Как выглядели сотрудники, авторы и блогеры «Мела» в свои школьные годы
Как выглядели сотрудники, авторы и блогеры «Мела» в свои школьные годы
Вы каждый день читаете «Мел», а мы каждый день готовим для вас наши классные статьи, выбираем лучшие блоги, пишем новости, совершенствуем сайт, отвечаем на письма, придумываем спецпроекты и многое-многое другое. В наш второй день рождения (ура!) мы показываем, как выглядела большая и дружная команда «Мела» в свои школьные годы.
Никита Белоголовцев,
главный редактор:
Так случилось, что я учился в классе с литерой «Э». В параллели, разумеется, не 31-го класса, и «Э» значило экспериментальный. У нас была более сложная программа, много отличников и потрясающий классный руководитель. И вечный вопрос: «Да сколько же у вас там классов, если ты в „Э“ учишься?!»
Татьяна Волошко,
корреспондент:
В конце лета мне всегда хотелось в школу, в какой бы класс я ни переходила. Чаще всего я вспоминаю продлёнку. Жаль, что из-за занятий в музыкальной школе я могла ходить на неё не больше двух дней в неделю. Там мне поручили вести кружок «Ритмическая гимнастика», чем я очень гордилась. Вообще, люблю вспоминать всё, что связано с физкультурой, хотя меня безумно раздражала наша спортивная форма: чёрные штанишки (не шорты, а именно «штанишки») и белая футболочка в обтяжку. Меня часто выгоняли из класса за смех. У нас был очень весёлый класс. Странно, но с годами всё плохое забывается. Ещё пару лет назад я иронизировала над «лавкой позора», которая стояла у нас в начальной школе и где хотя бы раз побывал каждый из нас. А сейчас вот вспомнила продлёнку, спортивные штанишки и много смеха.
Алёна Меркурьева,
шеф-редактор:
Сейчас бы маленькую меня назвали инвалидом или ребёнком с ограниченными возможностями (чтобы толерантнее), поэтому на первое сентября не я ходила, а оно пришло ко мне. Мама сшила нам блузки из одинаковой ткани, а учительница принесла какие-то учебники. Учиться я начала в шесть лет, когда лежала в больнице. Когда вернулась домой, оказалось, что в школу записывают только с семи. Пришлось ждать год, за который я сама прочитала «Букварь», «Азбуку» и три тома «Приключений мишек Гамми». В первом классе мне нравилось, но было очень скучно.
Екатерина Дмитриева,
выпускающий редактор:
Вообще, я не любила школу. И если можно было в неё не ходить — я не ходила. А родители никогда не заставляли. На 1 сентября в третьем классе я не ходила, потому что пока все мои любимые одноклассники стояли на линейке во дворе школы, я вот с такими белыми пятками чилилась на море. И в школу пришла числа третьего или четвёртого. Все говорили мне, что я загорела, а я уже думала, как дальше не ходить в школу.
Анастасия Кувшинова,
редактор спецпроектов:
Мама сделала этот снимок сразу после моего первого урока. Сам урок давно вылетел из головы. Зато я прекрасно помню, почему так счастливо и искренне улыбалась: моим соседом по парте стал мальчик из детского садика, в которого я была влюблена.
Дина Бойко,
редактор блогов:
Мой первый День знаний был в далёком 1988 году. Сначала с мамой и папой мы пошли к школе на линейку: у меня был тяжёлый букет гладиолусов (выше меня), красивый ранец и чёрный мешок со сменкой. Сменку в тот день я потеряла, но её потом нашли и принесли в класс. Помню, как девочка звонила в колокольчик, а потом мы куда-то двинулись толпой, не было видно мамы и папы, поэтому было очень страшно. В классе ко мне за парту сел несимпатичный мальчик и начал рисовать футболистов на поле, а я боялась даже двинуться. А ещё у меня было две первых учительницы. Самая первая ушла в середине учебного года, а вторая и самая любимая Инна Анатольевна учила нас до пятого класса. Учиться я любила и люблю до сих пор.
