Манифест писателя, журналиста и преподавателя СПбГУ Саши Филипенко, с которого стартует новая неделя на «Меле», посвящен тому, как привить детям любовь к учебе и чтению. Через собственный путь от прогульщика и двоечника до отличника и педагога Филипенко находит простой ответ: образование должно быть занимательным, как телеканал «Дискавери».

В школе я учусь плохо. Категорически. Из лицея меня не выгоняют лишь благодаря дипломатическим способностям отца. Двойки я получаю каждую четверть. Литература, математика, физика. География, сольфеджио, история. Я не делаю ровным счетом ничего. Единственный мой талант — прогулы.

Я не читаю. Совсем. Наша квартира забита книгами, но я воспринимаю их исключительно как предметы интерьера. Иногда, если только удается найти бабушкины заначки, — как источник обогащения. Книги мне заменяет музыка. Я учусь в лицее при консерватории и мои первые прочитанные произведения — пьесы Шумана и Рахманинова. Книги я в руки не беру. Ни в коем случае. Я читаю «Лесного царя» Шуберта.

Бабушка волнуется. Родители, кажется, спокойны. Бабушка мечтает видеть меня в яме оперного театра. Для этого необходимо поступить в консерваторию, но ужас — на вступительном экзамене по гармонии я сдаю пустой лист. У родной старушки инфаркт — у меня возможность поступить в любой вуз. Я выбираю Европейский Гуманитарный Университет в Минске. Еще раз: к этому моменту — я олимпийский чемпион по отлыниванию.

Моя учительница русского языка возвела кладбище крестов, поставленных исключительно на мне. Никто не верит, что я смогу поступить в университет

Представители военкомата с улыбкой потирают руки, но я пишу вступительное сочинение и… получаю десятку (в Беларуси в те годы действует десятибалльная система). Единственный из всех абитуриентов. Десятку. Вот вам и ответ на вопрос: стоит ли мучить своих детей репетиторами? Безусловно стоит! Многие репетиторы покупают телефоны в кредит, им нужно на что-то жить.

В общем, я поступаю и после первой же лекции ухожу в подполье, в библиотеку. Даже влюбленность случается со мной здесь, в тот момент, когда я отрываю глаза от книги Ортеги-и-Гассета. Вот и вся история, вот и весь секрет. Школа не интересовала меня, — университет заинтересовал с первого дня. Я не помню ни одного интересного урока литературы в школе. Как говорил Вуди Аллен: «Тонуть веселее, чем слушать Лидию Ивановну». И я не слушал. Оказавшись в ЕГУ после одной только вводной лекции профессора Михайлова, я побежал в библиотеку. Он не жонглировал горящими шарами, не предлагал психотропные вещества, речь его была спокойна, но он сумел подобрать нужные слова. В моем университете учились все, не только я. Была создана атмосфера, при которой получать знания было интересно. Как? Этот вопрос не ко мне. Скажу вам только, что на первом курсе я не получил ни одной четверки. Тройки, подумали вы? Нет-нет, я стал тем, кого в России принято называть «ботаном».

Вот вам первый совет — разберитесь в школах со словом «ботан»

Как сделать школу интересной? Не знаю! Почему вы у меня спрашиваете? Думаю, необходимо спросить важных и умных людей. В конце концов, целые министерства годами работают над тем, чтобы портить детям жизнь. Мой ответ прост: образование должно быть занимательным, как телеканал «Дискавери». Вы все равно почти ничего не запомните, но хоть время здорово проведете. Человек (школьник, студент) получит знание только в том случае, если захочет его получить. Можно, конечно, заставлять его, пугать историями приговоренных к электрическому столу старших братьев, постоянно твердить: «Посмотри на своего отца!» — только все это вряд ли поможет. Ваш ребенок, конечно, вызубрит, ответит у доски, но спустя несколько дней все равно все забудет. Мой совет — расслабьтесь, и, прежде всего, учителя!

К сожалению, университет в Минске, в котором я учился, закрыли. Я переехал в Санкт-Петербург. СПбГУ, факультет Свободных искусств и наук, — удивительное и очень правильное место, где все предметы выбираешь сам. Именно здесь я теперь и преподаю, а если быть точным — по вторникам встречаюсь с магистрами. Название моего курса звучит так — «Деконструкция текста»… и что-то там еще.

Мы пишем колонки, интервью, рассказы. Все, что угодно, все, что только захотят мои студенты, потому что это единственный способ их увлечь

Я твердо убежден, что именно так — не тактически, но стратегически — должны действовать преподаватели в школах. Школьников не обмануть. Вы либо интересны им, либо нет. К тому же литература — это волшебство, и ставить его на поток — дело странное. Всякий раз начиная разговор со школьником, вы начинаете переговоры хороших ребят с террористами. И очень важно понимать, что террористом в этой заварушке являетесь вы. К сожалению, наши преподаватели этого не осознают. Между тем двух-трех лекций (уроков), как правило, более чем достаточно, чтобы пробудить в ребятах стокгольмский синдром, а дальше и за книжки можно браться.