Если давать ребенку заниматься только любимым делом, к которому он расположен, отпадет любая необходимость его заставлять. Он копошится со своими делами, а учитель очень осторожно и последовательно убирает страх и принуждение, заменяя их любовью. Звучит красиво, но в реальности это очень сложный и долгий процесс, требующий терпения и идеальной дозировки.

Еще у нас в школе был очень сильный корпус преподавателей русского языка и литературы. Это были яркие и мощные женщины, которые в наше время наверняка бы стали литературными критиками, успешными авторами или редакторами. Удивительно, но они акцентировали наше внимание на внеклассной программе по литературе едва ли не больше, чем непосредственно на учебной. Они формулировали вопросы невероятно актуальные даже для сегодняшнего дня. Мы могли по-настоящему рубиться на уроке и даже после этого, идя домой, например, спорить о том, что правильнее было в пьесе Горького «На дне».

Мы пишем колонки, интервью, рассказы. Все, что угодно, все, что только захотят мои студенты, потому что это единственный способ их увлечь. Я твердо убежден, что именно так — не тактически, но стратегически — должны действовать преподаватели в школах. Школьников не обмануть. Вы либо интересны им, либо нет. К тому же литература — это волшебство, и ставить его на поток — дело странное.

Индивидуальный подход, как и счастье — это когда тебя понимают. Причем работает поначалу в одну сторону: от учителя к ученику. Ребенок может не понимать взрослого в силу недостатка опыта и знаний. Его вообще-то для того и учат, чтобы этот недостаток восполнить. Но за понимание себя ребенок простит учителю, как и родителю, многое. Очень многое.

Ни один учитель в старой школе не разглядел, не захотел распознать в нем ничего «культурного». Только шпыняли за «балаганы на уроке», за неумение сосредоточиться. Новый историк, молодой учитель, для которого этот класс — первый в жизни, за каких-то два-три месяца понял про нашего сына гораздо больше, чем все прежние учителя вместе взятые. Когда Ваня получил первую пятерку по истории, в тетради рядом с оценкой стояло размашистое красное: «Ура!»

Это принцип отстранения. Как только учитель приходит на урок и говорит: «Великий русский писатель Достоевский», внимание у детей ослабляется — лучше почитать какой-нибудь детектив. Мысль о том, что Достоевский — великий, должна родиться в конце урока у самих детей.

Еще одно условие — чувство юмора. Да, не у всех оно есть, и в будущем людям без него лучше идти в бухгалтеры, нежели в учителя. Пусть педагоги заводят картотеки веселых историй и рассказывают их детям — устраивают перезагрузку.