В России воспитателей можно встретить только в детском саду, а вот в Германии они работают и в интернатах, и в больницах, и в досуговых центрах. Наш постоянный автор Елена Сай, которая учится на воспитателя, рассказывает о своей практике на продлёнке в немецкой школе. И не может найти ни одного недостатка!

«Ты учишься на воспитателя? Здорово! Но я бы в саду работать не смогла» — такую фразу я слышу очень часто.

Сначала я тоже попалась в эту ассоциативную ловушку «воспитатель — детский сад». Хотя на самом деле воспитателем в Германии можно работать в любом детском учреждении, где есть такая ставка. А именно: детский сад, продлёнка в школе (по-немецки Hort, что переводится не только как «продлёнка», но и как «убежище», «приют»), женские дома для несовершеннолетних и совершеннолетних женщин, беременных или с детьми, куда они могут обратиться в тяжёлой жизненной ситуации, детские дома, интернаты, больницы, детские и подростковые досуговые центры.

Моя подруга, которая учится вместе со мной, не собирается работать ни в детском саду, ни в школе. Её цель — работа в детском доме. Наш 23-летний староста и самый молодой студент в группе хочет найти работу во второй половине дня в подростковом центре. Как видите, работа воспитателем в Германии может быть очень и очень разнообразной.

Именно поэтому за всё время учёбы мы должны пройти две практики. Первая обязательно в саду. А вторая — где угодно, кроме сада, чтобы попробовать себя как минимум на двух возможных местах работы. Место для практики мы должны искать сами. Я решила пройти практику в школе на продлёнке, чтобы попробовать себя в новой роли — воспитательницы подросших детей.

Я разослала 28 писем в школы своего района и получила десяток приглашений на собеседования

Начала со школ, которые находятся ближе всего к дому. «Моя» школа была третьей в списке, и влюбилась я в неё с первого взгляда. В день собеседования сразу подписала контракт с заведующей.

Что же такого хорошего в этой немецкой школе? Хотя я, конечно, больше пока могу рассказать о продлёнке, чем о самих занятиях.

Тут уютно. В этом мне, скорее всего, просто повезло. Далеко не все школы оборудованы так, как «моя», потому что работает она по концепции Марии Монтессори. Это значит, что в классах и во дворе много живых цветов и овощей, за которыми ухаживают дети. В комнатах для продлёнки — музыкальные инструменты, мягкие диваны и кресла с подушками, игрушки. Много настольных игр, материалов для творчества — от восковых мелков до футболок для раскрашивания.

В группе, где работаю я, есть даже настоящая кухня с плитой и холодильником! Собственно, когда я её увидела, это и решило дело. Я сразу представила, как дождливой осенью мы будем печь с детьми яблочные пироги с корицей (к слову, за полтора месяца моей практики мы испекли уже три пирога), и пошла к заведующей подписывать контракт.

«Да у вас там как дома!» — сказали дети, когда я показала им фотографии. Так и есть. Чувство «как дома» на продлёнке очень сильное. И очень правильное, на мой взгляд. Дети по шесть часов в день просиживают на уроках. Если после обеда они могут расслабиться в максимально домашней обстановке — это прекрасно.

Учителя и воспитатели понимают, что в школе много детей. А дети — это громко. Они стараются создать для них возможность отдохнуть от шума и побыть в одиночестве. В каждом классе есть полочка с шумопоглощающими наушниками. Дети могут использовать их во время контрольных, диктантов или просто на перемене, когда хотят порисовать или почитать в тишине.

Почти в каждом классе есть небольшой огороженный уголок с мягкими подушками и книгами, где можно поваляться и почитать. В моей комнате на продлёнке есть специальная комната с диваном, приглушённым светом, книгами, плеером с дисками. Там можно быть как одному, так и с друзьями (но не более пяти человек). Если дверь в комнату закрыта, значит, входить туда нельзя.