Александр Рудик,
сооснователь:
1 сентября для меня (для школьника) было предвкушением открытия чего-то неизведанного и одновременно приятного. Это как ощущение открытия какого-то нового неизведанного мира. Но не опасного, а очень комфортного и интересного. И от ощущения этих открытий какой-то комок подступает к горлу. Но не плача, а желания кричать «ура». Правда, чем старше становишься, тем это чувство сильнее притупляется. И уже к выпускному классу оно превращается в желание поскорее преодолеть последний барьер во взрослую жизнь.
Влад Крейнин,
сооснователь:
Начиная с восьмого класса и до самого выпуска я был постоянным ведущим 1 сентября в своей школе. Так что праздник начинался для меня недели за две до официального старта: сначала мы писали сценарий, потом репетировали, а утром в День знаний делали финальный прогон часов в 7 утра. 1 сентября в нашей школе (петербургской гимназии Сервантеса) праздновали всегда с размахом: арендовывали большой Дом культуры на две тысячи зрителей, получалось настоящее шоу. Ну а самый классный момент был в финале: можно было спуститься в зал, обняться с друзьями и отправиться гулять по ещё летнему городу, впитывая самые сладкие часы ушедшего лета. Эти прогулки были, наверное, самой искренней и приятной частью праздника. В них я иногда очень хочу вернуться и их отчётливо помню, как и своих одноклассников из того времени.
Аня Сазонова,
бренд-менеджер:
Первого сентября 1998 года, когда я пошла в первый класс, погода была дождливая. Поэтому снимок с первого в жизни дня знаний отличается от последующих девяти — там я всегда стою в одном и том же месте у подъезда нашего дома, в руке букет астр или гладиолусов с дачи, в глаза мне светит очень яркое солнце и на каждой фотографии я безумно смешно щурюсь.
Юлия Буглак,
ивент-менеджер:
Я очень хотела поскорее пойти в первый класс, со всеми познакомиться, узнать как там, в этом тайном месте — школе, о которой мне так много рассказывали. После линейки родителей не пустили в школу, а нас быстро увели учителя. Но мою прекрасную и молодую маму приняли за старшеклассницу и пустили в здание, где она быстро нашла мой класс и нафотографировала меня вдоволь. Через два месяца мне пришлось уехать в Киев, в котором я проучилась до конца первого класса, а дальше вернуться в Москву и начать учиться уже в новой школе (и она была не последней!). Но самой лучшей школой, которая помогла мне понять, кто я и подарила много друзей, стала та, в которой я проучилась старшие классы.
Екатерина Огородник,
директор по маркетингу:
Я была тем самым ребёнком, которого 1 сентября усадили на плечи к старшекласснику и дали звонок в руки. Парнем, который носил меня по кругу, пока я трясла колокольчиком и тем самым провозглашала начало нового учебного года, был мой двоюродный брат. Было страшно, немного стыдно и очень-очень боязно, что брат надорвётся, уронит меня и я не смогу пойти в первый класс. Но всё обошлось. В школу пошла, успешно окончила, часто её вспоминаю. Там было классно.
Егор Кобзев,
дизайнер:
1998 год. Меня посадили с рыжим мальчиком за одну парту. Так его до 11 класса и дразнили Рыжим.
Екатерина Васильева,
иллюстратор:
В первый класс я пошла вместе с двумя своими подружками-соседками, поэтому было совсем не страшно. Помню ощущение праздника, много цветов, знакомство с учительницей. Школьные годы вспоминаю с нежностью, а с «соседками» мы дружим до сих пор, хоть и живём теперь в разных городах.
Сергей Гилёв,
руководитель SMM-редакции:
Однажды я пришёл учиться в первый класс, меня посадили куда-то в середину первого ряда. На первой парте среднего ряда сидел чувак, которому на учительницу надо было смотреть налево, поэтому он мог сидеть не прямо, а складывать локти на свою парту и на вторую. Мне это очень понравилось. Он очень удобно сидел. Поэтому я с ним на перемене познакомился. Это оказался Алёша Крысин. Так мы с ним и дружим уже 31 год.
Алеся Ушакова,
редактор соцсетей:
Почему-то я совсем не помню свое первое 1 сентября. Но сентябрь для меня всегда был самым любимым месяцем в году. После летних каникул я успевала соскучиться по учёбе и друзьям из школы. Новая одежда, новые канцтовары, «золотая осень». Школьные линейки вообще плохо помню, но по ощущениям все было прекрасно.
