С момента, когда ребёнок начинает ходить в школу, перед родителями встаёт вопрос: насколько активно нужно участвовать в жизни класса? В программе «Радиошкола» методист «Новой школы» Наталья Сопрунова рассказала, какова роль родителя в учёбе: стоит ли беспокоиться, если ребёнок ничего вам не рассказывает, и насколько усиленно следует помогать ему с домашним заданием.

Когда мой ребёнок пошёл в школу, я очень удивлялась, почему он мне ничего не рассказывает: у нас близкие отношения, я работала в этой же школе. Потом я стала много читать про билингвов и узнала интересный факт: когда дети эмигрантов идут в школу, они не очень понимают, как на новом языке что-то рассказывать родителям. И вдруг я поняла, что здесь похожая ситуация. Часто родители говорят: «Ой, он мне ничего не рассказывает, наверное, я плохая мама». Но это почти никогда не связано. Это просто другой язык. Конечно, так происходит не со всеми: многие дети с удовольствием пересказывают происходящее в школе и в классе. Но мои дети никогда ничего не рассказывают, особенно мальчики. Я не могу сказать, что с кем-то из них у меня отношения более близкие, а с кем-то — менее.

В ситуации, когда ребёнку трудно рассказывать про школу, с одной стороны, и не нужно лезть, а с другой — хочется иметь какую-то общую жизнь. Тут помогают советы учителя и психологи: разговорить ребёнка или, наоборот, не трогать. Всё очень тонко. У нас в школе, например, есть один день в неделю, когда любой родитель может прийти и задать учителю любой вопрос.

---

Школа — в любом случае стресс для ребёнка, даже если она прекрасная и с индивидуальным подходом. В ней нужно, чтобы тебя заметили и услышали, — в отличие от дома, где понимают с полуслова. Любая школьная программа ничего не стоит, если ребёнку тяжело и он никак не может продраться сквозь стресс. Поэтому для нас очень важен психологический комфорт, над которым мы много работаем.

У нас училась девочка, которая была идеально мотивирована: поднимала руку, всегда в хорошем настроении и воодушевлена. Прошло лето, и в сентябре приходит совершенно другой ребёнок. Она тихо сидела в углу, не отвлекалась, но руку уже не поднимала, а глаза были грустные. Мы начали переживать: мол, не разглядели или, наоборот, как-то не так учим. Потом додумались спросить у мамы: оказалось, что в августе у девочки было сотрясение мозга. Мы не могли догадаться, а маме не пришло в голову сказать.

Это внешняя причина, но всё бывает гораздо сложнее. Иногда на поверхность вылезает то, чего ни мы, ни родители не ожидали, а ребёнок начинает зажиматься. Поэтому мы всегда стараемся держать руку на пульсе — давать родителям обратную связь и получать от них то же. Это помощь всем.

---

Что вообще значит «делать домашнее задание с ребёнком»? Здесь много этапов: от простого напоминания до полной совместной вовлечённости. Мы пытаемся вместе с родителями придумать, как, насколько близко и серьёзно им нужно подойти к конкретному предмету. Всё зависит ещё и от самого ребёнка — от того, какие есть трудности и особенности, и от учителя, и от программы.

Возьмём математику и задачи. С техническими заданиями мы справляемся сами, но бывают такие, в которых нужно рассуждать, замечать и анализировать, как эта задача связана с предыдущими. У ребёнка что-то в голове крутится, но между его мыслью и тем, что он может рассказать на уроке, довольно большой зазор. Часто бывает, что дети сделали задание, но рассказать ничего не могут. В таком случае мы рекомендуем родителям просто послушать ребёнка и посмотреть на то, что он сделал. Но не диктовать решение или ответ. Это работает идеально.

Бывают дети, которым даже счёт дается непросто, не говоря уже о логике. В таких случаях мы собираемся всем педсоставом вместе с родителями. Это не вызов в школу, а рабочая ситуация. Мы вместе придумываем, что делать, — например, сколько заданий и в какой момент можно давать. У нас никогда нет готового рецепта, пока мы не обсудили проблему с родителями. Потому что лучше, чем родители, детей не знает никто. Это сложная и каждый раз разная работа.

