В школу все приходят по-разному. Кто-то быстро уходит и не выдерживает, а другие понимают, что это то, чем бы они хотели заниматься. Учитель обществознания Кирилл Загустин, автор телеграм-канала «Здравствуйте, Кирилл Александрович!», не так давно работает в школе, но точно знает, для чего он это делает.

Мне 25 лет, и я работаю учителем. Сегодня начинается мой второй учебный год. Я попал в школу по воле случая. Первая попавшаяся вакансия на сайте РОНО привела меня в школу недалеко от дома. Собеседование заняло от силы минут двадцать. И летом прошлого года я лелеял мысль: «Я — учитель».

В 15 лет я мечтал стать университетским профессором, чтобы молодые студенты сохранили знания, которыми обладает мир. Я с детства хотел сделать мир лучше. Особенно когда разочаровался во взрослых. Помню это как сейчас. Воспитательница в детском саду твердила, что «повинную голову меч не сечёт». Если признаться, то тебе простят. Я верил.

А потом кто-то испортил спинку детского стула восковым мелком. Вместо тихого часа мы сели в круг, а воспитатель выпытывала: «Кто это сделал?». Группа молчала. Я подумал: «Сэкономлю всем время. Скажу, что это был я. Мы пойдём по кроватям, воспитатель успокоится и все будут довольны». Все оказалось иначе. Я выслушал много несправедливой ругани в свой адрес. Порицания и сетования на тему какой же я плохой и для чего я все это сделал. После этого меня заставили оттирать восковой мелок тряпочкой в туалете. Я тёр и думал: как же так? Почему взрослые меня обманывают?

В подростковом возрасте эта картина всё чаще и чаще всплывала в памяти. И всё больше и больше подобных ситуаций случалось. Я из интереса поступал так, как мне говорили взрослые, и получал одно — несправедливость.

Помню, как полтора часа разговаривал со своей учительницей по математике. Спор начался с пустяка. Мы решали тригонометрическое уравнение. Н.А. не понравилось объяснение, почему синус не будет равен нулю. Я повторил объяснение, она приняла его. В конце я буркнул: «До этого я сказал то же самое». Пришлось пропустить большую перемену и урок физики. Учительница хотела узнать, считаю ли я её отношение к себе предвзятым. Я пытался ей объяснить, что не могу ответить на этот вопрос, потому что это не моё дело. Я всего лишь ученик и не могу оценивать её действия. Она была уверена, что я над ней издеваюсь и подшучиваю. В её голове не укладывалось, что я действительно так не думаю. Ведь дело ученика — учиться. А учителя — учить.

В первый учебный день своего второго года я понимаю, для чего пошёл в школу. Дать то, чего не хватало мне. Я пришёл, чтобы вокруг детей было больше взрослых, которые верят в детей

Вести уроки обществознания и легко, и сложно. Пятиклассникам надо рассказать про труд, семью, творчество, межличностные отношения и способы решения конфликтов.

Задайте себе честный вопрос: часто ли мы поступаем так, как правильно? С годами легко договариваться со своей совестью. Юношеский максимализм иссякает, бытовые проблемы множатся. На место железных принципов приходит реальность. Место справедливости занимает компромисс. А мы продолжаем учить детей тому, что сами не соблюдаем.

На днях меня спросили: что самое лучшее в вашей работе? Я задумался, а потом меня осенило. Лучшее, что есть в моей работе — когда в конце дня я выхожу из школы. Прошедшие уроки остаются за спиной, а на душе спокойствие. В этот момент я чувствую, что живу не зря. В голове крутятся мысли. Хорошие уроки надолго остаются в памяти. Перед глазами лица учеников, которые узнали что-то новое. Тяжёлая сумка с учебниками, пустой живот и улыбка от уха до уха. Я строю планы на следующий день и предвкушаю новые уроки. Именно по дороге домой ко мне приходят идеи для творческих заданий. Чем больше усталость в теле, тем легче на душе. Я благодарен ученикам, которые подходят ко мне на переменах и спрашивают: «Что делать, когда в доте оскорбляют твою маму?», «Как вы относитесь к Навальному?», «В чём смысл жизни?». Я отвечаю на вопросы честно, а дети ценят это.

Но есть другая сторона жизни учителя. Моя дорога на работу существует в двух мирах. Первый — реальный. Три перекрестка и 15 минут ходьбы. За это время я успеваю послушать утренний плейлист, сделать пару глотков кока-колы и замерзнуть холодной питерской осенью.

Второй мир — мысли и сомнения в собственной компетенции. Способен ли я учить детей без страха и упрека? Без компромиссов взрослого, честно и открыто? Достаточно ли я хороший человек, чтобы рассказывать о добре, красоте и справедливости? Первая половина пути — движение вниз. Я упрекаю себя в том, что мне всего 25 и я не умею жить эту жизнь. Со стороны я вижу себя худым парнем, который каждый день заикается о вопросах вселенского масштаба. А кто я такой, чтобы о них говорить? Пылинка!

Через сомнение я нахожу силы идти дальше. Как Декарт, усомнившись во всем, мне остается одна истина: я хочу сделать этот мир лучше. Искренне и отчаянно. Я буду ошибаться ещё много раз. Краснеть перед учениками за то, что сбился с мысли или задал неправильное домашнее задание. Каким бы плохим учителем я бы себя не считал — с каждым днём я становлюсь опытнее. В конце концов, что остаётся делать, кроме как следовать своей мечте? Я попал в школу волей случая, но в ней я нашёл себя.