Александр Залесов,
редактор соцсетей:
Мама повела меня записываться в первый класс и сказала, что придётся обойти несколько школ и выбрать лучшую. Начали с ближайшей, от дома до неё пять минут — обычная общеобразовательная школа. Директор меня приняла, попросила что-то прочитать и нарисовать. Мне показалось, что это было очень долго, тяжело и муторно и идти в следующие школы я наотрез отказался. Как меня не уговаривали, что там впереди лицей, красивая гимназия с бассейном, я абсолютно не хотел идти куда-то дольше, чем пять минут, и делать ещё больше заданий. В общем, главный плюс моей школы был в близком расстоянии.
Мария Рудницкая,
редактор новостей:
Во время моей первой школьной линейки моросил дождь. У меня был огромный букет белых гладиолусов с дачи, а сама я была в сером костюме — форму мне купили месяца через два. И ничего: в школу пустили, из класса не выгнали. А вообще, 1 сентября я с каждым годом помню всё хуже и хуже. Зато часто вспоминаю, что я читала лучше всех в классе, но при этом плохо писала, потому что не ходила в садик. Мне не ставили в тетрадь на уроках письма печати-бабочки, как многим одноклассникам, и вычерчивание всех этих палочек было страданием. Первый раз меня наградили бабочкой за букву «и», а после этого всё вроде и наладилось. Правда, мой почерк разобрать до сих пор могут единицы, так что хорошо, что этот текст я писала не от руки.
Мария Маленкова,
младший редактор:
Первый класс и вся начальная школа пролетели как-то быстро и незаметно. В третьем классе родители решили сделать мне подарок: отметить день рождения в «Макдоналдсе». Они спросили, кого я хотела бы позвать, а я в ответ перечислила почти всех, с Абузяровой и до Яшина. К сожалению, приглашать три десятка одноклассников оказалось слишком круто даже для первого юбилея, поэтому пришлось ограничиться лучшими друзьями. А ещё у каждой девочки обязательно был дневник-анкета с провокационными вопросами — от «Какой у тебя любимый урок?» до «С кем ты не хотела бы сидеть за одной партой?». Такая самодельная бумажная социометрия. Анкеты были для близких друзей, но в итоге заполнял весь класс. А когда заполняли, обязательно читали всё, что написали другие, поэтому как-то само собой получалось, что секретов ни у кого не было.
Юра Морковник,
проджект-менеджер:
Начало третьего учебного года выдалось необыкновенно весёлым и знаковым для всех одноклассников. После торжественной линейки класс дружно ждал нашего классного руководителя Ирину Викторовну. Но вдруг под песню Тома Джонса «Sex Bomb» в учебный класс влетает Баба-яга и, издавая страшные звуки, начинает весело танцевать! Ученики тут же попадали со смеху, но моментально признали своего учителя, а не очень детская песня на долгие годы стала неофициальным гимном нашего класса.
Олег Курочкин,
разработчик
Наталья Савина,
менеджер по продажам:
Когда я пошла на 1 сентября, мне было очень страшно. Я пряталась за спину своей первой учительницы Людмилы Николаевны. Мы с мамой купили белую блузку с кружевным воротником и манжетами и вышитыми цветочками, она очень мне нравилась. Но оказалось, что точно такие же блузки были у половины девочек!
Кристина Хлыбова,
младший менеджер по продажам:
После двух дней в первом классе сразу пошла во второй, потому что для меня всё было легко и просто. Чуваки спички складывали и грибочки с ягодками считали, а я уже спокойно делала расчёты цифрами, рассказывала кучу стихотворений и знала половину столиц мира. Но на моей первой школьной линейке в 2000 году мне не с кем было пойти в паре и меня за ручку взял высокий не по возрасту блондин-второклассник Женя (мой будущий одноклассник). Так мы с ним всегда и ходили вместе на завтраки, обеды и сидели почти всегда вместе. Одна беда — он козявки ел на слабо, но со временем меня это перестало смущать. Главное, он никогда не задирал меня, всегда заступался, звал в мальчишечьи игры, дарил валентинки и танцевал со мной в спектаклях и на дискаче.
