2023 год был объявлен Годом педагога и наставника, и, подводя его итоги, мы попросили учителей из разных регионов России рассказать о том, как эта инициатива повлияла на их нагрузку и заработок.

«Немыслимые задания на немыслимых бумажках»

Оксана, преподаватель ОБЖ из Мурманской области:

«Итак, начался Год педагога и наставника, и из отдела образования полетели немыслимые бумажки с немыслимыми заданиями.

Первое, что мы начали делать, — ежедневно искать героя дня. Это должен был быть ребенок или человек, который совершил нечто героическое. Волонтеры не в счет. Заметку о герое дня нужно было сопровождать видео- и фотоматериалами — мы активно всем педагогическим коллективом начали спасать кошечек и собачек от голодной смерти и утоплений. Затем мы начали вылавливать бабушек, которых нужно было перевести через дорогу, принести им воды или сходить в магазин.

Следующая невообразимая задача заключалась в том, чтобы вспомнить своих педагогов и наставников и написать им письма. Казалось бы, очень благородное дело — написать письмо со словами благодарности человеку, который тебе помог. Но многих уже в живых нет, а те, кто живы, отказывались принимать участие в фото- и видеосъемке.

На лето тоже было задание: в пришкольных лагерях нужно было организовать наставничество над юными студентами. Идея наставничества сама по себе неплоха. Сложность была в том, что нужно было снимать каждый шаг: чему и как ты обучаешь, что ты говоришь и показываешь, а студент не имел права на инициативу. Он должен был выполнять прямые действия наставника.

С осенью начались отчеты: сколько студентов прошло практику, сколько готовы вернуться работать в школу, сколько детей из старших классов вы смогли убедить, что профессия педагога — это благородно. И еще тысяча отчетов с вопросом «сколько?».

Декабрь, заканчивается Год педагога и наставника. Но нам выдыхать рано — из отдела образования пришла директива: собрать своих наставников и тех, кого мы привлекли к педагогике, и провести конференцию. Не забыть, конечно же, сделать фото- и видеоотчет.

Год педагога, имевший достаточно благородные цели, прошел в сплошной показухе и бюрократии

Можно же просто обучать, помогать двигаться, наставлять направлять студентов.

«Майские указы» 2022 года у нас в учреждении, да и в регионе в целом, выполняются в полном объеме. То есть зарплата, конечно, всегда зависит от того количества часов, которые ты себе берешь. Бонусы ты получаешь за классное руководство, факультативы, участие в различных конкурсах, олимпиадах. Желательно еще успевать участвовать в мероприятиях, связанных с гражданско-патриотической направленностью. Мне денег, в принципе, хватает.

Нагрузка в 2023 году особо не изменилась — всё так же работаем с учениками и с их родителями, со студентами, которые приходят к нам на практику. Я очень рада, что у нас исчезли так называемые бумажные журналы — сейчас мы всё ведем в электронном виде. Это здорово.

Но с точки зрения бюрократии появилось очень много нового

Помимо этого, в 2023 году были введены такие вещи, как «Разговоры о важном», «Профминимум» и конкретно у нас в регионе (в Мурманской области) — «На севере — жить!». По каждому отдельно ведется отчетная документация — делаем конспекты, фото- и видеосъемку.

А еще сюда стоит добавить нагрузку в виде различных движений, вроде «Движения первых»: мы должны накручивать цифры участников этого движения и агитировать детей туда вступать. Некоторые педагоги даже доходят до шантажа оценками: «Если не вступишь, получишь оценку на балл ниже». И это грустно, потому что это неосознанный выбор.

На оформление бумажек и отчетов я трачу около 70% своего рабочего времени, но стараюсь проводить время с детьми вне школы. У нас в классе есть «классная суббота»: мы с детьми выходим в лес, на каток, в горы. А раз в месяц — киновечер, смотрим фильм и обсуждаем его. Я это нигде не указываю, чтобы не отчитываться».

«Единственное, что изменилось, — у нас появился симпатичный пеликан»

Полина, учитель начальных классов из Санкт-Петербурга:

«Впечатления от года в целом хорошие, но был ли он Годом педагога и наставника, я так и не поняла. Если честно, я даже не до конца понимаю, кого именно в рамках этого года можно было считать наставником. Единственное, что изменилось: на грамотах, презентациях в рамках всяких конкурсов появился логотип — симпатичный пеликан.

Все действительно осталось примерно так же. Бумажек не больше и не меньше, хотя по телевизору говорили о том, что количество заполняемых документов можно будет пересчитать по пальцам одной руки. Количество бюрократической нагрузки было пропорционально ее простоте: иногда меня просто просили поменять дату в документах, сделать фото на мероприятии.

