Кинокритик Антон Долин много говорит о кино и редко — о своей семье. У него с женой Натальей двое сыновей: Марк и Аркадий. Антон поделился с нами своими принципами воспитания: почему оценки не важны, врать и запрещать детям бессмысленно, а авторитет всё равно никак не заработать.

1. Есть один капитальный секрет про детей, который мало кто знает: дети –это тоже люди. Разница в общении с детьми для меня сводится к тому, что они — разные люди. У нас в семье чёткое распределение: старший сын — демон, а младший — ангел. Мы давно так считаем, и все четверо с этим смирились. Когда старшему было лет десять, он приходил из школы и сбрасывал с себя одежду, равномерно раскидывая её по всей квартире, а младший (которому тогда было три) тихо ходил за ним, собирал и относил всё в стиральную машину. Не потому, что ему кто-то сказал так сделать: внутреннее чувство порядка приказывало ему так поступить. Старший сын у нас отвечает за дионисийское начало, а младший — за аполлоническое. Иногда я сам удивляюсь, что они родные братья. Получается, они требуют от меня разного отношения и поведения, и я «это разное» стараюсь им давать.

2. Сразу уточню, что быть папой — необязательно быть хорошим папой. Можно быть и ужасным. Не знаю, хороший ли я папа, но к этой роли привык давно. Для меня это довольно естественное состояние, ведь я старший ребёнок в многодетной семье. Старший сын — всегда немножко «папа» для младших. Я привык, что дети постоянно рядом. Читаю книжку, а они рядом; смотрю фильм, а они рядом; занят работой, а они мне мешают. Но вопрос должен формулироваться так: как использовать детей, чтобы они как минимум не мешали делать то, чем я сейчас занят? А возможно, даже содействовали? Каждый раз ставится такая задача и решается по мере сил.

3. Рождение ребёнка — это перестановка приоритетов в голове. Крайне полезная вещь. Правда, для многих травматичная. Есть люди, которые боятся статуса родителя, отрицают его в себе. Ведь человек, пока он молод, пребывает в состоянии продуктивного хаоса. Ему кажется, что вся жизнь впереди и он всегда может выбрать ту или иную дорогу, переиграть что-то, начать всё заново.

Когда рождается ребёнок, ты понимаешь, что в твоей жизни появилась константа. С этого момента он — первый пункт в списке твоих забот и беспокойств

Ты выбираешь квартиру, работу, страну исходя исключительно из того, подходит ли это для твоих детей. Да ты даже просто поругаться со своей мамой не можешь! Потому что это теперь ещё и бабушка твоих детей, и отныне ты не только ругаешься со своей мамой, но и ставишь под угрозу существование бабушки в их жизни.

4. Есть одна вещь, которая бесит в отцовстве, — как же адски сложно побыть наедине с женой. Хотя бы один вечер, не говоря уже о выходных или целой неделе. Такой роскоши не было уже года три. На выходные иногда приходится сбегать вдвоём за границу. А ведь надо ещё умаслить всех бабушек и самих детей, придумать для них занятие… и всё равно они звонят со словами «ну вот, у него температура» или «мы разбили градусник». Невозможность избавиться от детей хотя бы на время — она, конечно, для меня довольно травматична. Своим детям я всё время честно говорю: «Простите, мне нужно побыть с мамой наедине, можете ли вы отстать, просто дать нам чай попить?» Иногда они даже умеют послушаться, но чаще — нет.

5. У меня есть два очевидных достоинства как отца: я не жалею на них денег и отлично рассказываю истории. Жена в нашей семье выступает голосом разума. Это она говорит мне, что ребёнку не нужен новый айфон в шесть лет. Мне на детей никогда не жалко денег, иногда это доходит до абсурда. Второе качество — хорошо подвешенный язык — выручает меня в жизни в двух случаях: когда я работаю на радио и когда я работаю папой. Недавно мы пришли в Фонд Prada — это такой отличный музей современного искусства в Милане, но стало ясно, что с собакой нас туда не пустят даже на порог. Кто-то из родителей должен был остаться на улице. Тогда Аркадий сказал: «Мама, не обижайся, но лучше пусть с нами папа пойдёт, он интереснее рассказывает». Вот, собственно, весь мой арсенал.

