Школьник Николай Десятниченко из Нового Уренгоя, выступая в бундестаге, рассказал о погибших немецких солдатах, которые на самом деле не хотели воевать. И призвал отказаться от войн. За это на него подали жалобы в прокуратуру, обвинили в оправдании фашизма, а в гимназии, где он учится, началась проверка. Мы узнали у директоров и учителей московских школ, почему всех так это задело, в чём виновата школа и что теперь делать.

«Есть разница между патриотизмом и „ура — патриотизмом!“ Разницу знаете?»

Ефим Рачевский,

директор школы № 548 «Царицыно»

Сейчас нас совершенно справедливо государство призывает формировать у детей критическое мышление, без которого невозможно развитие экономики, науки и так далее. В противном случае никакие стратегии, никакие цифровые технологии невозможны.

Наш детский омбудсмен Анна Кузнецова прямо сказала: «Руки прочь от ребёнка!». Как правило, те, кто жаждет крови — детской и учительской, — плохо знают историю Великой Отечественной войны, как и Гражданской. В годы ВОВ тоже разные люди были — и немцы, и русские были разные. Первые концлагеря у немцев были забиты гражданами Германии. Был сдавшийся в плен фельдмаршал Паулюс, который потом читал курс лекций в российской военной академии. И был генерал Власов, который перешёл на сторону врага.

Во время войны Илья Эренбург выдвинул лозунг «Убей немца». Потом, когда война закончилась, про лозунг забыли. Хотя бы по той причине, что появилось две Германии, и вторую, строившую социализм, населяли те же немцы, что воевали на фронтах против наших армий.

Есть патриотизм, а есть «ура — патриотизм!». Разницу знаете? «Ура, патриотизм» — это когда кричат о любви к Родине, при этом гадят в собственном подъезде. Вам, наверное, попадались автомобили с наклейками «Вперёд на Берлин!». Их владельцы табличку повесили, но сами давят женщин с колясками.

Истинный патриотизм не в словах и публичных истериках, а в действии: содержании в чистоте своего города, непримиримости ко лжи и воровству и защите интересов своей родины от всякого дерьма

А что касается проверки школы в Новом Уренгое. Я не понимаю, что проверять. По закону об образовании объектом проверки могут быть конкретные вещи. Например, нарушение санитарно-гигиенических норм или финансового и бюджетного порядка. Учитель что-то не то сказал? Что ж, бывает. Впрочем, откуда мы знаем, то он сказал или не то. Если призывал к межнациональной розни, к терроризму, экстремизму, войне — то это нарушение закона, причем, сурового.

А если предлагал подумать и высказать собственное мнение — выполнял требования ФГОС, который ориентирует на размышление. Сейчас нужно просто успокоиться. Что-нибудь ещё произойдёт — и это забудется.

---

«Я и не думал, что мы так тяжело больны»

Павел Северинец,

директор школы № 444

Когда вчера я прочитал об этом мальчике, подумал, что какая-то ошибка. Но сегодня понеслось дальше. Хотел пост написать, да потом передумал. Всё равно утонет в бреду.

Чудовищная история. Пример того, как в эпоху интернета и социальных сетей молодой человек подвергся жёсткому буллингу. Как в старые годы «не читал, а осуждаю». И тут всё: посягнул на «скрепы», не знает истории, реабилитирует нацизм, проверка из министерства образования.

Мне стало страшно.

Саму речь слушали единицы. Выдрали и переврали фразы из контекста.

Немецкий солдат выжил в сталинградском котле, умер в тяжёлых условиях в лагере военнопленных, могила его не ухожена. И возможно, он не хотел воевать, не разделял нацистских взглядов и хотел жить в мире. Не надо воевать с историей, пора примириться. Не надо милитаристской риторики и наклеек «можем повторить». Вот о чём говорил ребёнок.

У нас абсолютно нездоровая реакция общества. Бедный ребёнок, бедная школа и программа сотрудничества школ из России и Германии. Вопрос не в либерализме, вопрос в нормальной человеческой реакции. В примирении, христианских добродетелях и нравственно-этических категориях.

Ужас. Я и не думал, что мы так тяжело больны.

---

«Мальчик говорит, что война — это плохо. А что, война — это хорошо?«

Алексей Макаров,

учитель истории в школе-интернате «Интеллектуал»

Есть нормальная цивилизованная практика школьных обменов между странами. Когда школьники не только видят чужую страну, но и пытаются понять её историю и её прошлое. А есть история Второй мировой — связующая нить всего российского общества. Надо понимать, что для школьника — это уже далёкое прошлое. И все эти смысловые нагрузки, которые мы пытаемся сформировать, они так не работают. Он это рассматривает как прошлое.

Некоторые думают, что мальчик не сам написал эту речь. Ну конечно. Типичная история о том, что современные подростки ни на что не способны. Хорошо, возьмите историю подпольных молодёжных организаций 40-х. Всегда был кто-то старший, кто направлял. Всегда кто-то направляет.

А дальше событие раскручивается, и все начинают обсуждать. Было много официальной реакции, которая говорит о том, что не надо раздувать шумиху. Но для части общества мальчик стал выразителем нормальной России, к которой мы стремимся, а для другой части — очередной удобный объект для атаки.

Говорят, что мальчик пожалел врага. Но на самом деле он взял конкретную историю и рассматривает её в человеческом контексте

Мальчик говорит, что война — это плохо. А что, война — это хорошо? Он пытается понять мотивации людей. Это важно. Ведь если такая оголтелая реакция продолжится, то, например, можно запрещать книгу Белля и Копелева «Почему мы стреляли друг в друга?», которые тоже пытались понять свою мотивацию и мотивацию противника.

Надеюсь, что российское общество продолжит поддерживать мальчика, и эта история быстро схлынет и забудется.

---

«Ребёнок находится под воздействием разных источников информации»

Александр Гулин,

учитель истории и обществознания гимназии № 1576

Здесь история не педагогическая, а скорее политическая. Ситуация, при которой учителя (или школу) делают полностью ответственным за восприятие отдельным ребёнком хода истории, — вещь неблагодарная и опасная. Сегодня ребёнок находится под воздействием разных источников информации: социальные сети, позиция друзей, родителей. Школу обвиняют, даже не разобравшись. Нужно смотреть контекст: как ребёнок оказался в ФРГ (не каждого ведь приглашают выступить с такой темой), как отбирали эти темы. Здесь может быть политическая ангажированность со стороны Германии.

На уроках в школе мы просто не успеваем подробно рассмотреть всё. Но есть классные часы, дни воинской славы… Вот там тоже нужно говорить про историю. А не по телевизору. Дети не смотрят телевизор в принципе! Лучше создавать исторические сайты, так информация хоть как-то дойдёт до школьников. И не надо искать виноватых, лучше подумать, что стоит изменить, чтобы формировать правильное отношение к войне.