Из большого — дневник «Разговоров о важном», который стал настоящей запарой

В ноябре этого года я ушла из государственной школы в частную, где зарплата выше. Большую часть года я получала около 45 тысяч рублей — если зарплата и увеличивалась, то совсем немного. Я могла покрыть базовые потребности, но на путешествия, хобби зарплаты государственного учителя не хватало.

Из государственной школы я ушла не из-за зарплаты. У нас с руководством кардинально отличались взгляды на детей и педагогику. Изначально я не хотела уходить в частную школу, была настроена на переход в государственную — это больше соответствует моим принципам о доступности образования. Но в класс, где я должна была стать классным руководителем, набрали 37 человек, а я приверженец личностно-ориентированной педагогики. В таком большом коллективе я бы не смогла реализовывать свои принципы, а потому была вынуждена отказаться. Поэтому этот год и ближайшие несколько лет будут для меня временем для просмотра альтернативных систем.

Зато в этом году мне удалось поучаствовать в конкурсе классных руководителей. Не то чтобы я смогла внедрить свои идеи, но, по крайней мере, поделилась ими с большой аудиторией. Там было публичное выступление, открытый урок. Я говорила про инклюзивное образование, обучение незрячих людей и ожидала, что ко мне отнесутся с долей пренебрежения и сомнений в моей компетенции — молодой педагог, все такое. Но, наоборот, я встретила поддержку. Мне сказали, что темы, которые я поднимаю, суперважные, в школе действительно есть проблемы, и их надо решать. Это было здорово.

А чего бы мне хотелось? Реалистичных и нереалистичных изменений

Из реалистичного — чтобы в ставку преподавателя входили часы подготовки к уроку. Потому что к уроку русского языка, каким бы опытным педагогом ты ни был, ты должен готовиться минимум полчаса в день. То же самое с уроком математики — ты на любом этапе тратишь много времени на подготовку. Я бы хотела, чтобы эти часы оплачивались.

Было бы хорошо, если бы в школах появилась ставка замещающего педагога. Чтобы этим занимались не люди, и так берущие на себя большую нагрузку, а один или несколько человек сугубо для замещения уроков. Я понимаю, что найти на такую ставку человека с большим опытом было бы сложно, так что этим могли бы заниматься студенты старших курсов или люди, которые еще не стали преподавателями, но хотели бы работать в школе.

Отказываться от замещений сложно, но учителя, которые и так безумно устают, не имеют моральных и физических сил на отказ

И еще я бы хотела, чтобы директора школ не набирали большие классы. Конечно, можно сказать, что у них нет возможности. Но, честно говоря, за это хотя бы надо бороться, а не просто говорить, что «так получается». Все понимают, что это плохо, но если ты понимаешь и все равно делаешь, становится грустно и появляются вопросы.

А из нереалистичных вещей — я бы хотела, чтобы учителя и дети учились создавать социальный запрос на изменения. Если нас что-то не устраивает, чтобы мы не шли молча это делать, а говорили: «Нас это не устраивает, так плохо для нас, давайте попробуем что-то поменять». Хотя дети как раз это умеют.

А второе — чтобы все учителя и работники образования помнили о детях в первую очередь и понимали, что ребенок больше всего нуждается в нашей любви и поддержке, когда меньше всего ее заслуживает. Хочется, чтобы это была идея, определяющая деятельность педагогов в нашей школе».

«Если бы не перелеты и объявления по громкой связи, забыл бы про Год педагога»

Михаил, учитель информатики из Салехарда:

«За этот год у меня было много перелетов. Если бы каждый раз при посадке экипаж по громкой связи не объявлял, что этот год является годом «педагогов и наставников», скорее всего, я бы об этом забыл. Обычный год.

Заработная плата в этом году у меня стала меньше, но это связано с уменьшением количества рабочих часов, а не с «майскими указами». Денег на жизнь хватает, зарплаты на Севере все-таки кратно выше, чем в других регионах: я получаю около 50 тысяч рублей, плюс надбавки.

На мой взгляд, у учителя-предметника бюрократической работы в школе стало меньше: электронный журнал, КТП на начало года и отчет в электронной форме по окончании каждой четверти. У классных руководителей нагрузка больше: нужно собирать справки, заполнять журналы, писать отчеты и характеристики на класс.

В Салехарде я работаю по программе «Учитель для каждого»: учу детей и продолжаю учиться сам. Сейчас школа и дети занимают буквально всё мое время, и педагогике посвящен не один отдельный год, а вся жизнь».