Катерина Дёмина,
автор «Мела», психолог:
Через 30 лет, случайно, ничего не подозревая опознать в коллеге обожаемую подругу из первого класса — бесценно. Хотя узнали друг друга по описанию «кошмарнейшей учительницы всех времён и народов». Удивились сходству и стали сличать имена и даты. Тут все и открылось. Школьная дружба навсегда!
Таня Никитина,
Всё не задалось с самого начала. Первого сентября я споткнулась и упала на первой же ступеньке школьного крыльца. Предвидя мои дальнейшие приключения, мой дедушка спрятался за букетами гладиолусов и прошёл в школу вместе со строем первоклассников (а родственникам строго-настрого запретили нас сопровождать!). Несколько минут он успешно притворялся шестилетним на задней парте, но затем начал фотографировать со вспышкой и был с позором изгнан с первого в моей жизни урока. Ну а я осталась.
Инна Прибора,
Мария Кучерова,
блогер «Мела», учитель со стажем, мама сыновей-близнецов:
Эта грустная девочка на фоне пионерского знамени — я в далёком 1980 году. Фотографии 1 сентября у меня нет, так как личный фотоаппарат в те времена был редкостью. На фоне знамени меня запечатлели в конце 1 класса за особые заслуги. Я училась лучше всех в классе, была командиром «звёздочки» и октябрёнком. Справа у меня ещё один значок — «Октябрята по стране октября». Современные школьники понятия не имеют, что это такое. В общем, семилетний ребёнок на фоне тотальной идеологии. Ещё на этой фотографии кусочек кабинета моего любимого директора школы Валентина Васильевича. Все звали его ТИН, он знал об этом и не обижался. Это был очень весёлый, энергичный и справедливый человек. Первое сентября для меня значит много. Это и десять лет учёбы в школе, и пять лет университета. Я стояла на торжественной линейке со своими учениками 17 раз, когда работала учителем. А ещё целых 11 лет я водила на линейку своих близнецов. Для меня школа — это в первую очередь люди. В моей долгой школьной жизни их было больше хороших, чем плохих.
Женя Шабынина,
Школьные годы — худшие годы моей жизни. Особенно это стало очевидно, когда я поступила в университет. Первая моя учительница была детоненавистницей: оскорбляла учеников, нарушала закон и распускала руки. Одноклассники… Я общаюсь сейчас только с двумя. И это о многом говорит.
Алексей Машегов,
блогер «Мела», отец троих детей:
В детский сад я не ходил: сразу начинал болеть. Очень уж мне не хотелось в детский сад. Я был домашним мальчиком, во дворе не появлялся, читал дома книжки, а летом на даче играл с девчонками. Неудивительно, что 1 сентября стало для меня шоком. Уже на линейке до меня докопались ребята, которые вели принципиально иной образ жизни. Я получил пинка и понял, что попал в опасное место. Те ребята, правда, давно уже скололись, так что их подход был эффективен лишь на короткой дистанции. На уроке знаний я сидел и с интересом слушал учительницу. Внезапно одну из моих одноклассниц вырвало прямо в проход между партами. В общем-то, это тоже был знак, но я его сразу не распознал. Учился я хорошо и даже отлично. Но в школу ходить не любил — до восьмого класса, пока не попал в математический класс. Там у нас подобрался хороший и дружный коллектив. Школу я окончил 23 года назад, но до сих пор мы каждый год встречаемся одноклассниками.
Юлия Загорулькина,
автор «Мела», учитель русского языка:
Я пошла в школу в 1997 году, мне было 5 лет и 10 месяцев. Тогда не было чётких разграничений по возрасту первоклассника. Помню праздничную линейку, помню первый урок, на котором нас учили здороваться с учителями. Если бы у меня тогда был твиттер, я бы написала «Здесь неплохо, но я хочу домой, там еда и тёплое одеялко» (сейчас ничего не изменилось).