В «Новой школе» мы пробуем учить детей без оценок. Под оценками подразумевается не только пятибалльная система, но и любые смайлики, наклейки и даже просто похвала вслух при всех. Так мы стараемся выработать у детей мотивацию. Придумали табели, в которых никак не оцениваем, но пишем для ученика инструкцию: на что обратить внимание и что сделать, если есть сложности. Например, советуем пересказать вслух условие задачи. Эти рекомендации нам помогают выполнять родители: они всё это обсуждают с ребёнком дома.

---

Роль родителя заключается только в одном: не потерять контакт и общий язык с ребёнком. Что бы ни происходило и как бы ни складывались обстоятельства, быть на его стороне. Ведь бывает так, что ребёнок очень хочет, а у него не получается.

У меня четверо детей, двое из них уже совсем взрослые. Они совершенно разные. Пока они учились в школе, приходилось абсолютно по-разному с ними себя вести. Даже когда дочь была неправа, даже несмотря на то, что я учитель, я не могла быть не на её стороне. Это очень важно для подростков.

Подростковый возраст — это время, когда ты приходишь к мысли, что мир создан для того, чтобы тебя задеть. Тем детям, которым тяжело самим с собой, у которых не сформированы внутренние тылы, приходится гораздо сложнее. Я всегда брала детей в 1-м классе и доводила до 11-го. Они вырастали у меня на глазах, поэтому я могу выявить минимальную статистику.

Чем меньше было «давай-давай, больше олимпиад, успехов и достижений» со стороны взрослых, тем проще ребёнок входил в подростковый возраст

Когда ты подросток, вокруг всё ужасно, постоянно надо держать ухо востро и, главное, всё время нужно, чтобы тебя принимали. Помните это тревожное ощущение: «А ребята позовут или не позовут с собой?» Чем больше у человека компромисса и альтернативы, тем проще ему к этому относиться.

---

Раньше родители на классическом школьном собрании проходили своеобразную экзекуцию. Они слушали при всех, что говорили об их ребёнке. Я считаю, что такие собрания — это противозаконно. Ни в коем случае нельзя произносить при всех ничего плохого про детей. Это табу, тайна свята. Я с трудом могу себе представить, как можно это вынести. На собраниях мы обсуждаем только общую деятельность: что сейчас ребятам нравится, куда собираемся поехать. А про отдельных детей — только наедине с родителями.

Но как бы ты прекрасно ни работал, сколько бы прекрасного ни делал для детей, в каждом классе есть родители, которые недовольны. Некоторым трудно смириться, что в школе — не так, как у них дома. Остаётся успокаивать их и следить за эмоциональной реакцией ребёнка, работать с ним настолько спокойно, насколько это возможно. Мы не можем всем нравиться, так не бывает.

Все родители делятся на тех, кто не видит недостатков в своем ребёнке, и наоборот. В моём самом первом классе была мама, которая боготворила других детей, но ругала своего. Мальчик был чудесный, с хорошей защитной реакцией, хотя обычно такие дети дёрганые и запуганные.

Однажды я увидела ужасную сцену: эта мама, узнав, что у сына не пятёрка, а четвёрка, дала ему подзатыльник

Он, видимо, не ожидал и ударился лицом об парту, пошла кровь. Я поняла, что, если я просто на неё наеду, это не подействует. Я сказала: «Если я ещё раз увижу подобное, я не поленюсь — пройдусь по всем учителям и запрещу им ставить ребёнку что-нибудь, кроме пятёрок». Она действительно испугалась, потому что постоянно его критиковала. «Вы только скажите, за что его отругать, я отругаю», — она пыталась найти, что не так, и подкрутить это.

Недавно меня попросили встретиться с родителями, которые чем-то недовольны, — мне было интересно, что это значит. На встрече они всё время пользовались глаголами «он должен», «я считаю». В этих оковах ребёнку очень тяжело.

Доходит до смешного. Один папа говорит: «У меня ребёнок никогда не танцевал, а теперь танцует. Но он должен восхищаться математикой». Мы с такими стараемся не работать. Не потому что они плохие, а потому что это их путь, которым мы не готовы идти. Если родитель знает, что «ребёнок должен», наш подход не сработает.

Иллюстрации: Shutterstock (HelloRF Zcool, drumcheg)