Во Вьетнаме до сих пор ощущаются отголоски войны 50-летней давности, а у родителей из бедных деревень часто нет даже 1000 рублей в месяц, чтобы заплатить за школу. Ксения Боровинская, которая уже рассказывала про учёбу в Таиланде, Индонезии и Малайзии, съездила во Вьетнам и выяснила, почему дети прогуливают школу и что не так со всей системой образования в стране.

«Ананас», «арбуз» и «кокос» — это одно слово

«Боец нашёл мальчонку,

Ревущего в кустах,

Отнёс его в траншею,

Как дети носят птах».

Детское стихотворение поэта Фам Хо (опубликовано в журнале «Пионер» в 1967 году в переводе Н. Золотникова) знает здесь каждый третьеклассник. Десятилетняя Ван Зунг бойко рассказывает его на вьетнамском. Ещё не зная перевод, я просто слушаю певучую, похожую на замысловатое заклинание речь.

Вьетнамский язык — тьенг вьет — содержит от 4 до 6 тонов, в зависимости от диалекта. Например, слово «юэ» с разным тоном может обозначать кокос, арбуз или ананас. На местных рынках я играю в фонетическую лотерею с призом — нужный фрукт за правильно выбранный тон.

Тьенг вьет столетиями был в стране языком бытового общения, а место официального занимал вэньянь — классический китайский. Литературный вьетнамский — сравнительно молодой язык, и его распространению, как ни странно, способствовали французы во время франко-вьетнамских войн, начавшихся в 1858 году. В попытках колонизировать Вьетнам захватчики стремились ослабить влияние китайского языка и культуры и укрепить позиции национального языка. В это же время латинизированный алфавит куокнгы вытеснил китайские иероглифы и стал официальной письменной системой.

Сегодня вьетнамцы начинают изучать грамматику в 4–5 лет, в последние годы детского сада. Тогда же они знакомятся с основами арифметики, окружающего мира и морали.

Клятва Хо Ши Мину под красным флагом

«Взрывались рядом бомбы,

И шелестел песок…

Боец стрелял, а мальчик

Притих у самых ног».

История Вьетнама (он же Намвьет, он же Дайвьет, он же Вьетнамская империя, он же Бао Дай, он же Вьетминь, он же Вьетконг, он же Демократическая Республика Вьетнам) — пёстрый каталог зависимостей и попыток от неё избавиться. Тысячелетнее китайское владычество с редкими кровопролитными перерывами на свободу; французский протекторат; японская оккупация; проамериканское марионеточное правительство.

Долгий путь становления государства и его борьбы отражён на стенах каждой второй школы. Нарисованный между двух окон, сурово глядит Лак Лонг Куан, полугерой-полудракон, мифический первопредок вьетов — титульной нации Вьетнама. Рядом с ним пришпоривают коней бесстрашные сёстры Чынг, Чак и Ни, — национальные героини, предводительницы восстания против Китая в 39 году нашей эры.

Праздник в честь их отваги вьетнамцы отмечают ежегодно, в шестой день второго месяца по лунному календарю. По соседству с сёстрами, нарушая хронологию, солдат Вьетконга машет национальным флагом, встречая танки союзников. Справа от него топчет врагов на своём боевом слоне император Нгуен Хюэ, лидер Тэйшонского восстания.

По другую сторону стен от этого калейдоскопа событий десятки Хо Ши Минов — идеологов и первых президентов республики — добродушно улыбаются с портретов над школьными досками. Ежегодно, стоя под реющими красными флагами Вьетнама, восьмилетние школьники произносят клятвы — завет дядюшки Хо: «Клянёмся любить Родину, любить соотечественников; хорошо учиться, хорошо трудиться; быть сплочёнными и дисциплинированными; быть опрятными, следить за чистотой; быть скромными, честными, отважными».

Торжественно повязанный на шею пионерский галстук подтверждает: клятва услышана и принята.

Пионерские галстуки, барабан вместо звонка и книги Носова

«Он съёжился в комочек,

Но превозмог свой страх,

Спросил — скажите, дядя,

А где моя сестра?»

По дороге в Далат велосипед периодически застревает в пробке из коров, неторопливо бредущих по дорогам. Школьникам в спортивных куртках, спешащим в городскую школу из окрестных селений, такая заминка привычна. Сидя по двое на велосипеде, они ловко лавируют среди неспешных парнокопытных и молниеносно скрываются за горизонтом, где дорога исчезает в плантациях питахайи (и, вероятно, успевают к первому уроку, в отличие от меня).