«Поменьше бумажной волокиты и чтобы от нас отстали»

София, работник дошкольной организации в Тамбовской области:

«Много глупых законов в нашей сфере, много ненужного. Много болтовни, которая ни к чему не привела в большинстве случаев. Какое-то усталое разочарование от всего этого.

Зарплата практически никак не изменилась. Один раз была большая выплата в сентябре, больше 30 тысяч — для нашего небольшого города, где в среднем педработник получает меньше этой суммы (при условии, что он аттестован, имеет немаленький стаж, не берет больничные и присутствует на всех мероприятиях), это большие деньги. Выплата была единоразовой. И то были анонимные жалобы от младшего персонала: педагогам заплатили, а им нет. Прекрасно понимаю их возмущение. Денег не хватает. Я не знаю, как жила бы сейчас одна, честно.

Коммуналку заплатила, интернет, телефон, немного продуктов купила — и все, сиди на горохе

И это я как раз аттестована и имею стаж больше трех лет.

Бумаг стало больше. Фотоотчетов стало так много, что даже неясно, как описывать этот объем задач. Мы уже не работаем с детьми, мы работаем с бумагами. Постоянно идет работа с этими отчетами, которые нужны вот прям здесь и сейчас, хотя ты сидишь и занимаешься с детьми. И ведь потом тебе же будет предъявлено, что ты ничего не делаешь. А ты просто порой не успеваешь. За бешеные переработки никто не платит, я вам скажу, и энтузиазма остаться после работы — полный ноль. Абсолютный.

Поменьше бумажной волокиты и чтобы от нас отстали — я очень этого жду. Что в этом году ждала, что в следующем буду ждать. Хочется перестать удивляться, что кто-то за ту же работу и такие же входные данные вроде стажа и категории получает больше денег, чем я. Хочется, чтобы в министерстве знали, что, кроме Москвы и Петербурга, есть еще регионы, где педагоги тоже хотят жить, а не выживать.

И, пожалуйста, поменьше проверок. Хотя бы не каждую неделю, а раз в квартал. Мы и без них прекрасно справляемся со своими задачами».

«Хотелось бы, чтобы престиж профессии повышался не только на бумаге»

Юлия, учитель начальных классов и истории из Ростова-на-Дону:

«Общее впечатление от Года педагога и наставника у меня очень положительное. Многое делалось для повышения статуса педагога. Но понятно, что за год сделать то, что не делалось тридцать лет, невозможно. Было много мероприятий, конкурсов, событий — шло активное развитие педагогического сообщества, что точно благоприятно влияет и на педагогическую тенденцию, и на состояние учителей в стране.

Я не могу с уверенностью говорить, что что-то поменялось в контексте соблюдения «майских указов». Видимо, многое было воспринято не так, как должно было быть. Допустим, уменьшение бумажной нагрузки действительно произошло — бумаг стало меньше. Но теперь это все просто перевели в электронный формат. Не особо сильно мы ощутили, что документов и административной работы стало меньше.

О зарплате учителя можно говорить веками, потому что мы знаем, как она повышается. Она не повышается на какие-то баснословные суммы: повышается ставка, но понижаются коэффициенты. И в сумме ничего не меняется. Я сейчас работаю на две ставки, 33 учебных часа в неделю, плюс классное руководство. При этом я зарабатываю около 40–42 тысяч. Этого на жизнь хватает, зато теперь не хватает времени на жизнь. Все мое время с 8 до 17 занято школой.

Бюрократические задачи посчитать невозможно: многие из них запускаются внезапно, а выполнять их нужно сию секунду, сейчас же. Но они очень непостоянны: сегодня ты можешь не делать ничего, а завтра у тебя уже будет целая тонна приказов, которые нужно срочно выполнять. Всевозможные регистрации на порталах, тестирования — их становится только больше.

В следующем году мне бы хотелось, чтобы наши учительские сообщества продолжали развиваться, а у учителей становилось больше преференций.

Есть Пушкинская карта — почему бы не сделать такую для учителей?

Хотелось бы, чтобы престиж профессии педагога повышался не только на бумаге, но и в реальности.

О повышении зарплаты я и не думаю, что стоит мечтать. Очень хотелось бы видеть и повышение качества методической помощи, потому что по факту ее обещают, но ее можно не дождаться никогда.

Наконец, многие учителя попадают в школы, предоставленные сами себе. Эта проблема касается не только молодых специалистов, но и более опытных педагогов. Кажется, важно, чтобы у всех была достойная поддержка, а потому хотелось бы видеть расширение психологической поддержки внутри школ. Ведь зачастую на учреждение из тысячи и более человек приходится только один психолог, который каким-то образом должен помочь всем и сразу».

Фото на обложке: Shutterstock / Fotodom