6. Дети видят тебя насквозь. Поэтому ты не можешь насильно стать для них авторитетом. Они видят тебя каждый день — когда ты просыпаешься, засыпаешь, ешь, споришь с их мамой, бабушкой или дедушкой. Какой из этого вывод? Ты не можешь никакими осознанными усилиями стать для них авторитетом. Не работают ни задабривание, ни строгость. Работает, на самом деле, только одно: собственный пример. Ты можешь предостеречь ребёнка, например, от курения и алкоголизма тем, что не будешь пить и курить. Начиная с 14 лет, за общим столом я наливаю старшему сыну бокал вина или пива. Он, как правило, даже не допивает: разрешено — значит, не слишком интересно. Бывает, меня спрашивают, как мы приучили своих детей к музеям? Очень просто: я бесконечно хожу с ними по музеям, а они видят, как мне там интересно. Мы встаём перед Рембрандтом (или Ротко, Кабаковым, Клее, кем угодно) и вместе обсуждаем, какая же это крутизна.

7. Дети мифологизируют своих родителей — это неизбежно. Когда моему старшему сыну Марку было два года, мы привели его в Пушкинский музей. Он ещё ничего толком не понимал, а разговаривать только учился. Разумеется, больше всего его впечатлила в итальянском дворике статуя Давида. Он посмотрел на неё снизу вверх и восхищенным голосом сказал: «Дядя!» Потом помолчал несколько секунд и сказал: «Папа!». Тогда я, конечно, сделал вывод, что дома надо чаще ходить одетым, но вряд ли можно было ожидать более высокой оценки от сына. Во всех смыслах. Однажды наступает момент, когда дети понимают, что родители не во всем умны, не во всем безупречны, не во всем хороши. Это естественный процесс — как мифологизация, так и демифологизация. И к тому, и к другому я отношусь совершенно спокойно. И когда мои дети надо мной подшучивают, меня это ничуть не обижает.

8. С 12 лет врать ребёнку бессмысленно. Он всё равно узнает правду. Если солжешь, даже во благо, ты только понизишь пресловутый авторитет, и в итоге он будет тебя презирать. С запретами ещё хуже. По-моему, Марку было 12 лет, когда он увидел, что мы с женой смотрим «Игру престолов», а ему не разрешили. Он, разумеется, пошёл к себе в комнату, скачал и полностью посмотрел все сезоны. В этот момент я понял, насколько комичен со своими табу.

С подростками шкала запретов становится подвижной. Постепенно от «нельзя» ты приходишь к «можно» почти по всем пунктам

Надо понимать, что это не сдача позиций, а естественный процесс роста. Главное родительское умение — изобретать убедительные мотивы для тех запретов, которые всё ещё работают.

9. Мне хочется верить, что у нас с женой полное равенство. Хотя она наверняка скажет, что на ней гораздо больше обязанностей — и, скорее всего, будет права. Но я надеюсь, что это техническое «больше», а не концептуальное. Я — тот отец, который вполне спокойно оставался с детьми, когда жена уезжала в командировки. Я могу сам свозить ребёнка (или даже двух) куда-нибудь без жены — будь то соседний торговый центр или отпуск в другой стране. И по собственной инициативе, замечу! Могу купить им новые штаны, если предыдущие порвались. А по важным вопросам мы все решения принимаем вместе: куда пойти с детьми, что им читать или смотреть.

10. Школьные отметки — это не важно. Вообще. Надо быть идиотом, чтобы считать, что это важно. Пусть хотя бы один взрослый человек мне объяснит, почему школьные оценки кому-то нужны. Соревнование? Оно хорошо там, где ты соревнуешься по собственной воле. Если же тебя записали в соревнование насильно, а теперь заставляют быть лучшим — это чистый садизм. Кстати, судьба так называемых отличников бывает плачевна. Меня самого в 9 классе собирались отчислять из школы, потому что выходило девять единиц за год. Потом пытались отчислить из института… Часто человек, который хорош во всём и соответствует всем нормам, на самом деле просто хочет всем нравиться и жить без проблем. Читаю сейчас именно об этом «Неаполитанский квартет» Ферранте, очень поучительно.

11. В нашей стране всё настолько грустно в настоящем, что невозможно бояться ещё и за будущее. Практически ровесников моего сына держат сейчас в СИЗО и собираются судить за терроризм. Между прочим, мой сын тоже не в восторге от правящей партии и власти. И что, мне теперь ждать, когда его в тюрьму посадят? Конечно, мне не нравится, что у нас до сих пор существует призыв, а страна ведёт войны. Не нравится, что система школьного и высшего образования становится всё хуже и хуже, а коррупция в ней так же сильна. Не нравится, что даже я, работая на пяти работах, не могу себе позволить купить однокомнатную квартиру детям где-нибудь в новостройках Новой Москвы. Всё это заставляет переживать об их будущем. Что делать? Да ничего. Как говорил Вольтер, возделывать свой сад.