«Бом! Бом! Бом!» — утробный бой разносится далеко по улицам и помогает найти школу. Фраза «звонок с урока» ни о чём не скажет вьетнамцам. Занятия от перерывов здесь отделяет гулкий стон большого барабана, стоящего на школьном крыльце.

Во время перемены школьники расходятся по двум главным точкам притяжения. Первая — спортивная площадка, где ученики самозабвенно играют в да коу — местный гибрид сокса и бадминтона (воланчик с утяжелителем нужно подкидывать друг другу ногами). Вторая — пятачок на другой стороне дороги, куда торговцы прикатывают тележки с супом фо и булочками бао.

Школьный двор гудит, как пчелиный улей, и пестрит чёрно-белой униформой с красными вкраплениями пионерских галстуков. Ученики свободны до нового барабанного боя.

Среднее образование во Вьетнаме получают 12 лет. Пять лет — начальная школа, потом четыре года — средняя, и ещё три — высшая. Обязательна только первая ступень. Студенты, окончившие вторую и третью, сдают национальный экзамен, от результата которого зависит возможность учиться дальше. Популярна практика дополнительных платных занятий. Юридически они не обязательны, по факту без них проблематично сдать экзамены на следующую ступень.

В школьной программе — вьетнамский язык и литература, иностранный язык (в основном английский, иногда французский, китайский или русский), биология, физика, химия, математика, история, география, право и этика, информационные технологии, физкультура и уроки труда — на них изучают основы садоводства, электроники и столярного ремесла.

Музыка и уроки искусства есть только у младшеклассников, старшим предлагают курс профориентации. Знания оценивают по десятибалльной шкале: чтобы избежать пересдачи, необходимо набрать минимум пять баллов.

В школьной библиотеке выхватываю взглядом подозрительно знакомую картинку. На полке стоит «Незнайка» на вьетнамском с иллюстрациями Алексея Лаптева. Краткий опрос подтвердил: незадачливого коротышку в сомбреро (его имя перевели как «Нет места для знаний») юные вьетнамцы знают и любят.

1000 рублей за месяц учёбы и уроки с утра до вечера

«Боец ответил хмуро:

— Сестру твою, малыш,

Враги убили нынче.

Не плачь, ты отомстишь!»

В деревню мнонгов — одной из 54 народностей Вьетнама — меня соглашается сопровождать Ит, мнонг-разнорабочий из Буонматхуота. Местные жители совсем не говорят по-английски и только чуть-чуть — по-вьетнамски, на котором я успела выучить несколько вежливых фраз и основных вопросов.

На входе в селение нас встречает трёхлетняя Кап Фу. Сидя на песке, она играет пластиковыми коктейльными трубочками. Её мама и сестра потрошат рыбу неподалёку. Старшие брат и сестра Кап Фу окончили начальную школу, но ей и ещё двоим средним детям повезло меньше: денег на их образование не хватает. Месяц учёбы в начальной школе стоит около 370 000 донгов (примерно 1000 рублей).

Неимущим семьям во Вьетнаме полагаются льготы, но чтобы их получить, нужно собрать документы и съездить в городскую управу. Траты на бензин и аренду транспорта у соседей неподъёмны для семьи Кап Фу. Деревня живёт выращиванием риса и кукурузы — очень дешёвых товаров даже по вьетнамским меркам.

Чу Ху, другая местная жительница, с энтузиазмом предлагает осмотреть её дом. Она ловко поднимается по ступенькам на крохотных культях, похожих на куриные ножки. Чу Ху родилась в 1980 году, через девять лет после того, как армия США перестала применять во Вьетнаме химическое оружие «Агент Оранж», но долгосрочность эффекта ощутила на себе в полной мере.

Любителям минимализма в интерьере стоит заглянуть в традиционное жилище мнонгов. Вместо окон — щели между досками стен. Из мебели только кра пан, длинные деревянные скамьи, и стоящие в углу хаа гиод — барабаны для ритуалов и праздников. В углу, в ожидании этих же праздников, зреет рисовое вино в деревянных бочках.

Гулко топая босыми ногами по дощатому полу, врывается разновозрастная толпа детей — кажется, что хрупкий домик покачнулся на сваях. Болтая и пихая друг друга, они устраиваются кружком на полу в ожидании обеда.