Людмила Некрасова,
блогер «Мела», учитель биологии:
Мой первый День знаний был очень эмоциональным. Белые фартук и колготки, огроменный бант, новый голубой клеёнчатый портфель с пингвинчиками и в мой тогдашний рост букет гладиолусов. Я чуть не опоздала на линейку, потому что крутилась около зеркала и любовалась собственным совершенством. Но потом случилось страшное: хулиган из третьего класса отобрал у меня букет и бросил в лужу мой ранец. Слёзы отчаяния, попытки скрыться с торжественного мероприятия, оттирание портфеля уже не белым фартуком. И хэппи энд — встреча с Женькой, моим лучшим другом до третьего класса (его семья потом переехала в другой город). Женька — сын учительницы, она договорилась, чтобы меня отмыли, выдали чистый фартук из закромов и дали прозвенеть колокольчиком на плече у десятиклассника.
Ирина Захарова,
автор «Мела», студентка:
1 сентября дул жуткий ветер и капал дождь. Женщина с красной причёской (как выяснилось потом, это была директриса) с чем-то всех поздравляла. Мы хотели поболтать и побегать, но стоять надо было смирно. Подруга сквозь зубы огрызалась, что вот возьмёт и не будет тут учиться. И ушла во втором классе. А я зашла в класс с огромным ранцем — и так и осталась в этой школе на 11 лет. По воспоминаниям в младших классах у нас было больше праздников, чем уроков. Так годы и пролетели пританцовывая.
Фина Сафонова,
1 сентября было сложно понять, куда нужно вставать и что делать. Кругом царила суматоха. А потом со сцены говорила директор: «Это особенное первое сентября для нас. Потому что дети, которых мы сегодня принимаем в первый класс, будут носить звание „Выпускник 2000“!» От этих слов мне стало жутко и тоскливо, потому что в девяностом году казалось, что двухтысячный не наступит никогда. Эта цифра скорее относилась к научной фантастике, чем к реальной жизни. А дальше всё моё внимание было приковано к бабушке одного из одноклассников. С ней творилось что-то ненормальное: она рыдала и тряслась так, как будто провожала внука не в школу, а на войну или ещё куда похуже. Сначала она обрадовалась, увидев меня, и скороговоркой говорила как хорошо, что в классе есть девочка из нашего двора, потребовала, чтобы мы сели за одну парту (хотя мы с этим мальчиком во дворе не очень-то общались). Во время классного часа странная бабушка заглядывала в кабинет через приоткрытую дверь и то хваталась руками за лицо, то протягивала их в нашу сторону. Я всё смотрела на неё и не могла понять, что же такое страшное нас ждёт впереди? Впрочем, позже выяснилось, что бабушка была ни так уж и не права. Школа в 90-х оказалась опасным местом, и следующие десять лет для меня стали мрачными, скучными и бесполезными.
Женя Кац,
блогер «Мела», игровой педагог:
Меня отдали в школу с шести лет (шесть лет и 21 день, если уж быть совсем точной). Хотя раньше в школу не брали даже детей, которым было неполных семь. На собеседовании в школу пришло много учителей, которым хотелось посмотреть на вундеркинда, каковым я никогда не была. Мне задавали вопросы, я что-то читала вслух (это было совсем несложно, ведь я с четырёх лет много читала, причём про себя, а не вслух). Потом меня попросили посчитать до 20 и обратно. Я легко справилась с этим заданием, и обратно досчитала до нуля. У меня тут же спросили, что такое ноль, видимо, рассчитывая услышать что-нибудь вроде: «Ноль яблок — это нет яблок!». А я спокойно ответила: «Ноль — это такое число, которое и не положительное и не отрицательное!». Я dtlm не знала, что это только в четвертом классе проходят! А мама нас давно научила определять температуру по градуснику — а заодно объяснила про отрицательные числа, научила их складывать и отнимать.
Валерия Мартьянова,
В школу я пошла на Камчатке, в маленьком закрытом посёлке, потому что папа тогда служил на подводной лодке. Помню, что у меня был красивый сарафан, но одна из гвоздик для учительницы сломалась — и я очень расстроилась. А ела я в детстве очень-очень медленно, из-за чего постоянно опаздывала на линейки, уроки, кружки. Зато сейчас всё в порядке.