Эта деликатность к детям, понимание того, что они сами от себя устают, приятно удивила. В предподростковом возрасте такая комната, где можно закрыть дверь и побыть одному, может на самом деле уберечь ребёнка от кризиса и вспышек агрессии.

Отношение к еде. Идея немецкого бережного отношения к еде меня просто завораживает! Я уже рассказывала, как это работает в саду. В школе детей тоже никто не заставляет есть, не уговаривает даже попробовать. Но при этом тех, кто накладывает себе тарелку еды с горкой, пробует две ложки и выбрасывает, ждёт строгая отповедь воспитателей.

Дети кладут себе еду сами. Гарниры, мясо с подливкой и салаты стоят в общих больших мисках на столах. Шницели, котлеты и сосиски уже раскладывают воспитатели. После обеда они забирают в группу огромную миску почищенных и нарезанных соломкой овощей — морковка, кольраби, огурцы, паприка, редиска. Эту миску ставят в группу, за два-три часа дети растаскивают все овощи.

Такую идею я встречала ещё у Сирсов (Уильям и Марта Сирс — авторы популярных книг о беременности и воспитании. — Прим. ред.) 15 лет назад — подготовить миску с нарезанными овощами и оставить в детской, тогда к концу дня миска будет пустая. А дети между делом съедят те самые пресловутые пять видов овощей в день.

Воспитатели — друзья. Дети называют их на «ты» и по имени, вне зависимости от возраста. И относятся к ним как к старшим друзьям. В начале учебного года в нашу группу пришёл новый 4-й класс — 28 детей. Мы провели общее собрание, на котором рассказали, что есть у нас в группе, какие комнаты, какие игры. О каких правилах надо знать. В самом начале собрания мой куратор произнёс пламенную речь, которая меня практически довела до слёз. Суть её сводилась к следующему:

«Дети, мы хотим, чтобы вы тут хорошо проводили время после обеда. Чтобы было весело и интересно. У нас есть несколько несложных правил, которые надо соблюдать. Но самое-самое главное из них — вы должны всегда помнить, что абсолютно обо всём можете рассказать нам, воспитателям!

Если у вас какие-то проблемы дома или в школе, если вас кто-то пугает, даже член вашей семьи, если вам грустно, если вам страшно, если вам в соцсетях (несмотря на то, что они разрешены с 16 лет!) пишут какие-то неприятные или пугающие вещи, если есть что-то, чего вы стыдитесь и не знаете, кому можно про это рассказать, — поделитесь с нами! Мы здесь именно для этого».

Относительная свобода воспитателей. Это мне понравилось ещё на практике в детском саду. Воспитатели сами решают, чем будут заниматься с детьми — сегодня, на этой неделе, в течение этой осени. Они сами придумывают темы проектов, идеи для поделок, готовят спектакли. В некоторых садах есть занятия спортом и музыкой в определённые дни. В остальном — полная свобода.

На продлёнке её ещё больше. У моих детей нет тихого часа. Они старше, выносливее, с более развитой моторикой. С ними можно делать то, что тебе самой интересно. Вот, например, чем я занималась (в основном с девочками) в первой половине моей практики:

• мы пекли пироги;
• учились плести друг другу французские косы;
• красили ногти;
• разрисовывали футболки;
• клеили коллажи желаний;
• учились писать иероглифы;
• плели разноцветные фенечки из мулине и дарили друг другу;
• сыграли бессчётное число партий в «Монополию».

Каждый раз, когда я возвращаюсь с практики, я даже не чувствую усталости (если только от общения на немецком). Потому что я весь день занимаюсь с детьми разными прекрасными вещами.

Я понимаю, что моя статья может выглядеть как панегирик из страны розовых пони с единорогами. Но я пока не увидела в группе продлённого дня ничего такого, что меня неприятно удивило бы. Здесь у детей много свободы, тёплая домашняя обстановка и дружественные взрослые рядом.

После практики в саду я была уверена, что это и есть моя будущая профессия. Но сейчас я понимаю, что после учёбы хочу работать именно в школе.