не про историю одной семьи. На каждой странице действие меняется, как в смонтированной короткометражке с множеством главных героев и длиною в жизнь.

Фатима работает уборщицей в ледовом дворце, её сын Амин играет в детской команде, отца в этой семье нет. Сын мечтает о том, чтобы его мать могла войти в комнату и ни перед кем не извиняться, потому что ей надо заняться уборкой.

Дочь спортивного директора хочет выскочить из машины на полном ходу, иначе все увидят её вместе с отцом. Когда тебе пятнадцать, ты часто стыдишься своих родителей. Почему-то ты думаешь, что другие дети увидят, что они чему-то не соответствуют, как будто мир — это бесконечное Lego. Жизнь сломается, если все фигурки не найдут своё место.

Кроме стыда, Бакман говорит с нами и о состоянии, которого всегда не хватает — о близости. Мама слушает плейлист своих детей, так она пытается быть ближе к ним. Самый талантливый хоккеист и самый одинокий мальчик на земле стоит один на парковке. Его родители забывали, что у них есть сын и общаются с существом по имени Успех.

Мужчина подходит к ребёнку в раздевалке и зверски швыряет ребёнка из команды противника об стену. Потом мужчина получает удар от тренера, который говорит: «Если ещё один взрослый мужик на этой арене посмеет хоть пальцем тронуть ребёнка, я его убью». Так иногда один взрослый учит другого человечности.

Что значит быть главным и что с нами делает культура

Бакман рассказывает не только историю про изнасилования и взросления. Писатель предлагает нам с вами подумать, кто такой лидер? Тот, кто ведёт к победе, или тот, кто готов отвечать за поражение, в том числе личное.

«Медвежий угол» — книга о двух мирах. О старом консервативном, в котором каждый цепляется за другого и ждёт, как на него посмотрит «общество». И новый сложный мир полутонов, в котором у всех поступков и слов есть не только причины и результат, но и последствия.

За каждой историей в этом мире стоят люди, которые, как главная героиня этой книги, решили не молчать, понимая, что своей правдой ранят прежде всего близких и любимых людей, но станут примером для других жертв и насильников.

«Со временем все явления и предметы переживают себя и перестают удивлять — так бывает и с людьми», — пишет Бакман о хоккее, но ты думаешь, что пишет он о тебе

О каждом из нас, в тот момент, когда мы вдруг остановились, перестали верить в себя.

Писатель в конце книги спрашивает нас: «А что такое культура?». Для него «Культура — странное слово применительно к спорту. Все о ней говорят, но никто не может объяснить, что имеет в виду. Все пекутся только о культуре победителя». Но мы, как и герои Бакмана, не можем постоянно выигрывать и забывать о том, что вокруг нас происходит вся эта удивительная жизнь.

Один из юных хоккеистов, самый самостоятельный и добрый подросток в городе, часто думает о том, как бы выйти на настоящий лёд и уйти под воду, потому что жить часто так больно, что никаких сил не хватает на это занятие. В книгах Бакмана те, кто выбрал добро, обычно совсем не боятся думать о смерти.

---

А что ещё почитать у Бакмана?

В конце расскажу про две новеллы Бакмана, которые под Рождество перевели на русский язык. В одной папа пишет сыну письмо из больницы. В онкологическом отделении девочка лежит вместе с мамой. Мама спрашивает умирающую девочку: «Кем ты станешь, когда вырастешь?». Это не цинизм, девочка отвечает самому близкому человеку, потому что этот разговор сейчас нужен для того, кто будет жить дальше.

Вторая новелла — история дедушки, который начинает терять память, забывает своего любимого внука и сына. В больничной палате близкие ставят дедушке палатку, создавая домик воспоминаний. Там забывающий свою жизнь человек проснётся в холодном поту и не узнает внука, а тот будет держать его за руки и расскажет ему обо всём. А дед ответит, что «сначала забываешь, куда идёшь, потом, где ты был, потом, где ты есть». Внук вспомнит «никчемушные подарки» — дед подарил ему как-то пакет с воздухом, теперь внук делится своим воздухом и памятью с умирающим человеком. Спрашивает про бабушку, которая «заблудилась у дедушки в сердце» и рассказывает о том, что в школе задали написать сочинение о смысле жизни, и он написал про общение.

Бакман всегда даёт свои героям кредит человечности. Он верит, что тот, кто трусит, может найти в себе силы и сказать правду, о которой зависит жизнь другого человека.

После каждой книги Бакмана я чувствую себя учеником профессора Макгонагл, в той сцене из последней части Гарри Поттера, где профессор при обороне Хогвартса от сил Волан-де-Морта кричит: «Защищайте школу!». Конечно, она говорит про самое важное для себя в этот момент.