Занятия в школах Вьетнама начинаются с семи утра и продолжаются до вечера

Во время двухчасового перерыва школьники должны успеть пообедать, отдохнуть и подготовиться к следующим урокам. Чу Ху торопливо раскладывает дымящийся рис по тарелкам, ловко лавируя между сыновьями и дочерьми.

Учёба не оставляет времени на игры и творчество

«И вновь подняв винтовку,

Прицелился боец

И выстрелил.

И мальчик очнулся наконец».

В Древнем Дайвьете грамотность несла прикладную, дидактическую функцию. Она была необходимым условием для государственной службы и инструментом для контроля истории. «Полное собрание исторических записок Дайвьета» — наиболее полный из существующих трудов по истории Древнего Вьетнама — переписывалось сотни раз. Сведения о предыдущих династиях корректировались или вымарывались в угоду текущей политике, отдельные иероглифы или целые события объявлялись запрещёнными.

В современном Вьетнаме, несмотря на общий курс на либерализацию, историю в школе преподают через призму марксизма-ленинизма

Вопросы и дискуссии на уроках не поощряются. За пост в фейсбуке с критикой в адрес партии можно получить реальный тюремный срок (безусловно, Вьетнам — не единственная страна, в которой существует такая практика).

Согласно 35-й статье Конституции Вьетнама, принятой 15 апреля 1992 года, «Цель образования — формирование и воспитание личности, способностей граждан; подготовка квалифицированных, предприимчивых и инициативных тружеников, обладающих чувством национальной гордости, а равно высокими моральными качествами, стремящихся вносить вклад в дело обогащения народа и построения могущественной Родины, отвечающих требованиям строительства и защиты Отечества».

Средним и высшим образованием заведует Министерство образования и профессиональной подготовки. Государственное финансирование покрывает около половины школьного бюджета — на остальное школы находят средства сами.

В ведении Министерства труда, инвалидов и социальных дел находятся «школы перевоспитания». В них отправляют несовершеннолетних правонарушителей. В программе делается акцент на культурном и нравственном воспитании, а студентам помогают освоить одну из профессий по выбору.

В 2016 году, отвечая на вопросы депутатов Национального собрания, министр образования Вьетнама Фунг Суан Нья констатировал необходимость реформ и сформулировал слабые стороны учебной программы.

• Насыщенный теоретическими знаниями график учёбы не оставляет времени на игры, творчество, отдых и прочие необязательные на первый взгляд вещи.
• Строгая иерархическая система «учитель — ученик» предполагает вертикальную передачу знаний и не даёт поля для поиска, фантазии и экспериментов.
• Вьетнамские школьники считают со скоростью калькуляторов и могут заучить имена всех императоров династии Ле, но задачи, требующие творческого подхода и нестандартного мышления, вызывают у них недоумение и беспомощность.

Каждый год во Вьетнаме более миллиона учащихся старших классов сдают вступительные экзамены в университеты и колледжи, около 15% из них становятся студентами. Но только 5–10% выпускников вузов находят работу со средним уровнем дохода — 7–13 миллионов донгов в месяц (примерно 20–40 тысяч рублей).

Устаревшая учебная программа, отсутствие связи между преподавательской и исследовательской деятельностью, разница между учебной программой и фактическими потребностями рынка мешают эффективности образования.

Ещё одна проблема — расстановка приоритетов. Концентрируясь на высоких баллах и отличных экзаменационных оценках, а не на знаниях, студенты попадают в ловушку: степени и сертификаты вьетнамских университетов не признаются и не становятся гарантом трудоустройства.

Провинциальная школа над обрывом

«- Малыш, подай патроны! -

Услышал голос он.

Спокойный голос друга

Так прерывает сон».

Провинция Лао Кай — ослепляющие зеленью рисовых полей холмы с белыми пятнышками журавлей и бежевыми треугольниками нон (традиционных вьетнамских шляп, защищающих местных жителей от солнца и дождя). Под сенью монструозной горы Фаншипан расположился городок Сапа, похожий на съёмочную площадку фильма про аутентичную культуру малых народностей.

В этом регионе живут чёрные хмонги и зао — ещё две народности Вьетнама. И хмонги, и зао носят одежду, расшитую яркими узорами. С виду это просто геометрический орнамент, но на самом деле он состоит из множества символов и рассказывает как легенды древности, так и истории из жизни своих владельцев и их семей.

На то, чтобы вышить костюм целиком, уходит год, рассказывает мне Тэнь, урождённая зао, вышедшая замуж за хмонга и застрявшая между двух культур. Можно было бы быстрее, но хозяйство, козы, забота о детях и доме отнимают много времени.

Дорога из города в деревни хмонгов идёт по горному серпантину. Как только я сбрасываю скорость на поворотах, байк облепляет толпа детишек, предлагающих мне купить браслетики, брелоки, колокольчики и прочие мелочи местного производства.

Туристические путеводители по региону не рекомендуют давать деньги или что-то покупать у детей на улицах, чтобы не поощрять их прогуливать школу ради заработка

«Купите, мисс, красивый браслет для красивой мисс!» — наперебой кричат мне дети на ломаном английском, протягивая свои безделушки.

Школьный двор в горной деревушке под Сапой выглядит слишком оживлённо для воскресенья и слишком разномастно для страны, где утверждена единая школьная форма. Младшеклассники, одетые в случайные комплекты из частей формы и традиционного хмонгского костюма, с криками носятся по двору, колотят по школьному барабану или сбиваются в хихикающие кучки. Поодаль от школьного здания тянутся ряды дормиториев: здесь живут дети из далёких деревень, которым тяжело ежедневно добираться в школу.

Попытка найти кого-нибудь взрослого занимает минут 20. Мне повезло: сегодняшний дежурный, в чьи обязанности входит присматривать за учениками на выходных, — Ха, учитель английского. Он, кажется, тоже рад поболтать: проводит мне экскурсию по школе, жалуется на небольшую зарплату, с энтузиазмом говорит о своей профессии как о предназначении. В свободное от работы время Ха осваивает игру на гитаре, а заодно и бесплатно учит этому заинтересовавшихся учеников.

Узкая тропинка к дормиториям идёт вдоль обрыва. Вниз бесконечными ступенями спускаются рисовые террасы. Мой вопрос, не могут ли дети во время игры упасть вниз, удивляет учителя Ха. «Дети видят обрыв, они же смотрят под ноги», — отвечает он.

Миниатюрные классы набиты информацией по самый потолок: карты Вьетнама и провинции, тексты пионерской клятвы, таблицы достижений учеников, печатные и прописные алфавиты. Даже вертикальные части ступеней в лестницах исписаны уравнениями. И, конечно, везде сцены из истории страны.

Во время войны даже младенцы были будущими солдатами

«И восьмилетний мальчик

С заплаканным лицом

Себя в минуту эту

Вдруг ощутил бойцом».

Всю поездку по Вьетнаму я напоминаю себе: война кончилась, ты пишешь об образовании. Но засохшие пальмовые рощи, так и не восстановившиеся за 50 лет после войны, печально качают головами: нет-нет. Кровавые пятна на карте страны невозможно стереть из памяти. Стою на яркой, как почтовая открытка, набережной Хойана, а в 20 километрах — сожжённая американским отрядом деревня Сонгми. 182 женщины, 149 мужчин, 173 ребёнка — все убиты. Рассматриваю Императорский дворец в Хюэ, а в голове отстукивает счётчик погибших мирных жителей во время зачистки города вьетконговцами.

Хан было семь, когда при захвате Сайгона её семья погибла под развалинами их дома. Сейчас ей 50, она мама и бабушка. Она отказывается говорить, какой стороны придерживалась её семья во время войны. Но потому, что Сайгон в её рассказах пал, а не освободился, я догадываюсь, что не на стороне победителей.

«Мои внуки не играют в войну, она до сих пор у нас перед глазами»

У некоторых взрослых вьетнамцев, видимо, выработался иммунитет. «Это ужасно, но шла война, — меланхолично говорит Пхыонг, попивая холодный чай во время обсуждения резни в Хюэ. — На войне убивают. Даже трёхлетние дети передавали сведения партизанам. Все были солдатами, даже маленькие дети. Даже младенец во чреве матери — будущий солдат. Поэтому убивали всех».

«Не страшно и не больно,

Легко смотреть вперёд,

Когда твой друг обойму

Из рук твоих берёт».

Ван Зунг заканчивает читать, и в классе, умудряющемся тихонько жужжать даже во время уроков, наступает неожиданно торжественная тишина. А вокруг буднично гудит освобождённый Хошимин, он же павший Сайгон. Сегодня, к счастью, здесь обжигает только беспощадное тропическое солнце, а взрываются только фейерверки в день рождения дядюшки Хо.